Джек Макдевитт - Послание Геркулеса
Они вместе пошли в лабораторию, и Гарри тщательно держал нужную дистанцию, но с теплым чувством осознавал, быть может, впервые, ее физическую привлекательность. Ей надо было почти два шага на его один, но она не отставала, и они продолжали разговор. Она заключила, что у алтейцев был о эстетическое чувство, и сейчас думала вслух, должно ли это качество быть неотъемлемым свойством разума. И если да, то почему? В конце концов, трудно видеть, в каком смысле оно способствует выживанию.
Они прошли через тусклый пейзаж под серо-белым декабрьским небом, с которого в любую секунду грозил посыпаться снег. В лаборатории Лесли поспешила к кабинету в глубине корпуса, который она за собой закрепила, а Гарри пошел говорить с Питом Уиллером.
Священник сидел за компьютером, тщательно вбивая символы с листков блокнота. Он явно был рад поводу оторваться.
- Привет, Гарри! - сказал он. - Идешь на кмоховское собрание?
- Еще не решил.
- Там будет разогретая публика. И достаточно враждебная. Ты знаешь, что даже на Бейнса уже начинают давить? К нему вчера вечером явилась целая делегация. Джексон, Чанг и Гропнер среди прочих. Они хотят, чтобы он отказался от дальнейшего сотрудничества с проектом. И выступил вместе с ними перед общественностью.
- Каким чертом можно давить на Бейнса?
- Прямо - никак. Но ты же его знаешь. Он терпеть не может, когда о нем кто-нибудь плохо думает. Особенно люди, с которыми он работал всю жизнь. И что еще хуже, он сочувствует обеим сторонам.
- А ты?
- Нашлись люди, которые пожаловались аббату. Он говорит, что на него несколько давит американская церковь, но поощряет меня держаться и решать самому. Они попали меж двух огней - не хотят, чтобы их считали пособниками тех, кто скрывает информацию, а с другой стороны - не хотят быть камнем на пути прогресса.
- Галилей, - напомнил Гарри.
- Вот именно.
- У тебя встревоженный вид.
- Я все думаю, как это должно выглядеть в глазах Харли. Он в ситуации, где невозможен выигрыш, и его будут проклинать, как бы ни повернулось дело. Хочешь знать, Гарри, что я на самом деле думаю? - Он потер затылок. - История показывает, что правительства не умеют хранить тайны. Особенно в области технологий. Единственная известная мне страна, которая умела сохранить контроль над передовым оружием достаточно долго, это Константинополь.
- Греческий огонь? - спросил Гарри.
- Греческий огонь. И другого случая я не могу вспомнить за всю историю человечества. Что бы ни привелось нам узнать, Гарри, что бы ни оказалось в тексте, все это рано или поздно станет общим достоянием. - Темные глаза Уиллера смотрели тревожно. - Если Харли прав и мы откроем способ создания новой бомбы или нового вируса, то лишь вопрос времени, когда этот способ узнают китайцы, ИРА или какая-нибудь другая кучка психов на этой планете.
Но я не думаю, что это реальная опасность, по крайней мере в ближайшем будущем. Гарри, почти наверняка нас скоро захлестнет культура иной планеты. На этот раз мы окажемся островитянами Южных морей. - Он выключил монитор. - Помнишь, как пару лет назад Эд с Бейнсом и Брейкерсом вели нескончаемые споры о количестве цивилизаций в Млечном Пути? И Брейкере всегда говорил, что, если бы они были, мы бы какие-то из них слышали. Они бы нам что-нибудь передавали. - Уиллер снял диск, с которым работал, и уставился на него. - Так вот, теперь мы получили визитную карточку, и я не уверен, что в ней окажется добрая информация.
- А если там есть лекарство от рака? - спросил Гарри.
- Приятно было бы. Но это вряд ли. - Уиллер положил диск и встал. - Мне надо подышать свежим воздухом. Пойдешь со мной?
- Я только пришел, - ответил Гарри, но все-таки последовал за священником, думая о Брейкерсе. Это был старый циничный хмырь из Гарварда, и он умер за пару недель до первой передачи из Геркулеса. Чуть-чуть не дотянул.
- Бейнс недавно опубликовал статью, - продолжал Уиллер, - с названием «Синдром капитана Кука» и в ней утверждает, что мудрая культура может осознать, что контакт с более примитивным обществом, пусть с самыми лучшими намерениями, для более слабой стороны не создаст ничего, кроме проблем.
- Главная мораль «Звездного пути».
- Вот именно. Даже сведения о существовании более передовой культуры могут обернуться бедой. Опрокинуть религиозные воззрения, например. И потому Бейнс предположил, что есть что-то вроде согласованной этики, требующей от всех отказа от использования радио. Если вообще между развитыми обществами имеется связь, то осуществляется она с помощью более тонких технологий.
А наши инопланетяне болтают. И не просто болтают, а используют радио. И они нам рассказывают все. Зачем бы это? Эд считает, что они не слишком умные. Может быть, так на них подействовала изоляция в межгалактическом пространстве. Помнишь, мы обсуждали небеса без звезд? Это ведь значит, что какая бы развитая технология у тебя ни была, тебе некуда лететь. Абсолютно некуда. Так что алтейцы, быть может, несколько свихнулись. И неудивительно - сидеть в полной изоляции миллионы лет.
- Я об этом не подумал, - сказал Гарри.
- Эд также убежден, что они запутали код передачи, сделали его труднее, чем нужно. Это подразумевает, что они могут быть несообразительными. Неумелыми.
- Как так? Они же управляют пульсаром?
- Может быть, это была заслуга их предков. Может быть, для передачи нужно было всего лишь выполнить бюрократическую процедуру и нажать на кнопку.
- Нет, - сказал Гарри, - не верю я, что они тупицы. Слишком сильная натяжка.
- Какова бы ни была реальность, Гарри, но мы на пороге вторжения, что так же верно, как если бы зеленые человечки прилетели в летающих блюдцах и побежали бы по земле на своих треножниках. Мы только начинаем сейчас расшифровывать передачу, и я тебе гарантирую: что бы там ни было, оно изменит нас до неузнаваемости. Не только наши знания, но и наш образ мышления. Не могу сказать, что я радуюсь такой перспективе.
- Пит, если ты так думаешь, зачем ты участвуешь?
- По той же причине, что и все прочие. Я хочу узнать, кто они такие. Что они имеют нам сказать. И быть может, приложить руку к смягчению эффекта, хотя на этот счет я не питаю оптимизма. И больше меня сейчас ничего не интересует, Гарри. Как и всех остальных. Все остальное кажется мне мелочами, и это возвращает нас обратно к собранию, которое созывает Кмох. И почему столько народу так взволновано. Если бы я был вне проекта, я бы тоже волновался. Поэтому все участники проекта испытывают сильное давление со стороны.
- Кмох говорит о забастовке.
- И не он один. Но если ты туда сегодня пойдешь, тебе повезет, если к тебе не полезут драться. Народ стал очень вспыльчивым.
