Темные числа - Зенкель Маттиас

– Гроза собирается.

– Не волнуйтесь, разгонит, – успокоил сторож. – Со стороны Воздухогорска дождя еще ни разу не приносило.

Дверные и оконные наличники покрывала изумрудно-зеленая краска, этого же цвета были стены фойе и двух боковых коридоров. Пахло щами, киселем и йодоформом; судя по всему, один коридор вел в столовую, а другой – в медкабинет. Леонид разобрался в схеме помещений. Напротив комнат тренеров находилась общая комната, где инженеры САМа установили мини-ЭВМ и несколько рабочих мест. Леонид удовлетворенно кивнул и подошел к окну. Здание в форме буквы «П» состояло из главного крыла и боковых флигелей. С внешней стороны стоял столб-грибок для афиш и объявлений, за которым желтые мощеные дорожки сливались в одну линию, уводившую в лес. За стволами Леонид разглядел поблескивающее Воздухогорское водохранилище. Пелена облаков разорвалась посредине: ожидаемая прохлада откладывалась.

Жара нашла первую жертву. К празднику экватора тренерское трио решило выполнить обещание и показать, как рассчитывается оптимальная траектория полета зонда, который благодаря семикратному гравитационному маневру должен покинуть Солнечную систему. В результате мини-ЭВМ перегрелась до такой степени, что:

× с трудом введенные команды, переменные и постоянные исчезли с экрана;

× пыль и эпоксидная смола пригорели и завоняли;

× схемные платы не подлежали восстановлению;

× с громким треском вылетел предохранитель;

× пальцы Ёкнувкина застряли в клеммном щитке, а сам он чуть не задохнулся.

Дуэту заместителей пришлось срочно реагировать, чтобы предотвратить дальнейшие поломки. Людмила Ларина увела бледного тренера и потных молодых программистов на водохранилище. Леонид заказал переговоры с Москвой. Ремонт или замену в ближайшее время, очевидно, ждать не стоит. После нескольких попыток удалось связаться с председателем комитета Спартакиады.

Дмитрий Соваков нашел выход – это он умел. Результат: после выходных команда сможет пользоваться ЭВМ Воздухогорской фабрики радиальных вентиляторов, поскольку сотрудники бухгалтерии в отпуске. Взамен Леонид от имени сборной пообещал устранить сбои в новой программе управления рабочими процессами.

– В два счета, – рассмеялся он перед тем, как с облегчением повесить трубку.

Воздухогорская фабрика радиальных вентиляторов в лице представителей дирекции и партии приветствовала СКЮПро и предложила прохладительные напитки. Партсекретарь Адынатьев продиктовал репортеру местной газеты несколько фраз об ответственности перед молодежью и о ведущей роли комбината имени Кржижановского в области компьютерной оптимизации производства. Главный тренер Ёкнувкин сумел произвести впечатление несколькими восторженными лозунгами. Для итогового фото, как обычно, они собрали вокруг себя несколько толстощеких ребят.

Фото из «Воздухогорской правды». Автор неизвестен. Советская ЭВМ. Ок. 1980-х

Поднявшийся от руководителя секции московского КМП Д до заместителя тренера СКЮПро Леонид Птушков (на фото с Максимом Аксельродом и Ириной Воробьевой) считался талантливым преподавателем основ и хитростей вычислительной электроники. Он играючи приручал процессоры и обладал редким навыком доступно объяснять сложные проблемы и знакомить со способами решений, другими словами, мотивировать молодых программистов и вести их к успеху.

Едва репортер исчез, партсекретарь без обиняков заявил, что он и впредь будет всеми силами нести знамя прогресса, «но скорее магнитные полюса сольются в один», чем он в его годы позволит «надеть на себя экранное ярмо».

Директор Мушникова разочарованно покачала головой и взглянула на Ёкнувкина так, что тот был вынужден возразить:

– На таких экранах мы и куем будущее, Антон Антонович, и это не ярмо. Ответственность, конечно, большая, потому и давление немного подскакивает.

Людмила Петровна отвела молодежь в прохладный клубный зал, чтобы проработать хотя бы часть утреннего материала. А Леонид, как и договаривались, с инженером по электронной обработке данных отправился осматривать непослушное устройство управления и связанное с ним производственное оборудование. Центральная ЭВМ «Минск-22», хотя и служила уже девять лет, была в отличном состоянии. Обстановка казалась идеальной, даже шторы гармонировали по цвету с ЭВМ. Проблема наверняка заключалась в программе управления.

– Все запутаннее, чем я предполагал, – заключил Леонид, когда прозвучал обеденный гудок.

Инженер сухо рассмеялся и оставил московского эксперта ломать голову. Глаза Леонида блестели в свете экрана – его захватило честолюбие, и Ёкнувкину, который отправился ужинать с Мушниковой в райцентр, было ни к чему напоминать про стоящую на кону репутацию СКЮПро.

Лишь спустя два дня, возвращаясь в лагерь, Леонид понял, как устранить поломку. Несмотря на открытые люки, в автобусе было душно. Обычно такой залихватский баян Славы Соплякова выдохся, а водитель высунул голову в боковое окно. Ручка то и дело выскальзывала из потных пальцев Леонида, и все же он почти целиком набросал в блокноте способ решения, пока ухабистая лесная дорога не вынудила его сделать перерыв. Но и эти минуты не прошли даром: он предвкушал вечер после отбоя и радовался, что наконец сможет искупаться в компании Людмилы Петровны при свете луны.

Приехав в лагерь, Леонид поспешил в тень каменного агитационного грибка, чтобы дополнить заметки. Солнце, хотя и клонилось к закату, еще палило, воздух дрожал над дорожкой. Хуже того: Леонид ощущал, как желтые кирпичи под ногами с каждым шагом становились все мягче, словно он ступал по жидкому меду, вот уже прилип в вязкой массе, не может двинуться с места, как же добраться до тени грибка, он дергался, как паук на клейкой ленте для мух, все глубже погружаясь в желтое марево.

Леонид очнулся на кушетке. Под ногами лежал кожаный диванный валик, на лбу мокрое полотенце.

– Доставили вы мне хлопот, – отругала его Капитолина Карловна.

Повариха, которую все звали Капой, прошла курсы первой помощи и распоряжалась в медкабинете. Она умелыми движениями закрепила на руке Леонида манжету, нашла стетоскопом пульс и зашевелила губами, считая. Вентилятор вяло перегонял воздух. На потолке танцевал комар. Все выглядело совершенно обычным – время чудес давно прошло. Не было никакой крышки хрустального гроба, которая мешала бы заговорить с Капой. Она заверила его, что давление в пределах допустимого, но потребовала рассказать о ранее перенесенных заболеваниях. Если он страдает хронической вегетососудистой дистонией или астмой, она обязана отправить его на медицинское обследование.

– Нет? И это не связано со шрамами? Ну хорошо, Леонид Михайлович, я напишу в заключении тепловой удар. Через час зайду еще, а вам необходимо как следует отдохнуть, – сказала Капа и размешала белый порошок в кружке с водой. – Пока не выпьете, вставать не позволю. Кстати, можете не волноваться, ваш блокнот у Людмилы Петровны.

– Почему? – простонал Леонид.

– Вы же сами настаивали. Если я правильно поняла, вы хотели, чтобы Людмила Петровна что-то там прочитала. Как бы то ни было, он в надежных руках.

– Да нет же, нет! Вы не так поняли. Не могли бы вы попросить Людмилу Петровну принести блокнот?

– На кухне мне спасибо не скажут, если я буду работать связным, когда мы готовим ужин на всю ораву, – проявила характер Капа, но чуть позже раздался стук в дверь, и вошла Людмила Петровна.

– Ну и напугали же вы нас, Леонид Михайлович.

– Это все солнце, ничего страшного. Но я боюсь, произошло недоразумение с моим блокнотом.

– Я так и подумала.

– Ясно. Раз уж вы в него заглянули, как вам? Только честно!

– Это правда вы написали? – осторожно поинтересовалась Людмила Петровна. В ответ на его кивок она сухо продолжила: – Вот как. Знаете, мой Боря в последнее время сочиняет стихи в подобной манере, о Леле и все в таком духе. Хотя я давно даю ему читать только прогрессивную литературу. Если честно, я думала, что с возрастом это проходит.