Василий Головачев - Бес предела
И всё же он переоценил свои силы. Нырять в такие глубины было утомительно. Мелькнула мысль, что ДД не зря соорудил для себя базы отдыха в разных превалитетах. Чтобы преодолеть бездну числомиров, исчисляющуюся миллиардами, требовалось время… и здоровье! Энергия! Прохор почувствовал, что устал, когда «счётчик» внутри него начал сбиваться на шестнадцатизначных[14] числах. Судорога свела ногу – именно такое впечатление оставила мысль об усталости. Он понял, что надо срочно останавливаться. Ни о каком прыжке в мир гугола, а тем более асанкхейи речь не шла. Чтобы достичь столь глубоко сидящих в Безднах миров, нужно было отдыхать не один раз.
Прохор «притормозил», прислушиваясь к шёпоту интуиции.
Впереди обозначилось твёрдое, по сравнению с очень зыбкими мирами, образование.
Память подсказала: приближался экзотический мир, порождённый произведением девятизначных репьюнитов[15] – 111111111 × 111111111 = 12345678987654321.
Выхожу! – решил он.
Световое колечко «впереди» выросло в проём круглой шахты, и он бесшумной стрелой влетел в распахнувшийся объём пси-сферы «родича».
В принципе он ожидал увидеть всё что угодно, только не то, что увидел.
Ещё при выборе «остановки» он попытался представить мир-12345678987654321. Его формообразующей геометрией должен был стать многогранник из триллионов граней, почти шар, основой которого служили многогранники первичные – от тетраэдра до икосаэдра, представленные в равной мере – по два каждого многогранника.
Точно так же эзотерические свойства этого мира должны были складываться из свойств, заложенных в цифрах, последовательно представленных в безумно длинной формуле 12345678987654321. То есть свойства эти в каком-то смысле должны были «аннигилировать» – нейтрализоваться, относясь к совершенно разным психологическим понятиям наподобие: плакать – смеяться. Прохор даже сумел найти эти понятия среди цифр: если, к примеру, единица считается символом целостности и единства, то двойка символизирует противопоставление, противоречие и разделение Единого; если восьмёрка олицетворяет всемирное равновесие вещей, гармонию полярных начал, то пятёрка стремится вырваться из грубоматериальной тюрьмы к свободе и власти над стихиями, что выражается в потенциальной опасности революции и разрушения.
Прохор надеялся, что поскольку число 12345678987654321 начинается с единицы и заканчивается единицей, это обстоятельство скажется и на общем состоянии числомира, повышая его духовность и волю к проявлению высоких качеств. Но оценить мир репьюнитного перемножения с этих позиций, оказавшись в нём, он не сумел. Точнее – забыл о своём намерении.
Первым его впечатлением стало: «родич» в этом мире существовал, хотя Прохор не понял, человек он или нет.
Второе впечатление – он попал внутрь виртуального компьютерного «леса», ежесекундно меняющего форму. Лес представлял собой скопление разной формы и цвета колючек, к которым вполне был применим термин «фракталы».
Лес этот дышал – то увеличивался в размерах, то уменьшался, причём вразнобой: одно из рядом стоящих «деревьев» вырастало, другое сжималось, скукоживалось, и от этого непрерывного шевеления рябило в глазах. Точнее, «родич» на это реагировал спокойно, для него мир вокруг был привычен и не нов, но для гостя он оказался слишком динамичным и диким, и сознание Прохора не сразу привыкло к постоянному миганию и трансформации пейзажа, в котором трудно было усмотреть геометрическую упорядоченность и подчинение какой бы то ни было стройной системе построения.
Лишь спустя время Прохор, ошеломлённый сверкающей калейдоскопичностью открывшейся иномирной панорамы, разглядел жителей непонятно чего (на город этот фрактальный лес с человеческой точки зрения не походил), а также осознал, что объекты, принятые им за колючие деревья, на самом деле представляют собой искусственные сооружения! Несмотря на неровность стен и колючек, превращавших здания в скопления фрактальной пены. А проглатываемые гигантами связки цветных «мыльных пузырей», порциями выплёвываемые обратно, и есть жители города.
С ума сойти! – констатировал Прохор, разглядывая потоки «пешеходов» и диковинные аппараты, переносящие их во всех направлениях, похожие на постоянно меняющие форму «ананасы». Фиг здесь отдохнёшь!
Перетекание форм, мелькание живых и неживых (кто разберёт?) объектов, дрожь диковинного пейзажа начинали вызывать тошноту. Долго воспринимать постоянное формодвижение вокруг человеческое сознание было не приспособлено. Надо было возвращаться. Найти «родича» ДД в окружающем трясущемся пространстве не представлялось возможным.
«Родич» Прохора между тем «гулял», то есть слонялся без дела (по оценке гостя) по «улицам» города и нигде долго не задерживался. Очевидно, его аппарат визуального восприятия по физическим принципам был близок к человеческим глазам, что и позволяло Прохору видеть здешний мир без особых искажений.
«Родич» остановился перед гигантским «небоскрёбом» – гранёным сооружением, формой напоминающим шип кактуса. Шип не только «дышал», но ещё и гудел, а его стены то и дело покрывались сыпью разнокалиберных отверстий.
Аборигены почему-то обходили это сооружение стороной.
В глазах снова зарябило – так сознание Прохора отреагировало на метаморфозы шипа-здания.
Пора, подумал он с сожалением, понимая, что если ДД и оставил здесь, в мире 12345678987654321, какой-то след, соорудив с помощью местного «родственника» тихое пристанище, то найти его без указания координат будет практически невозможно.
«Душа» выбралась из пси-сферы «родича»… и вернулась обратно! Прохор даже не успел понять, что произошло. Некое упругое поле не пустило его в незримую шахту трансперсонального числоперехода!
Он изумлённо прислушался к шуму в пространстве: показалось, он не сам вернулся в голову «родича», а будто кто-то шлёпнул его пониже спины!
«Бред! – подумал он. – Это невозможно! Мне показалось».
Попытался ещё раз войти в струю «движения без движения»… и получил новый шлепок по «заднему месту», вернувший его обратно в голову «родича».
Встрепенулась интуиция. Прохор внезапно прозрел, что напрасно полез в Бездны, где всем заправляли Владыки. Они должны были предусмотреть появление формонавтов в их владениях, в первую очередь – Смирновых и Саблиных, овладевших числопереходом и доставивших им немало огорчений, и теперь он угодил в расставленные Охотниками или другими слугами Владык силки.
Он рванулся изо всех сил… и вывалился назад, в сознание «родича», начавшего проявлять признаки беспокойства. В его чувственной сфере – мысленная была почему-то совсем пуста, будто он вообще не думал, – родились вполне человеческие эмоции: удивление, недоверие, раздражение и озабоченность. Гостя из «верхних» числомиров (впрочем, он мог и не знать, что это такое) обнаружить в своей голове он не ожидал.
