Николай Петри - Зеркало в руках
Наступила тишина.
— Получается, нас не ищут? — спросила Ариша.
— Ищут, — успокоил её пилот, — причём каждый час подключаются всё новые группы. Но, судя по тому, что в небе над нами никого нет, они ведут поиск не в том месте.
— И мы никак не можем подать сигнал?
— Можем. Завтра я попытаюсь отыскать груз и выяснить, почему не работают маяки. В случае успеха нас обнаружат на следующее утро.
— А если нет?.. — Нок смотрел на пилота прищурившись.
— Никаких "если"! — тоном самого трассолога произнёс Валерий.
За напускной весёлостью пилот пытался скрыть тревогу, поселившуюся в сердце после ночного посещения винтолёта…
День прошёл в мелких хлопотах. Принесли несколько берёзовых сухостоин, закатили в костёр пару вывороченных из песка комлей (пусть своим дымом комаров отгоняют), расчистили место у костра, чтобы не тесно было всем четверым. Спать легли рано. Едва солнце вызолотило горизонт, а в кронах зашелестел ветер, заметно усилившийся к вечеру, все потянулись в палатку. Нок и Валерий легли на отдельные кровати, девушки поместились на одной. Ариша и Олеся заснули быстро. Нок некоторое время ворочался на расчерченном тугими квадратиками матрасе, потом заснул, что-то бессвязно бормоча во сне. Валерий не спал. Тревога, покинувшая его во время дневных работ, в ночной тишине нахлынула с новой силой.
В длинной цепочке странных несовпадений, нестыковок и несоответствий первым номером стоял кодированный звонок в лагерь Клязьмина. Директор департамента геологии Севера Иван Тимофеевич Норвигин формально не мог отдавать приказы пилотам из ведомства Конюхова, но, выполняя на своём ВТЛ-12 полёты в зоне ответственности департамента, Виталий не посчитал подобный звонок нарушением полётной инструкции. Как и то, что позволил себе во время погрузки отойти на несколько шагов от винтолёта.
Учитывая особую ценность груза, о которой несколько раз упомянул Конюхов, Виталий не расставался с инфракрасным ключом-передатчиком для открывания багажного отсека, а генератор случайных чисел, установленный в замке и формирующий новый код для каждого следующего отпирания, работал исправно. В загадочном звонке Норвигина была червоточинка, не позволявшая отмахнуться от него: двойное кодированное сообщение мог послать только дешифратор, установленный в кабинете Конюхова. Почему же в таком случае фонема оказалась подписана Иваном Тимофеевичем?
Далее. В момент взлёта Клязьмин пытался привлечь внимание пилота, указывая куда-то вверх. Сейчас, анализируя тот отрезок времени, Валерий сумел восстановить в памяти подробности, и увидел сгущение на светлом небе. Оно не походило на кучевые облака, раскручиваемые чудовищным миксером урагана. Однако в тот момент Валерий не придал им особого значения, больше удивившись открывшемуся сверху виду небольшого хранилища, из которого незадолго до этого вынули тяжёлый груз.
"Лабаз" не был стандартной ракушкой из веллметалла — твёрдого как сталь гофрированного картона, достаточно лёгкого и теплостойкого для сооружений подобного типа. Нет. Он оказался выложен двойной стеной фибремакса! Но ведь блоки из тугоплавкого поликристаллического муллита используют для футеровки горячих поверхностей: нагретые изнутри, они остаются холодными снаружи. Что это за геологические образцы, которые по теплотворной способности можно сравнить с доменной печью?!
Цепочка странностей упирается своим следующим звеном в бокс-зеро — небольшой модуль, куда стекается вся без исключений информация о протекании полёта. Стерильность и чистота внутреннего выстилающего слоя выглядели безукоризненными, однако натренированный взгляд пилота заметил необычный матовый налёт на подводящей шине — там, где через эластичную муфту она переходила в грузовой отсек.
И, наконец, сами ячейки, в которых до минуты сброса в надёжных захватах покоились ящики с грузом. Когда фонарь осветил их серебристое нутро, Валерий заметил всё тот же матовый налёт. Но не он поразил пилота. Невероятным было то, что туба с кассетой поисковых маячков-маркеров осталась на месте, не сдвинувшись с места ни на миллиметр и не истратив ни одного чипа!
Подобного просто не могло быть, потому что пневматический толкатель срабатывал только после маркировки. Это как причина и следствие: второе не может случиться раньше первого (если вас не угораздило оказаться в мире неевклидовой геометрии). В принципе, Валерий допускал крошечную, почти равную нулю возможность, что один ящик мог не получить маячка. Но чтобы подобное произошло сразу со всем грузом, и при этом контрольный блок ничего не заподозрил, — вероятность подобного стечения обстоятельств выходила за рамки статистики. Объяснение было одно: кто-то целенаправленно выводил автоматику из строя, чтобы груз был сброшен в труднодоступном месте и никогда больше не найден…
А вот это — едва ли! Завтра Валерий обязательно найдёт злополучные ящики и на месте разберётся, кто затеял непонятную игру…
К утру от костра почти ничего не осталось. Лишь дымились выеденные жадным огнём полумесяцы в теле двух топляков.
Быстро организовали завтрак, при этом Нок дурашливым голосом упрашивал Аришу поискать поблизости траву с кофеином или сахарозой. Палеоботаник обещала найти.
В половине восьмого Валерий покинул лагерь.
Прежде чем уйти, прошёл к винтолёту и долго изучал хвостовую часть в надежде найти место удара, послужившего причиной аварии. Ничего достойного внимания не обнаружил.
Подошёл Нок, поинтересовался:
— Может, пойти с тобой?
— Я не против, — отозвался Валерий, — но с девушками обязательно кто-то должен остаться.
Нок понимающе кивнул.
— Когда тебя ждать?
— Трудно сказать, — задумался пилот. — Если я правильно определил скорость и время после сброса, то груз должен находиться километрах в десяти-пятнадцати. Значит, часа за три дойду.
— Твоя прогулка напоминает старую сказку: иди туда, не знаю куда…
— Это не про меня, — улыбнулся Валерий. — Груз опечатан специальным идентификационным чипом. Для матрицы в комбинезоне полтора десятка километров — не расстояние.
— Тогда до встречи! — Нок поднял руку.
Валерий махнул в ответ и размеренным шагом двинулся в лес.
Когда Валерий скрылся за деревьями, Нок спросил у Ариши:
— Что ты думаешь о нашем храбром пилоте?
— Он везунчик, — неожиданно сказала она.
Нок удивлённо посмотрел на девушку.
— Везунчик? После всего случившегося!?
— Конечно, — ответила девушка, внимательно разглядывая стебли, лежащие на её ладони. — С другим пилотом мы бы давно стали питательной средой для бактерий на дне водоёма. К тому же регенерация тканей у него просто фантастическая. Представь себе, рана на ноге затянулась всего за несколько часов!
