Стивен Кинг - Корабль, сокрытый в земле
Бобби отвернулась от него.
— Если ты хочешь сказать, что я ненормальная…
— Боже сохрани, я не говорю, что ты ненормальная! Но ты обязательно ею станешь, если не остановишься. Ты осознаешь, что у тебя появились провалы в памяти?
— Ты допрашиваешь меня, Гард.
— А для женщины, которая 15 минут назад спрашивала моего совета, ты выглядишь как чертовски враждебно настроенный свидетель.
Несколько мгновений они глядели друг на друга через стол.
Первой сдалась Андерсон.
— Провалы это не то слово. Не сравнивай, что происходит с тобой в подпитии с тем, что происходит со мной. Это не одно и то же.
— Я не собираюсь спорить с тобой о значении слов, Бобби. Это отговорка, и ты прекрасно это понимаешь. Та вещь опасна. И лишь это кажется мне важным.
Андерсон взглянула на него. Ее лицо было непроницаемым.
— Ты так думаешь, — проговорила она, не вопросительно и не утвердительно слова звучали плоско и безжизненно.
— Ты не просто принимаешь чьи-то мысли, — сказал Гарденер. — Тобой управляют.
— Управляют. — Выражение лица женщины не изменилось. Гарденер потер лоб.
— Да, управляют. И погоняют так, как плохой жестокий наездник пришпоривает лошадь, пока та не упадет замертво на дорожке… а затем в ярости хлещет кнутом мертвое тело из-за того, что проклятая лошаденка осмелилась умереть. Такой человек опасен для лошадей, а то, что внутри корабля… я думаю, оно опасно для Бобби Андерсон. Если бы я не появился…
— Что дальше? Если бы ты не появился, то что?
— Ничего, ты бы копала день и ночь, забыв о еде, и к этим выходным ты бы умерла.
— Не думаю, — холодно отозвалась Бобби, — но чтобы продолжить дискуссию, признаем, что ты прав. Я снова вышла на дорожку.
— Ты не вышла на дорожку, и с тобой не все в порядке. Выражение ослиного упрямства снова вернулась на ее лицо, и это показало Гарду, что он плохо поработал и Бобби как бы не услышала его.
— Ну посмотри, — проговорил Гарденер, — я с тобой лишь один день. Впервые за историю человечества случилось невероятное, наиважнейшее и сводящее с ума событие. Когда все всплывет наружу, "Нью-Йорк Тайме" распишет все в подробностях, "Нейшнл Энквайрер" подаст это как вопрос национальной важности. Под влиянием этого люди переменят свою чертову религию, ты понимаешь это?
— Да.
— Это не бочка с порохом, это атомная бомба. Это ты понимаешь?
— Да, — опять повторила женщина.
— Тогда убери это пьяное выражение со своего лица. Если мы хотим поговорить об этой штуковине, давай говорить о ней. Андерсон вздохнула.
— Да-а. Хорошо. Извини.
— Я признаю свою не правоту по вопросу Военно-воздушных сил… Они сказали это одновременно и одновременно засмеялись, что было здорово.
Все еще улыбаясь, Гард произнес:
— Что-то нужно сделать.
— Согласна, — поддакнула Бобби.
— Но боже мой, Бобби! Я провалился на экзамене по химии и едва ли преуспел в физике. Я не уверен, как, но я знаю, что корабль нужно… ну… заставить всплыть или что-то в этом роде.
— Нам нужны специалисты.
— Точно! — ухватился Гарденер. — Специалисты.
— Гард, все эксперты подконтрольны полиции Далласа. Гарденер развел руками.
— Теперь, когда ты здесь, со мной все будет в порядке. Я это знаю.
— Похоже, будет по-другому. Теперь у меня начнутся провалы в сознании.
Андерсон произнесла:
— По-моему, игра стоит свеч.
— Ты ото уже решила, ведь так?
— Я уже решила, чего мне хочется, да. Мне хочется без лишнего шума закончить раскопки. Выкапывать корабль целиком не имеет смысла. Мне кажется, что если мне — нам, я надеюсь, — удастся углубиться еще футов на 40–50, мы дойдем до люка. И если мы проникнем внутрь… — Ее глаза вспыхнули, и Гарденер почувствовал ответный прилив восторга, зародившийся, как ему показалось, где-то в груди. Никакие возражения и доводы не могли затуманить сияние этой радужной перспективы.
— Если мы проникнем внутрь? — повторил он.
— Если мы проникнем внутрь, мы найдем пульт управления. А если нам повезет, я смогу поднять эту… штуку над землей.
— Ты думаешь, что сможешь?
— Я знаю, что смогу.
— А что потом?
— А что потом, я не знаю, — передернулась Бобби. Это было самой лучшей, самой продуманной и выпестованной ложью за все время… но Гарденер понял, что это было ложью. — Потом произойдет то, что и должно произойти… это все, что я знаю.
— Но ведь ты сказала, что решать буду я.
— Да, я сказала. Но как только уйдешь отсюда, все, что ты сможешь сделать — это никому не говорить ничего. Если ты решишь, что должен, как я смогу остановить тебя? Пристрелить из дробовика дяди Фрэнка? Я не смогу. Может, герой одной из моих книг и смог бы, но не я. Такова, к сожалению, действительность, и в ней нет верных ответов. Мне кажется, — я буду просто стоять и смотреть, как ты уходишь. Но кого бы ты ни позвал, Гард, — ученых из университета Ороно, биологов из Лаборатории Дженнинкса, физиков из МИТа, кого бы ты ни позвал, в конечном итоге ты действительно вызовешь полицию Далласа. И придут люди с мотками колючей проволоки и полные машины вооруженных людей.
Она слегка улыбнулась.
— По крайней мере, мне не придется одной отправляться в "Клаб Мэд".
— Не придется?
— Нет. Ты по уши увяз в этом. Когда они выкинут меня отсюда, ча сиденье позади меня будешь ты. — Бледная улыбка стала шире, но в ней не появилось веселья. — Добро пожаловать в обезьянник, друг мой. Ты разве не рад, что теперь с нами?
— Очаровательно, — произнес Гард в ответ, и неожиданно они оба рассмеялись.
8
Когда звуки смеха утихли, Гарденер обнаружил, что атмосфера на кухне разрядилась и стала проще. Андерсон спросила:
— Как ты думаешь, если полиция заимеет корабль, что она с ним сделает?
— Ты слышала что-либо об "Ангаре 18"? — спросил в свою очередь Гард.
— Нет.
— Рассказывают, что "Ангар 18" располагался на базе ВВС где-то под Дэйтауном. Или Диаборном. А может, где-то еще. В любом случае, в США. И там хранились тела 5 маленьких человечков с рыбьими лицами и жабрами на шее. Пришельцы. Это байка вроде той, что кто-то нашел крысиную голову в пакетике с быстроразогревающейся едой или об аллигаторах в Нью-йоркской канализации. И только сейчас я начинаю задумываться, действительно ли это сказка.
— Хочешь, я расскажу тебе одну такую современную сказочку, Гард?
— Возложи сие знание мне на плечи.
— Ты никогда не слышал, — проговорила она, — историю о двух парнях, которые изобрели таблетки, заменяющие бензин?
