Ильдар Абдульманов - Царь Мира
Ващенко попросил его вступить в беседу только после того, как он разрешит это сделать.
— Завтра из Москвы прибудет адвокат, и вы вправе отказаться от сегодняшнего разговора, — мягко начал Ващенко допрос Калинина, — но я бы хотел все же, чтобы он носил характер доверительной беседы, поскольку при разговоре будет присутствовать еще один член комиссии, доктор наук Клевцов. Вы не возражаете?
Калинин пожал плечами.
— Мы поговорили с вашими друзьями, Клюкиным и Булавиным. Пока мы еще не беседовали с пострадавшими, врачи порекомендовали выждать несколько дней. Вы не все нам рассказали, Калинин. Ведь во всей этой истории весьма существенную роль сыграло некое зеркало… — Ващенко сделал паузу и пристально глянул на Сергея.
Тот довольно равнодушно кивнул:
— Да, именно из-за него тот тип в сером всех преследовал. Разве я вам не говорил?
Ващенко от изумления на несколько секунд потерял дар речи. Ну и фрукт!
— Вы не говорили, — сдержанно, сквозь зубы, сказал он.
— Я просто подумал, что он ищет именно зеркало, поэтому решил отнести его на место.
— И там спрятать?
— Ну да, чтобы другие не взяли.
— Интересно, — протянул Ващенко, — а позвольте узнать, что же вы не отдали его пришедшему, так сказать, хозяину?
— Он вел себя грубо, требовал, угрожал моим друзьям, говорил, что все они пожалеют о том, что взяли это зеркало. Ну я и хотел, прежде чем отдать, так сказать, заручиться… что он их не тронет и все такое. А тут Алексей подоспел, сказал, что Эдик и Илья в больнице, хотел нас арестовать…
— И что же потом было?
— Друзья Серого пришли…
— Привалова?
— Ну если он Привалов, то да. Они нас пытали, пришлось отдать им зеркало. Потом они передрались между собой, о нас вроде как забыли, а после ушли и зеркало взяли.
— М-да, история, — сказал Ващенко, чтобы выиграть время. А ведь все это звучало бы правдоподобно, если бы не одно «но». И Ващенко пришлось пустить в ход запасной козырь, иначе как-то не получалось сбить с толку Калинина. — Есть одна загвоздка, Калинин, и в вашей истории, на первый взгляд гладкой, из-за этой загвоздки не сходятся концы с концами. Ведь когда этот серый гражданин пришел за зеркалом к Гершензону, то встретил там не менее лихого гражданина, и хотя и расправился с ним, но и сам получил две пули. Так вот, с этими ранами разгуливать по улицам и драться со здоровыми людьми он не мог. Вот в чем загвоздка. И вам придется рассказать, каким образом труп Привалова оказался на озере и зачем его туда принесли. Вы говорите, что его подельники с ним расправились, но после этих тяжелых ран других врагов у него не появилось. Что вы на это скажете?
— Не знаю, вы у доктора спросите, — неожиданно кивнул на Клевцова Сергей. — Бывают же зомби всякие, а в Африке, говорят, жрецы оживляют мертвецов. Буду — да, их называют вуду. Недаром же этот Серый всех шарахал электричеством.
— Любопытная версия, — заметил Ващенко, — что вы скажете, Георгий Данилович?
— Почему Гершензон взял зеркало на экспертизу? — спросил Клевцов.
— Не знаю. Я там не был, мне Эдик сказал. А, вспомнил, он вроде говорил, что зеркало теплое и может быть радиоактивным, поэтому, наверно, Гершензон и унес его. А может, просто из-за отпечатков пальцев.
— Вы прикасались к зеркалу, когда были в гримерной? — спросил Клевцов.
— Да, оно было такой необычной формы. Но при чем тут отпечатки пальцев? Меня все в театре видели, я же не отрицаю, что был там.
— Нет, я о другом. Зеркало действительно было теплым?
— Да, оно на первый взгляд сделано из металла, но металл обычно более холодный.
— Вы могли бы подробно описать, как оно выглядело? Сергей описал зеркало, Клевцов в это время делал пометки в блокноте.
— Вы каким-то образом ощущали на себе его воздействие?
— Нет, — быстро ответил Сергей. Главное, подумал он, не проболтаться насчет опасности инвертоидов, а то эти ищейки замучают Алину. Эдика тоже, но черт с ним, с Эдиком.
— Почему же у вас возникла мысль, что оно опасно, что надо его отнести на место?
Сергей вспомнил о пьесе Ильи, но решил, что и об этом не стоит упоминать.
— Трудно сказать определенно. Как-то интуитивно…
— Хорошо. Извините, Леонид Степанович, — обратился Клевцов к Ващенко, — тот сошедший с ума милиционер, которого пришлось убить, он ведь тоже контактировал с зеркалом?
— По-видимому, да, — неуверенно сказал Ващенко. — Милиция приехала после покушения на Воронину, эксперт Гершензон прибыл позже. Значит, в промежутке между приездом опергруппы и уходом эксперта, забравшего зеркало, Саибов мог контактировать с ним. Думаете, это важный момент? По-моему, само существование зеркала еще требует доказательств. Во всяком случае, незаинтересованных, так сказать, свидетелей.
— Клюкин был там, когда Саибов… Я смогу задать вопросы Клюкину?
— Позже — конечно, — кивнул Ващенко.
— Хорошо. Скажите, Сергей, а этот самый Привалов говорил вам о том, что это за зеркало, почему он так за ним охотится, почему угрожает вашим друзьям?
— Нет, не говорил. Наверно, он не хотел, чтобы оставались свидетели, люди, которые видели это зеркало. Если это какой-то секретный прибор, очень ценный, то у него, видимо, были какие-то планы дальнейшего его использования. То есть, может, он хотел переправить его, например, через границу. И не хотел, чтобы знали о том, что это зеркало у него.
— Тогда он должен был убрать и вас с Клюкиным, — вставил Ващенко.
— Возможно, он так и собирался сделать…
— Что же ему помешало? Или его друзьям?
— Не знаю. Может быть, они не хотели еще трупы оставлять. А может, подумали, что мы уже мертвы. Мы были без сознания, когда они там разбирались, — фантазировал Сергей, стараясь, чтобы это звучало правдоподобно.
— Вы были без сознания? Но Клюкин описывал этих друзей Привалова, говорил что-то о светящихся силуэтах, — саркастически сказал Ващенко.
— Ну, не знаю. Я был в отключке. Может, он что-то видел, а может, показалось. Ему тоже сильно досталось.
— Это оружие, которым действовал Привалов, на что оно было похоже? Можете описать? — спросил Клевцов.
— Такая дубинка, или жезл, около метра длиной. Когда он прикасался к человеку, происходил сильный электрический разряд, даже искрило.
— А как выглядел сам Привалов? Была ли видна кровь на одежде, чувствовалось ли, что он тяжело ранен? — продолжай Клевцов.
— Да нет, в общем-то. Он не шатался, крови я не видел.
— А речь была нормальная?
— Да, вполне.
— То есть, когда вы с Клюкиным очнулись, рядом был труп Привалова и более никого?
