Роберт Хайнлайн - Весь Хайнлайн. Ракетный корабль «Галилей» (сборник)
— Это коммодор Аркрайт, сэр, — Мэтт замолчал, будто считая, что упоминание имени начальника Академии патрульной службы не нуждается в объяснении.
— И чем же отличается коммодор Аркрайт от других?
— Но ведь он слепой, сэр!
— Он не слепой, мистер Додсон! Просто у него выжжены глаза. Как он потерял зрение? — Кадет тут же предостерегающе поднял Руку. — Нет, мистер Додсон, молчите. Пусть они сами узнают.
Кадет принялся за еду, следом за ним и Мэтт, думая о коммодоре Аркрайте. В то время сам Мэтт был еще слишком молод, чтобы следить за новостями, но отец рассказал ему о случившемся — о невероятном по смелости спасении в одиночку космической яхты, терпящей бедствие внутри орбиты Меркурия. Мэтт забыл про обстоятельства, при которых офицер Патрульной службы подвергся мощному излучению Солнца, — это произошло при переводе пассажиров яхты на корабль Патрульной службы, — но он отчетливо помнил торжественный голос отца, читавшего заключительные слова официального сообщения: «…подобные действия полностью соответствуют традициям офицеров Космического патруля».
Мэтт подумал: а он? Смог бы он повести себя так, чтобы потом его действия заслужили такую высокую оценку? Вряд ли. Самое большее, на что он может надеяться, — на что может надеяться любой офицер Патрульной службы, — это пометка в личном деле: «Обязанности выполнял удовлетворительно». Выходя из столовой, Мэтт наткнулся на Текса Джермэна. Тот радостно похлопал его по спине.
— Рад тебя видеть, старик, — воскликнул он. — Где ты разместился?
— Я все еще никак не могу дойти до своей комнаты.
— Ну-ка, покажи свои документы, — Джермэн взял их из рук Мэтта. — Мы в одном коридоре — отлично! Пошли посмотрим, где ты живешь.
Они нашли комнату и вошли. На нижней койке вытянулся еще один кандидат. Он курил и читал книгу. Услышав скрип распахнувшейся двери, он посмотрел на юношей.
— Заходите, приятели, — сказал он. — Стучать у нас не принято.
— Мы и не стучали, — ответил Джермэн.
— А я и не сомневаюсь.
Юноша сел на койке. Мэтт узнал в нем парня, пошутившего насчет ковбойских сапог Текса, но решил промолчать, надеясь, что они не узнают друг друга.
— Ищете кого-нибудь? — поинтересовался парень.
— Нет, — ответил Мэтт, — меня сюда поселили.
— A-а, так ты мой товарищ по квартире! Добро пожаловать во дворец. Я положил твои шмотки тебе на койку.
Мешок с сумкой и гражданской одеждой Мэтта лежал на верхней койке. Мэтт снял его оттуда и поставил на пол.
— Что это значит, тебе на койку? — возмутился Текс. — Вы должны разыграть, кому спать внизу.
— Раньше пришел — раньше и обслужили, — парень равнодушно пожал плечами.
Текс помрачнел. Заметив это, Мэтт постарался его успокоить.
— Брось, Текс, — сказал он. — Мне больше нравится спать наверху. Между прочим, — повернулся он к юноше, — меня зовут Мэтт Додсон.
— Жерар Берк, к вашим услугам.
Комната была хоть и скромно обставлена, но выглядела вполне прилично. Дома Мэтт спал в водной постели, но ему приходилось спать и на матрасе — в летнем лагере. Боковая дверь вела в ванную, оборудованную по последнему слову, но без излишеств. Мэтт с удовольствием отметил, что душ снабжен автоматическим массажером. На полке не было маски для бритья, но бриться Мэтту было пока нетрудно. Заглянув в отделение шкафа, Мэтт обнаружил пакет со своим номером. Внутри лежало два комбинезона, две смены белья и вторая пара космических ботинок. Он уложил все это вместе с остальными вещами, затем взглянул на Текса.
— Чем займемся теперь?
— Прогуляемся по заведению.
— Отлично. Может быть, осмотрим «Килрой»?
Берк бросил окурок сигареты в сторону мусоропровода.
— Подождите минуту. Я с вами, — и он исчез за дверью туалета.
— Может, пошлем его к черту, а? — предложил Текс тихим голосом.
— Идея неплохая. Но мне хотелось бы найти с ним общий язык.
— Ну что ж, может быть, он не выдержит завтрашних испытаний.
— Или я, — грустно добавил Мэтт.
— А может, и я. Ладно, ты прав, Мэтт, потерпим. Между прочим, ты не думал о том, чтобы подыскать себе постоянного товарища по комнате? Хочешь будем жить вместе?
— Согласен.
Они пожали друг другу руки.
— Вот и отлично, значит, вопрос решен, — продолжал Текс. — Меня поселили с хорошим парнем, но у него отыскался земляк, с которым он хотел бы жить в одной комнате. Так вот, этот земляк зашел к нему перед ужином, они сели рядом и давай калякать на хинди. Я, естественно, ничего не понял и чувствовал себя как дурак. Затем они переключились на бейсик[26] — проявили, так сказать, вежливость, — а мне от этого только хуже стало.
— С нервами у тебя вроде бы все в порядке, Текс.
— Это только на первый взгляд. Мы все Джермэны — очень чувствительный народ. Возьми моего дядю Боди. Один раз он пришел на ярмарку посмотреть на бега и так разволновался, что вскочил между оглоблями одноколки, помчался по кругу и выиграл два забега перед тем, как его догнали и выбросили вон.
— Шутишь!
— Честное слово. Приза он, конечно, никакого не выиграл. Его дисквалифицировали — забеги-то были для двухлеток, а он оказался чуток постарше.
Наконец, к ним присоединился Берк, и втроем они направились к купольному залу. Точно такая же идея пришла в голову еще нескольким сотням кандидатов, но администрация предвидела такую возможность. У лестницы, ведущей в шахту, где лежал разбившийся «Килрой», стоял дежурный кадет, который пропускал желающих группами по десять человек, причем только в сопровождении кадета. Берк посмотрел на вытянувшуюся очередь и сказал:
— Ждать нет никакого смысла. Элементарная арифметика.
Мэтт заколебался.
— Давай подождем, — вмешался Текс. — Может быть, кому-нибудь надоест.
— Пока, придурки, — Берк пожал плечами и пошел прочь.
— Знаешь, Текс, по-моему, он прав, — произнес Мэтт с сомнением в голосе.
— Конечно, прав, — кивнул Текс, — но зато мы от него избавились, верно?
Весь зал представлял собой мемориальный музей Патрульной службы. Юноши проходили мимо экспонатов: вот бортовой журнал первого космического корабля, совершившего полет к Марсу, фотография взлета космолета, отправившегося в экспедицию на Венеру, которая закончилась катастрофой, модели немецких ракет, которые применялись во время Второй глобальной войны, карандашный набросок карты обратной стороны Луны, найденный в обломках «Килроя». Они подошли к нише, задняя стена которой представляла собой огромную стереофотографию освещенной ослепительными лучами Солнца лунной поверхности на фоне черного неба, усеянного звездами, и родной Земли среди них.
