Михаил Рашевский - Ускоряющийся
«Почему мне холодно и мокро? — думал Дима. — А вдруг я перенёсся в другую реальность? В другой мир?! Ведь во всех романах про попаданцев, что читал, человек вот так и оказывался в другом мире: когда его убивали или когда он сам себя убивал. Так что, наверное, я тоже вот так куда-то попал! Точно! В фэнтезявый мир, где действует магия, есть эльфы и драконы. А я, значит, стал уже каким-то супермагом или бойцом с суперспособностями. Или вселился в другого человека. Встану такой, отряхнусь, скажу там, «абракадабра» — и голова пройдёт».
Дима, затаив дыхание, прислушался к себе. Вроде, нет никаких суперспособностей и голова… да, и голова не прошла.
«Значит, я в июне 41-го! — продолжил дальше фантазировать Дима. — Пойду к Сталину и расскажу ему, как выиграли войну. Он мне за это Героя даст».
Почему именно там он должен возникнуть, Дима не думал. Большинство попаданцев АИ именно в июнь 41-го плюс-минус пару месяцев и попали. Значит, и ему туда положено попасть.
Дима прислушался… не, канонады пока не слыхать. А может, он вообще где-то в Сибири, а не в европейской части СССР «попал»?
«Ну или на худой конец забросило меня к доисторическим неандертальцам каким-то или древним славянам. Изобрету порох, построю завод и наделаю автоматов… А как я изобрету порох? Как вообще порох делают? А автоматы как? И завод… технологическая цепочка, так сказать… пули, всякие приклады и курки, селитры и мелкодисперсность… что вообще значат эти слова?» — Дима совсем запутался, тяжко вздохнул — и открыл глаза.
Ничего не изменилось. Темнота, тишина. Мокро и холодно. Пошевелил рукой, ногой, в что-то упёрся. Голова опять взвыла, но тут уж Дима решил идти до конца: надо же было узнать, где он, что с ним. С трудом повернулся на бок, приподнялся. Тут, наконец, перед глазами перестали прыгать разноцветные круги, чуть прояснилось. И Дима понял, что ни в какой иной мир он не попал, никакой он не попаданец. Он был дома, в ванной, а вернее, возле неё. Лампочка почему-то не горела, а должна была. На улице — темно. Он, получается, провалялся тут до самой ночи. Неудивительно, что тело всё болит: затекло на мокром кафеле-то. Попытался подняться и встать на ноги… повело в сторону и так затошнило, что мама не горюй. Еле-еле успел ввалиться в туалет, как его вырвало.
«Однако, парень, сильно ты долбанулся головой, — вытирая рот ладонью, подумал Дима. — Это ведь сотрясение мозга!»
А при сотрясении мозга, насколько знал Дима, нужны покой и постельный режим. И болеутоляющие. И вообще — в больницу надо… но это подождёт.
«Ох и срач в ванной! А наши сегодня днём должны приехать. Надо убрать… но сначала отдохну», — и Дима, едва успев стянуть с себя мокрую ещё одежду, завалился вновь спать.
Проснулся днём аж в полдень. Голова всё ещё болела, но уже не так сильно. Его всё ещё подташнивало, но сильно хотелось есть: он не ел почти сутки! Запахи пищи вызывали непреодолимое желание вновь бежать в туалет. Только когда Дима сделал себе тампоны из ваты, предварительно сбрызнув их забористым одеколоном — только тогда он смог поесть.
Наглотался обезболивающего, с трудом убрал в ванной, благо, ничего там не разбил, падая. Тупой нож наточил в ножеточильнице… странно, это «орудие самоубийства» не вызвало в нём никакой внутренней дрожи, а ведь из-за него он чуть не очутился на том свете.
С чертыханиями вспомнил про письмо главе клана их онлайн-игрушки, и еле-еле успел до его отправления, уничтожил. Вот ещё, кому-то своего перса отдавать! Щаз! Он в него столько реала вложил! А уж времени потратил!..
Родные уже позвонили, причём мама сильно ругалась, мол, что это такое — она ему несколько раз вчера звонила, а он не брал трубку. Дима струхнул было, но потом сказал, что забыл дома телефон, а потом, возвращаясь домой, сильно ударился… В общем, бурю негодования временно удалось утихомирить. Впрочем, мама пообещала повыдёргивать все члены тела, если он её обманывает и, мол, пока не увидит шишку — не поверит. На этот счёт Дима не волновался: шишка на затылке у него была знатная. Ну, насколько он смог нащупать.
А и действительно, на его телефоне была масса неотвеченных звонков, почти все — от мамы. Но и от отца, сестры, даже от шефа его были. Ой-и-и, если родные ему звонили и выяснили, что Дима наврал… Это будет катастрофа! А, нет, судя по пришедшим SMS-кам, шеф всего лишь напоминал о войне клана. А в их клане шеф был… эльфийкой-магичкой, хехе.
Перед приездом родных обошёл всю квартиру, не забыл ли чего во вчерашней горячке? Оказалось, не зря он об этом побеспокоился: в прихожке обнаружил брошенную петлю из провода. Вот вопросов-то было бы!.. Надо же, а ведь они почти потеряли его вчера. Почти лишились. А он — лишился их. Глупый, глупый!
Но вот звонок в дверь, и тут же щёлканье замка. Традиция, введённая самими родителями после того, как однажды пришли домой, а у сынка переходной возраст, нет подружки, зато есть Интернет. И дверь в комнату приоткрыта. И громкость на всю… ну, вы понимаете… Потому с тех пор нажимают на звонок — а уж потом лезут ключами в дверь.
Пышущая злостью мама громко стучит в дверь Диминой комнаты, заставляя его морщиться от раскалывающей голову боли. Но вот она видит бледное лицо сына, и полные страдания глаза — и гнев тут же сменяется на милость. А после того, как Дима продемонстрировал шишку, громко охнула и чуть не расплакалась. Тут уже были все родные, и отец смачно крякнул, а когда жена побежала переодеваться и включаться в посильную заботу о «почти убившемся» (ах, как она была близка к истине!) мальчике, подмигнул и заговорщическим тоном спросил:
— Подрался?
Дима сделал круглые глаза, но, дабы не расстраивать отца, не кинулся тут же всё отрицать, а только приложил палец к губам, мол, не сейчас. Отец снова крякнул и, повеселевший, ушёл разбирать сумки.
Его сменила сестра, эта шестнадцатилетняя егоза. Она сначала сделала страдальческие глаза и, поглаживая Диму по руке, пожалела его, вытягивая заунывно:
— Бе-е-едненький. Несча-а-астненький, — за что тут же чуть не получила леща от не такого уж несчастненького братца. А когда увидела на его лице улыбку, начала рассказывать, как было классно на даче, куда они все ездили. И какой классный шашлык они сделали, кстати, тебе тоже привезли, но тебе ведь нельзя, правда? так что я его съем, и не надо обзываться, ладно, жри, обжора и толстун, ай, больно. И с каким парнем она познакомилась, ну тааааким клааааасным, ну ой ваще и мимими, и они телефонами обменялись, и они скоро в кино пойдут, и что? а, конечно предохраняться будем, ай, больно. И а где ты по башке получил, ой только не надо рассказывать, что поскользнулся и упал очнулся гипс, а ты с этим противным Жориком подрался, да? ой ну ваще такой прааативный пацан, и хорошо, что он от тебя получил, теперь хоть пройти нормально можно будет, а то цепляется постоянно…
