Сергей Щепетов - Прайд Саблезуба
Семен много раз видел, как это бывает: натягивание тетивы, прицеливание и пуск – это не три действия, а, по сути, одно. Вот такое движение руками: р-раз – ксс…
Что-либо делать уже поздно. Чудеса бывают только в сказках.
Только сообразить это Семен не успел. Он вообще ничего не успел – ни обдумать ситуацию, ни принять решение. Может быть, он просто был уже до предела взвинчен кровавым зрелищем – раскачиваться ему было не нужно.
– «НЕТ МЕНЯ!!!» – взрыв, выплеск, судорога…
Как это подействовало, он не узнал. И не узнает никогда. Но стрела просвистела где-то возле левого плеча. Возможно, коснувшись свалявшегося меха рубахи или растрепанных волос.
Он выполнил почти классический уход вниз с замахом – посох был у него в руках. И прыгнул вперед. И еще раз…
Удар посохом – косой рубящий. Новый прыжок – и удар стопой в корпус. Не дробящий – медленный и мощный, в который вкладывается вес летящего вперед тела…
Бой был долгим – секунды три. Семену не надо было никого побеждать, ему нужно было оказаться на тропе. И не получить в спину стрелу…
Он прорвался. И побежал вниз. Брошенный вслед дротик ушел куда-то в кусты.
За эти секунды Семен успел понять многое: эти трое в леопардовых шкурах – женщины. А на обнаженной левой груди одной из них татуировка – птица с человеческой головой, распластавшая крылья.
До своего тайника на каменистом склоне невысокого холма Семен добрался меньше чем за час. Он почти все это время бежал – за ним, кажется, не гнались, но он чувствовал за спиной опасность и не жалел сил. Даже не отдышавшись толком, он начал надевать обвязку арбалетного крюка, потом взгромоздил на плечи свой кожаный рюкзак, пристроил за спиной посох, чтобы освободить руки для арбалета: «Контакт безнадежно провален, надо уходить как можно быстрее и дальше – собак у них нет, так что по следу не пустят…»
Он все-таки решил подняться на вершину холма и осмотреть на прощание пейзаж.
Осмотрел и… начал снимать с себя снаряжение.
Маленькие фигурки вдали. Они почти неразличимы на фоне чуть желтоватой травы. Их немного – штук пятнадцать – двадцать. Они идут цепью. А рядом с ними движутся низкие длинные, еле заметные тени.
Травка зеленеет, солнышко блестит, ветерок веет… Сколько же нужно фантазии, чтобы представить, что это приближается смерть? Приближается медленно и безошибочно. Там идут люди и леопарды – идут за ним, Семеном. Впрочем, кровавые сцены слишком свежи в памяти, и особо напрягаться не надо.
«Господи, ну что, что можно сделать в такой ситуации?! Вспомнить Бушковскую „Пиранью“? И еще тысячу и один сюжет на эту тему? Она извечна и банальна – охота на человека. Любимая всеми игра – всеми, кроме тех, на кого охотятся. Ну что, что я могу? Молить о чуде? Их и так со мной было слишком много, больше рассчитывать не на что. Прятаться, устраивать засады, отстреливаться из арбалета? Изображать Рембо? Наверное, супермены бывают – в кино. А в жизни? Что можно сделать в чистом поле? Я даже не знаю, как работают эти пятнистые кошки – они умеют держать след? Со зверем иногда можно договориться – с диким. А с прирученным? С прикормленным человеческим мясом? Бред, бред… Что можно противопоставить десятку луков на открытой местности? Да и лес здесь, если удастся до него добраться, не многим лучше… Даже если они бьют на полсотни метров – мне хватит. Хватит одной царапины…»
Пока Семен лихорадочно размышлял, расстояние сократилось. Уже возникла опасность, что его заметят. Леопарды идут чуть впереди, но от хозяев не отрываются – они что, на привязи?
И с пронзительной, болезненной ясностью Семен понял, что вариантов только два: принять бой и погибнуть или… бежать. Позорно и постыдно бежать, бросив все – и оружие, и вещи. Ну, разве что оставить посох… Бежать в надежде увеличить дистанцию, оторваться, бежать в надежде что они прекратят преследование – а на что еще надеяться?
Расстаться с арбалетом казалось немыслимым – он был почти уже как часть тела. А с жизнью?
Семен сделал это – только снял тетиву. И побежал.
Он несколько раз оглядывался, стараясь запомнить место, где оставил тайник. А потом увидел на холме желтоватые пятнистые фигурки. Они, несомненно, заметили его, но не ускорили движения. Семен не знал, радоваться этому или наоборот: не очень-то стремятся его поймать, или знают, что никуда он от них не денется? Последнее вероятней…
Увы, Семен, хоть и носил на голове повязку лоурина, бегать, как его «сородичи», не умел. Преследователи, наверное, тоже не были бегунами-марафонцами, а может, у них были иные планы.
Выбирая путь между холмами, Семен сначала придерживался того маршрута, которым сюда прибыл, – все-таки места знакомые. Потом подумал, что не стоит показывать этот путь преследователям, и стал понемногу забирать к востоку. Куда двигаться, он не знал – ни лес, ни скалы ему не помогут. Пробежав километров десять, он перешел на шаг – погони вдали видно не было. Некоторое время. Потом на перегибе далекого склона мелькнула одна фигурка, другая… «Верным путем идут ребята, – мрачно ухмыльнулся Семен. – Или это бабы? А я, похоже, дурак: бежать трусцой – дело энергетически невыгодное – слишком много расходуется сил, а выигрыш по расстоянию незначительный. Придется идти пешком…»
Он давно снял рубаху, спасаясь от перегрева, и нес ее в руках. Это было очень неудобно и, в конце концов, пришлось остановиться и потратить пару минут на то, чтобы привязать ее за спиной.
Высматривать вдали преследователей стало трудно – они уже не прочесывали местность, а шли цепочкой – по его следу. Расстояние если и сокращалось, то медленно – он все еще не мог их пересчитать…
Двигаться он перестал лишь в полной темноте – упал на траву и остался лежать на грани обморока. Несколько последних дней он вел полуголодное существование, а сегодня ел только утром. Он потерял огромное количество жидкости и по пути ни разу не смог как следует напиться. Он лежал, смотрел на звезды и думал, что ни терять сознание, ни спать ему нельзя – он просто может уже не проснуться в этом мире. Впрочем, это лучше, чем если его возьмут живым. Чуть позже он понял, что начинает различать окрестные склоны – всходит луна, и сейчас станет почти светло. «Что ж, пройдемся по холодку», – пошутил он сам над собой и поднялся на ноги. Положил посох на плечи как коромысло, закинул на него руки и побрел вперед.
Он даже и не заметил, когда наступил рассвет – шел в почти бессознательном состоянии. Точнее, сознание бродило по прошлым мирам.
Солнце стало уже ощутимо припекать, когда Семен, минуя невысокий холм, чуть не упал, провалившись ногой в чью-то нору. Это немного отрезвило его, и он стал всматриваться в ту сторону, откуда пришел. Глаза слезились, их приходилось тереть грязными пальцами. Это почти не помогало, но Семен, в конце концов, пришел к выводу, что погони он не видит, хотя местность просматривается далеко. Это, конечно, еще ни о чем не говорит – может, они обходят его или идут наперерез? Впрочем, ему было уже почти все равно – он, покачиваясь, побрел к темнеющему вдали лесу.
