Джеймс Ганн - Рождество ежедневно
«Стиросам, Стиросам трет…»
Перед новеньким сверкающим телевизором сидела Джин. Меня она не замечала. На застывшем лице мелькали разноцветные блики.
Меня так и кольнуло. Чековые книжки у меня, значит, она купила в кредит? Господи, какое болото…
Я лихорадочно перерыл карманы. Пусто! Ничего! У меня же был полный карман мелочи и пятьдесят долларов бумажками! Куда они пропали? Я продолжал обыскивать себя. Пусто! Не мог же я потерять…. И украсть не могли. Не может быть!!! Вот тебе и иммунитет!
«Дай-дай-дай», — смутно услышал я зазывной голос. Мне хотелось завыть.
Я метнулся в спальню. Расшвыривая тряпки, добрался, наконец, до письменного стола. Это где-то здесь. Но в ящиках письменного стола валялось все что угодно, только не то, что я искал. С треском и грохотом, раскидывая все на пути, я метался по дому. Бешенство душило меня. Не помню, как я оказался в подвале, но там, среди всяческого старья, я нашел его. Он чуть заржавел, но затвор ходил свободно. Я погладил его, вынул обойму, вставил патроны. Обойма четко вошла на место и защелкнулась. Все! Пора!
Я вернулся в гостиную. Телевизор надрывался впустую. Джин исчезла.
«Муж твой, — утешал блондинку Родни Джон, — являясь другом моим лучшим, не заподозрит никогда, что мы…»
«Бах!» — пуля пробила похотливую рожу Джона. Экран умер.
Сунув пистолет в карман, я выбежал из дома.
«Блям, блям, блям! Дай-дай-да…»
«Бах-бах-бах!» — задергался пистолет. Шут в красно-белом изумленно посмотрел на свой огромный живот. Крови не было, только дымок вился из отверстий. Медленно-медленно он повалился на тротуар. Тело его тихо сложилось рядом с треножником.
«Благословен, кто дает», — сообщала табличка.
— Что случилось?
— Кто-то выстрелил, и он упал.
— Санта-Клауса убили!!! Здоровенный мужчина в синей форме растолкал толпу.
— Разойдитесь! Назад! Назад!
Он склонился над телом. Синее над красно-белым.
— Он мертв.
— Меня повесят? — нетерпеливо спросил я, будто спешил куда-то. — или посадят на электрический стул? Как у вас тут наказывают за убийство?
— Что за глупости?! Вышку давно отменили. — Добродушный с виду человек смотрел на меня с другой стороны широкого стола.
— Я ведь очень опасен, да? — с надеждой спросил я. — Вы меня в одиночку посадите, да?
— Ну что вы, — ответил добродушный мужчина. — Мы не настолько жестоки, а тюрьмы служат не для того, чтобы наказывать. Мы будем вас воспитывать, пока вы не станете полноценным членом общества. Кстати, камеры у нас достаточно комфортабельны. Вам понравится.
— Не-ет! — завопил я, увидев свое пристанище. — Я не хочу! Уведите меня отсюда! Ради Бога! Я не хочу!..
«Куришь много? В душе пусто? Помогает БИЛЛОУСТО!.. — Огражденный железной решеткой телевизор радостно призывал: — Покупай! Покупай!… Тра-ля-ля-бум-бум!…»
