Александр Громов - Пудреница
– Ты можешь обмануть их? Я не берусь.
Зря он мне это сказал. Мужчина, который чего-то не может, не вправе быть любимым безоглядно. Кому приятно ощущать, что твой муж – самый обыкновенный человек? Так что ему пришлось кое-что от меня выслушать.
Надулся он, только пыхтит и постанывает от натуги. Чуть-чуть отыграли отставание от Циммерманов. Вижу: если продержимся в этот темпе еще день-два, то обгоним их и выйдем на второе место в группе.
Только ведь не продержимся. Раньше сдохнем.
На четвертые сутки гонки мы договорились о шестичасовых вахтах. Пока один уродуется на тренажерах, другой отдыхает, если уж совсем не может вертеть педали или те обрубки, что заменяют весла на гребном тренажере. Тяга, конечно, упала. Циммерманы сразу ушли вперед на полмиллиона километров, а Лопесы вообще на целый миллион, но ни те, ни другие не стали наращивать отрыв. Ясно: они тоже не железные, у них те же проблемы. Выносливость – полезная вещь, но только для того, кто еще не надорвался.
В общем лидирующая группа обозначилась: идут гуськом пять яхт, мы опять в середине. Одна яхта вообще в дрейф легла, уж не знаю, что там случилось. Прочие, кто не ушел в отрыв, как мы, бредут сильно сзади – наверное, гораздо раньше нас перешли на вахтовый метод.
– Выносливость… – стонет муж на тренажере. – В ней все дело…
А я чувствую: к тому моменту, когда придет пора гарпунить астероид, мы уже попросту перестанем что-либо соображать. И уж совсем не понимаю, как мы будем волочить его к земной орбите.
Одна надежда: мой муж все-таки реактивный снаряд и, пока не долетит куда ему надо, не успокоится. Ну а я уж как-нибудь при нем.
На пятые сутки группа начала распадаться. Отвалились и ушли в сторону Циммерманы, расползлись те, что шли позади нас, одни лишь Лопесы прут туда же, куда и мы. А куда, кстати?
Муж объяснил, как только сумел убрать язык с плеча обратно в рот. Летим к орбите Весты, которая нам, конечно, не по зубам, зато примерно по той же траектории обращается вокруг Солнца целая куча небольших астероидов. Ну быть того не может, чтобы среди них не оказалось небольшой скалы с подходящими для нас параметрами!
А мы все наяриваем повахтенно. Уже и бодрящая музыка не помогает: кручу педали либо гребу – и не слышу ее. Зачем вам знать, сколько раз мы подходили к самому краю? Будь у меня чуть побольше сил, разругалась бы я с моим любимым и единственным, вдребезги разругалась бы, а дальше – поворот назад, Земля и развод. Счастье началось, когда мы догнали Лопесов и даже вырвались немного вперед, прежде чем сообразили, что пора делать маневр, гасить скорость и выходить на орбиту Весты. Муж рассчитал траекторию, и мы целые сутки отдыхали при одной десятой земной тяжести. Надо бы суток трое, потому что все мышцы у меня болят и сами собой подергиваются, как у припадочной, но и одни сутки отдыха – счастье.
Как же быстро промчались эти сутки!
И снилось мне, как я вхожу в магазин спортивного инвентаря с кувалдой и крушу, крушу все их тренажеры, чтобы глаза мои их больше не видели…
Потом опять началась каторга. «Нажми! – кричит муж. – Не вписываемся!» Надо думать, не вписываемся в расчетную траекторию. Он даже шлем надел – тот самый – и давай жевать во имя тяги. Был момент, когда сила тяжести на яхте превзошла двойную. И долго же длился тот «момент»…
Однако во всяком состязании главное – финиш, пусть даже промежуточный. Достигли мы зоны «охоты», теперь можно высматривать и гарпунить. Не знаю, куда делись Лопесы, на мониторе их нет, а наш радар, между прочим, «бьет» на десять миллионов километров. Ни одной яхты поблизости от нас, ни одного астероида. Вообще ничего на экране нет. Велик космос…
Рыщем на умеренной тяге, экономим силы. Один раз на самом краю экрана показалось что-то, но муж скоро выяснил, что это известный астероид двухкилометрового поперечника, нам с таким не справиться. Дважды радар фиксировал мелочь – обломки по тридцать-пятьдесят метров, и мы не реагировали, потому что с такой мелкой рыбкой о победе лучше и не мечтать. Нам бы что-нибудь стометровое…
Можно чуть больше, если астероид медленно вращается и в данный момент приближается к Солнцу. Дотянем. Есть даже надежда, что не придется потом лечить грыжу.
Такая экономия сил, когда на тренажере работает только один из нас, да и то без фанатизма, воспринимается как отдых. В какой-то момент я нашла, что пора бы заняться своей внешностью, а то на черта похожа. Вышла из душевой кабины, пристроилась у откидного столика под светильником, а муж мне:
– Это что у тебя?
– Сам видишь – косметичка.
– Зачем?
– Чтобы дураки спрашивали. Хочу хорошо выглядеть, ясно тебе?
– Ты всегда хорошо выглядишь.
Он, наверное, решил, что комплимент мне сделал, а на самом деле взбесил бы, если бы я не понимала, насколько мужики примитивные существа. Ну не секут же фишку совершенно! Как будто мы наносим макияж, завиваем волосы и делаем над собой еще десятки сложных и дорогостоящих манипуляций исключительно ради того, чтобы привлечь внимание самца! Чтобы не понимать искусства ради искусства, надо быть грубым материалистом, а они все такие. Ругаться не хочу, а потому привожу грубому материалисту аргумент, который по идее должен быть ему понятен:
– Вот выиграем мы гонку, налетят на нас репортеры – и что, я, по-твоему, должна предстать перед ними похожей на чучело? Ногти обрезаны, голова не мыта, так ты жену еще и без макияжа хочешь оставить? Не зли меня!
– Мы еще не выиграли, – отвечает он в общем-то резонно. – А если и выиграем, то к финишу тебе будет все равно, на кого ты похожа, спорим?
Вот спасибо! Вот утешил!
– Ты еще скажи, что косметичка – лишний вес и что мы должны выбросить ее в пространство! – цежу я.
– Я этого не говорил…
– Ну вот и молчи.
К моему удивлению, он подал голос уже спустя минуту:
– Гляди-ка, еще один астероид. Надо взглянуть поближе…
Согласна: причина уважительная. Но зачем же метаться от тренажера к пульту вычислителя, вызывая перепады силы тяжести? Зачем именно сейчас выполнять маневр поворота? В итоге я, конечно, накрасилась кое-как, выйти на люди с таким макияжем – сгоришь от стыда. Хорошо, что из яхты можно выбраться только в открытый космос, а ему все равно, как ты накрашена и накрашена ли вообще.
– Давай-ка на тренажер, – командует муж.
Я и сама вижу: отметка от астероида светится на самом краю экрана радара, и кому этот астероид достанется, еще неизвестно. Где-то поблизости крутятся несколько конкурентов, и вполне может оказаться, что сейчас к тому же астероиду поспешает какая-нибудь другая яхта, только она пока еще вне зоны действия нашего радара, и мы ее не видим. Тут надо поднажать!
