Темные числа - Зенкель Маттиас
– Помилуйте! То, что вы по ошибке прочли, это так, мазня, – попытался успокоить ее Леонид, но краска бросилась ему в лицо. – Стишки, которые я кропал в детстве, пытался вот вспомнить. Речь не об этом. Я имею в виду решение для программы управления, примерно в середине, подождите, сейчас покажу.
Людмила Петровна не стала говорить, что некоторые достижения цивилизации никак не могли попасть в сонеты послевоенных лет. Вместо этого она пробежала глазами страничку, которую открыл Леонид.
– Ну конечно! Как мы не поняли раньше? – воскликнула она, а потом довела до конца фрагмент программы. – Значение, конечно, должно возвращаться как абсолютный параметр чтения.
– Именно. Я как раз хотел записать конечную последовательность…
Голос страшно осип. Едва Леонид опустошил стакан, Людмила Петровна налила ему еще.
– Леонид Михайлович, иногда, читая хорошо написанную программу, я думаю, что это новая лирика! Мощь, с которой мир сжимается до нескольких строчек, вроде таких, и есть чистая поэзия. В этом есть торжественная красота без всякого привкуса…
ГСБ
10 ON i GOTO 20, 30, 40, 50, 60, 70
20 ON j GOTO 21, 22, 23, 24
21 PRINT «A»;: GOTO 80
22 PRINT «B»;: GOTO 80
23 PRINT «C»;: GOTO 80
24 PRINT «D»;: GOTO 80
30 ON j GOTO 31, 32, 33, 34
31 PRINT «E»;: GOTO 80
32 PRINT «F»;: GOTO 80
33 PRINT «G»;: GOTO 80
34 PRINT «H»;: GOTO 80
40 ON j GOTO 41, 42, 43, 44
41 PRINT «I»;: GOTO 78
42 PRINT «J»;: GOTO 80
43 PRINT «K»;: GOTO 80
44 PRINT «L»;: GOTO 80
50 ON j GOTO 51, 52, 53, 54, 55
51 PRINT «M»;: GOTO 80
52 PRINT «N»;: GOTO 80
53 PRINT «O»;: GOTO 80
54 PRINT «P»;: GOTO 80
55 PRINT «Q»;: GOTO 80
60 ON j GOTO 61, 62, 63, 64, 65
61 PRINT «R»;: GOTO 80
62 PRINT «S»;: GOTO 80
63 PRINT «T»;: GOTO 80
64 PRINT «U»;: GOTO 80
65 PRINT «V»;: GOTO 80
70 ON j GOTO 71, 72, 73, 74
71 PRINT «W»;: GOTO 80
72 PRINT «X»;: GOTO 80
73 PRINT «Y»;: GOTO 80
74 PRINT «Z»;: GOTO 78
78 if k = 8 then 79 ELSE 80
79 PRINT «»;
80 i= INT(RND(1) * 6) + 1
81 k = k + 1
82 j= INT(INT(k * RND(1)) / 2) + 1
83 IF k › 9 THEN 84 ELSE 85
84 k = 0
85 GOTO 10
99 END
МСПМ#07
Москва, 31 мая 1985 года
Огородившись двумя мониторами и батареей телефонов, Евгения Светляченко просматривала антологию ночной смены – предварительную выборку, которую лейтенант Напалков составил из протоколов прослушки. Раз за разом она скучающе нажимала на кнопку со стрелкой вправо, улыбалась и делала пометки. Чай давно остыл. Она запросила данные на тренерский штаб ГДР, поджала губы. Даже без записи изображения она легко представила себе баранье выражение лиц двух немцев, выпивавших после полуночи на сон грядущий в гостиничном номере – как всегда, при работающем магнитофоне и бегущей из крана воде.
Поскольку уже наметилось, что в неофициальном соревновании тренеров Клайнверт займет место лишь где-то посредине, его заместитель безжалостно разоблачал слабые места в конкурсных заданиях. Особо уязвимой точкой Шрайбер считал экономические показатели, на основании которых предполагалось оценить результаты моделирования: «…Неясно, отражают ли производственные данные фактический выпуск продукции. Наверняка показатели приукрашивались ради перевыполнения плана. Вполне возможно, наша программа точнее отображает реальное экономическое положение, чем показатели за полгода».
Клайнверт уговаривал заместителя держать столь опасные мысли при себе, чтобы не поставить под угрозу репутацию и карьеру немецких тренеров. Но, выпив еще, сам вернулся к разнице между показателями на бумаге и положением дел в реальности: «Предположим, что… при подсчете результатов приукрашенные итоговые цифры используются как руководящий принцип… следовало бы без зависти признать, что всем призерам, обогнавшим меня… если судить беспристрастно… удалось моделирование, более приближенное к действительности… они учитывали человеческий фактор и… экстраполировали предсказуемое отклонение».
«Вот это да, – подумала Евгения, – так набрался, а говорит как по писаному».
Они сошлись на том, что если исходить из реальных экономических показателей, Клайнверт – настоящий победитель тренерского соревнования. Еще они сошлись на том, что это нужно отпраздновать.
Почему Шрайбер около трех часов ночи с подушкой вошел в лифт и расположился на ночлег в ванне Альтвассера и Унгера, участников Спартакиады, в протоколе не сообщалось. Из дословно переведенных отрывков удалось только узнать, как помощник тренера на рассвете поучал заспанных подопечных: «До Гутенберга, Райса и Цузе… мы мало знали и жили спокойно. Сейчас мы знаем почти все, кое-что даже заранее, но от этого в башке сплошная путаница. А теперь марш обратно в койки!»
Может, ее ввел в заблуждение этот бараний взгляд? Может, Шрайбер знает больше, чем ему положено? Евгения размышляла, безжалостно стуча по клавиатуре, потом потянулась к коричневому телефону:
– Дозвонись до Кузьмича и соедини… Да, Кузьмич из ночной смены… Ерунда! Пусть будет здесь не позднее одиннадцати, с рапортом. И Изотов пусть явится сразу, как только запустит программу. Если он в ближайшее время не закончит, будет работать за печатной машинкой в Сибири. На кону больше, чем моя репутация!.. Галушка? Спокойно поварится еще несколько минут, сначала пусть зайдет наш Орлиный Глаз.
По знаку Евгении Новиков сел или, скорее, растекся по сиденью стула. Несмотря на развитую мускулатуру, он напоминал подтаявший студень. Евгения все чаще наблюдала подобную внутреннюю расхлябанность и сопутствующие ей недостатки у перспективных молодых работников. Даже самым целеустремленным не хватало живости ума, честолюбия, упорства и в довершение ко всему прозорливости. Все мурлычут в один голос, и ни один не понимает, когда пора вцепиться зубами. Когда Евгении было столько лет, сколько сейчас Новикову, она уже добилась многого, причем без всяких технических средств, которые в эти дни имеются в распоряжении ее корпорации. Ей удалось подняться не в последнюю очередь потому, что она чувствовала, когда коллеги-мужчины расставляли ловушки, и умела подмечать с виду несущественные детали, которые, если их сохранить и каталогизировать, принесут пользу: даже такие категории, как «Герой Советского Союза» и «враг народа», не вечны. Нет, это не случайность, что она уже руководит всеми спецподразделениями секретной службы обработки данных. Хотя ей уже вряд ли удастся получить более высокое звание, она всегда принимала новые вызовы, включая такие изнурительные задачи, как операция по Спартакиаде. Евгения не спустила ее подчиненным, а взяла бразды правления. А Новикову, похоже, даже не стыдно докладывать, что его команда провалила работу. По всей видимости, он ограничился тем, что всю смену, секунда в секунду, просидел в патрульном автомобиле, составляя отчет, где не было ни единой ошибки. Не замечая, какие битвы бушуют внутри страны, он стремился попасть в органы госбезопасности с одной целью: избежать отправки в Афганистан. Евгения нацарапала две строчки на полях отчета. Она наверняка придумает, как избавить Новикова от бесхребетности.
– Что значит, цитирую, «как сквозь землю провалилась»? – набросилась она на командира патрульной группы № 6.
– По-другому и не скажешь, товарищ генерал-майор. Она не уехала ни с шофером, ни с кем-то из гостей. Она не садилась ни в электричку, ни в такси. Не миновала ни один блокпост. Маловероятно, что она осталась на даче: Шура прочесал все. Возможно, она отправилась купаться в Москве-реке и утонула, но до сих пор водная милиция не сообщала о трупах. Не знаю, как ей это удалось, но она исчезла без следа.
– Если бы мне нужны были догадки, я бы свою бабушку на дежурство послала. Если я правильно понимаю, пляж вы не контролировали. Что, если ее увезли на лодке? – пророкотала Евгения, чувствуя, как волна жара заливает ее от груди до макушки. Она проглотила холодный чай и указала Новикову кивком на дверь. – Девушка как-никак пробилась в Ховринскую больницу, нужно было готовиться ко всему. Разыщите ее! – крикнула Евгения ему вслед. Пот градом катился по телу.
