Роланд Грин - Конан против Звездного братства
Группа хижин, не заслуживавших даже названия деревни, дала приют и кров для женщин, детей и принцессы. Дома были пусты, но не тронуты. Похоже, их покинули всего несколько дней назад. Почему? Конан не знал и предпочел не советоваться по этому поводу ни с кем, кроме Тайрина и Райны.
После завершения церемонии принятия присяги Тайрин преподнес командирские дары группе Конана. Первым подарком стало предоставление наследному принцу Уррасу кормилицы по первому его требованию. Другим подарком стала палатка для Конана и Райны.
— Можешь оставаться в ней с нами, — сказала Райна Айбасу, — кто-то из нас все равно будет нести дежурство. Конан ничего не сказал, но подумал, что Райна могла бы сначала сказать ему, что предпочитает сегодня спать врозь.
Айбас покачал головой:
— Нет, спасибо. Тайрин предложил мне разделить палатку с ним, в знак примирения. — Посмотрев на Виллу, Айбас продолжил чуть тише: — Да и не все ли равно, где мне спать, если она спит рядом с флейтистом прямо под звездами.
— Нет, не все равно. — возразила Райна. — Спать надо там, где ты проснешься с ясной головой. Нам нужен твой здравый смысл, твои знания. Аквилония много потеряла с твоим уходом, зато мы много приобрели, узнав тебя.
По лицу Айбаса было ясно видно, что он давным-давно уже не слышал ничего подобного в свой адрес. Но он нашел в себе силы соответствовать моменту. Он молча поклонился, поцеловал Райне руку и удалился.
— Кто берет первую смену? — спросил Конан.
— Лучше я, — ответила Райна. — Сегодня ночью тебе надо восстановить силы.
— Интересно, когда это женщина могла утомить меня? Даже ты, а ведь я знал некоторых женщин…
— Мало же ты их знал, если не веришь, что женщина, если захочет, может измотать мужчину до полного изнеможения. — Она легко ткнула его локтем под ребра. — Ладно, Конан, иди и поспи. Тебе нужно отдохнуть.
Конан вскинул руку в издевательски-уважительном приветствии:
— Слушай, я никогда раньше не называл тебя госпожой. А ведь придется. Помолвка с Декиусом фактически приравняет тебя к нему по званию. То-то будет потеха. Госпожа капитан-генеральша!
Райна резко обернулась, все еще улыбаясь. Вот только ее улыбка на этот раз была всего лишь чуть-чуть сдержаннее, чем обычно.
Ни странная улыбка Райны, ни что-либо еще не могло помешать Конану провалиться в глубокий сон. Перед тем как лечь, он лишь смазал свои клинки, твердо пообещав себе разыскать кузнеца Поуджой на рассвете. Если над мечом хорошенько не поработать, то им вряд ли удастся убить хотя бы барана.
Конан снял сапоги, завернулся в свою медвежью шкуру и повалился на сосновые ветки, устилавшие пол палатки. Запах свежей хвои был последним, что он заметил перед тем, как… проснуться и убедиться, что его ложе делит с ним кто-то еще. Действительно, кто-то подобрался под край его шкуры и теперь тихо лежал там.
Этот, судя по дыханию, была женщина. Она притворялась спящей, но слух Конана был слишком остр, чтобы ошибиться.
А вот в чем она не притворялась, так это в том, что была одета только в собственную кожу. Конан провел рукой по мускулистой спине и нежно похлопал ладонью по лопаткам. Похоже, что Райна решила отложить раздельные ночевки на потом.
Женщина подобралась к Конану поближе и крепко обняла его.
Конан был не из тех мужчин, которые способны отклонить такое настойчивое приглашение. В один миг он разделался со своей одеждой и в свою очередь обнял ее, прижав к меховому покрывалу. Он запустил пальцы в ее волосы и начал целовать. В это время ее руки тоже не лежали неподвижно, заставляя Конана издавать нечленораздельные звуки…
Но вдруг он понял, что волосы, струившиеся по его пальцам, были мягки и ласковы, как шелк, и спадали по плечам женщины почти до середины спины.
Но это — не волосы Райны! Ее короткие жесткие волосы едва ли закрывали ей шею.
Конан не перестал целовать, а женщина, не останавливаясь, продолжала ласкать его. Свободной же рукой Конан пытался составить представление о той, что оказалась с ним в одной постели.
Сомнений нет — это не Райна. Такая же высокая и широкая в плечах, но чуть постройнее. Добавить к этому длинные волосы — так кто же оказался в его объятиях?
Догадка Конана пришла к нему в сопровождении смеха, который женщина приняла за выражение удовольствия. Она удвоила настойчивость своих ласк, хотя и много меньшее их количество было бы достаточным, чтобы сделать ее желанной любовницей.
Итак, принцесса Чиенна. Отлично. Он был мужчиной, в постели которого лежала красивая женщина. А раз так, то между ними не существовало различий ни по званию, ни по заслугам, ни по наличию королевской крови в жилах ничего, кроме тех церемоний, которые установились между мужчиной и женщиной задолго до того, как на их головах появились короны, а на телах — хоть какая-то одежда.
Эти церемонии заняли большую часть ночи и принесли обоюдное удовольствие. Принцесса под конец все-таки уснула, и Конан задумался, не пора ли разбудить ее и предупредить, что Райна скоро должна вернуться с дежурства.
Вдруг — словно молния вспыхнула в его мозгу. Райна и принцесса договорились между собой об этом! Смеха ради, если не хуже. Но зачем? Спать с девушкой королевской крови означало для любовника смерть в большинстве государств. Но Чиенна была уже далеко не девушкой и вовсе не той женщиной, которой можно указать, с кем ей делить ложе. Конан не боялся, что эта шутка может плохо кончиться.
Неплохо было бы узнать, кто затеял интрижку. Но для этого, похоже, нужно было обращаться ко всяким заклинаниям, которые позволили бы ему понять мысли женщин. А такие заклинания, как и всякие другие колдовские штучки вроде шапки-невидимки или меча-кладенца, скорее принесут больше вреда, чем пользы.
По крайней мере, не нужно было больше бояться, что Райна его с принцессой под боком. Натянув шкуру на обоих, он аккуратно и целомудренно обнял ее, всем своим видом давая понять, что лишь согревает замерзшую принцессу под меховым одеялом, и ничего другого.
Шкура и принцесса так согрели самого Конана, что он уснул едва ли не крепче, чем в первый раз в эту ночь. Когда он проснулся, принцессы не было, а рядом на привычном месте лежала Райна. В бледном предрассветном сумраке она выглядела очень красивой, но Конан не стал будить ее.
Лагерь приветствовал новый день грохотом котлов и ножей, треском дров в кострах, хныканьем голодных ребятишек. Ночная стража возвращалась, утренняя — ушла на посты. Тут Конан услышал знакомый голос, протестовавший по какому-то поводу.
Оказывается, это был Айбас, жалующийся всем, кто его слышал, и кое-кому из тех, кто явно не слушал его, на то, что он глаз не мог сомкнуть всю ночь. Тайрин храпел!
