Роберт Хайнлайн - Весь Хайнлайн. Ракетный корабль «Галилей» (сборник)
— Мистер, разве вы не…
— Меня зовут Арман, сэр, — вежливо ответил Пит, проглотив огромный кусок.
— Мистер Арман, разве вы не слышали моего предупреждения? Может быть, у вас пищеварение марсианина? Или вы считаете, что я пошутил? Думаете, вас не будет тошнить в невесомости?
— Нет, сэр, не будет.
— Неужели?
— Видите ли, сэр, я с Ганимеда[29].
— A-а! Тогда прошу прощения. Закажите себе еще бифштекс. Как ваши дела?
— Да вообще-то неплохо, сэр.
— Не стесняйтесь просить, чтобы вам сделали скидку. Уверен, что все поймут положение, в котором вы оказались.
— Спасибо, сэр.
— Я серьезно, мистер Арман. Не пытайтесь строить из себя «железного человека». В этом нет никакого смысла.
Мэтт и Пьер встали из-за стола одновременно.
— Пит, теперь я понимаю, почему Оскар нес вчера твою сумку. Ты уж меня прости, дурака.
— Да брось ты, — смущенно посмотрел на него Пит. — Оскар сам придумал за мной присматривать — мы с ним познакомились, когда летели с «Терры».
— Понятно, — кивнул Мэтт. У него было самое смутное представление о маршрутах пассажирских лайнеров, но он знал, что Оскар, прилетевший с Венеры, и Пит, направлявшийся с одной из лун Юпитера, должны были оказаться на искусственном спутнике Земли — станции «Терра», прежде чем прибыть шаттлом на Землю. Этим и объяснялась дружба двух юношей родом из самых разных уголков Солнечной системы.
— И как ты себя чувствуешь на Земле? — спросил Мэтт.
Пит заколебался.
— По правде говоря, мне кажется, что я хожу, погрузившись по самую шею в песок-плывун. На каждое движение уходит столько сил.
— Тяжелый случай. Какая же там у вас на Ганимеде сила тяготения? Треть земной?
— Тридцать два процента. Для меня все на Земле весит в три раза больше, чем дома. Включая меня самого.
— Будто у тебя на плечах сидят еще двое, — кивнул Мэтт.
— Да, примерно. А самое противное, что у меня все время болят ноги. Но это пройдет…
— Конечно, пройдет!
— …Потому что я родился на Земле и должен быть нисколько не слабее отца. У себя на Ганимеде последние два земных года я тренировался на центрифуге. Сейчас я куда сильнее, чем раньше. А вот и Оскар.
Мэтт поздоровался с Оскаром и тут же поспешил к себе в комнату, чтобы позвонить отцу.
Транспортный вертолет доставил Мэтта и еще пятьдесят кандидатов к тому месту, где должны были проводиться испытания на способность организма переносить переменное ускорение — на языке кадетов это называлось «тащить по ухабам». Испытательная станция была расположена к западу от базы, в горах: для продолжительного свободного падения требовался высокий отвесный обрыв. Вертолет опустился на посадочной площадке неподалеку от края обрыва, пассажиры вылезли из машины и присоединились к толпе кандидатов, прилетевших сюда раньше. Было ясное холодное утро. Здесь, на вершине одного из пиков Колорадо, воздух казался прозрачным и удивительно свежим. Площадку окружали кривые, изуродованные деревья, привычные к постоянным ветрам.
Из строения, расположенного на самом краю утеса, уходили вниз две стальные фермы. Они напоминали фермы открытых лифтов — одна из них на самом деле такой и была. Вторая ферма была направляющей для испытательной кабины во время падения с высоты.
Мэтт протолкался к поручням, которые ограждали обрыв, и посмотрел вниз. Нижняя часть стальных ферм исчезала в головокружительной глубине, проходя сквозь крышу строения на дне каньона, в двух тысячах футах от вершины утеса. Мэтт пытался убедить себя в том, что инженер, который все это построил, был мастером своего дела. В этот момент кто-то толкнул его локтем в бок. Он обернулся. Рядом стоял Текс.
— Ничего себе горка, а?
— Текс, привет. Это еще слабо сказано.
Стоявший рядом кандидат обернулся к ним и спросил:
— Ребята, мы что, и вправду будем спускаться по этой штуке?
— А ты как думал, — кивнул Текс. — Потом внизу собирают кости, складывают в большую корзину и поднимают на втором лифте.
— А спускается она быстро?
— Погоди немного, сам узна… Эй, смотрите! Вон она!
Серебристая кабина без окон появилась наверху одной из направляющих и на мгновенье словно бы замерла. Затем ринулась вниз, стремительно набирая скорость, — быстрее, быстрее, пока не пропала из виду в крыше нижнего строения. Летела она, казалось, с быстротою просто невероятной — на самом же деле скорость ее была двести пятьдесят миль в час, чуть больше ста метров в секунду. Мэтт замер, ожидая, что снизу донесется грохот разбившейся кабины. Но вокруг царила полная тишина, и он успокоился. Через несколько секунд серебристая кабина появилась в нижней части второй фермы. Казалось, она медленно ползла вверх — на самом деле первую половину пути она проходила с большим ускорением — и наконец исчезла в верхнем строении рядом с ними.
— Девятая группа! — загремел громкоговоритель позади.
— Это меня, Мэтт, — вздохнул Текс. — Передай маме, что мои последние слова были о ней. А себе возьми мою коллекцию марок.
Он пожал Мэтту руку и пошел вместе со своей группой к кабине.
Кандидат, который только что говорил с ними, с трудом проглотил слюну; Мэтт увидел, какой он сделался бледный. Внезапно он сорвался с места и двинулся в направлении девятой группы, но присоединяться не стал, а подошел к кадету, выстраивавшему группу, и что-то ему сказал. Кадет пожал плечами и знаком разрешил отойти в сторону. Мэтт почувствовал, что нисколько не презирает несчастного кандидата, а скорее жалеет.
Его испытательная группа выстроилась вслед за девятой. Их провели в верхнее здание, и кадет, руководивший группой, объяснил суть теста:
— Сейчас мы проведем испытания на способность вашего организма переносить переменное ускорение, свободное падение или невесомость, а также резкие изменения в силе тяжести. Испытания начнем в центрифуге с ускорением в три нормальных, затем, когда кабина начнет опускаться, тяготение полностью исчезнет — кабина будет падать с вершины утеса. В нижней части фермы она скользит вдоль спирали и замедляется с ускорением в три g. После остановки кабина перемещается в ту ферму, вдоль которой она будет подниматься. Подъем начнется при ускорении в два g, которое уменьшается до нормального, а затем, когда кабина оказывается наверху, наступает невесомость. На следующем этапе цикл повторяется снова, но уже при более высоких величинах ускорения, и так до тех пор, пока не будет выявлена реакция вашего организма. Вопросы?
— Как долго будет свободное падение, сэр? — спросил Мэтт.
