Джек Макдевитт - Послание Геркулеса
Римфорд расхаживал по комнате, не в силах усидеть на месте. Были некоторые люди, с которыми ему бы хотелось поговорить, люди, посвятившие свою жизнь тем загадкам, частичное решение которых он теперь знал, но этому препятствовали правила секретности. Например, Хорнер из Висконсина двадцать лет работы посвятил разгадке тайны расширения Вселенной. Кестлер из Массачусетского технологического почти ослеп, изучая темную материю. Аморант из Иеля - автор ценных работ по гибкости границ расширяющегося пространства.
Теперь Римфорд понимал, что скорость расширения переменна: она иногда увеличивается для поддержания равновесия, и по-другому быть не может. Последний эффект вызывается, по крайней мере частично, неожиданным фактором: по мнению алтейцев, гравитация не постоянна. Она меняется слабо, но все же меняется. И если Римфорд правильно понял формулы, изменения временны и локальны и через несколько лет возвращаются к стандартным значениям. Все это, как он был уверен, объясняет недавно обнаруженные расхождения между наблюдениями глубокого космоса и теорией относительности.
Ему бы хотелось видеть лицо Хорнера, когда тот узнает содержание передачи.
Не в силах усидеть дома, он вышел из коттеджа, выехал на Гринбелт-роуд и повернул на восток под шиферным небом.
Полчаса он успел проехать, когда начался дождь, ледяные капли мокрой кашей стали заляпывать ветровое стекло. Почти все машины исчезли в сером тумане, зажглись фары, потом дождь перестал, небо очистилось, и Римфорд радостно ехал по сельским дорогам, пока не увидел симпатичную гостиницу на Гудлак-роуд. Он остановился, зашел, взял себе скотч и заказал бифштекс.
Его прежнее представление о начальных наносекундах расширения, которое включало создание материи одновременно с пространством-временем, вызванное внутренней нестабильностью пустоты, казалось теперь полностью неверным. Римфорд подумал, не рухнут ли теперь и некоторые другие из его идей. В зеркале на стене зала он выглядел как процветающий бизнесмен, уверенный в себе, довольный собой, даже несколько нагловатый. Но ведь он - часть мыслящей Вселенной. Венец творения. Если так, то для некоторого самодовольства есть основания.
- Мягкий вкус скотча углубил задумчивость. Римфорд не мог за всю свою жизнь вспомнить такого наплыва эмоций, как сейчас. Это был момент славы, восторга, изящества - такой, который вряд ли когда-нибудь еще придется пережить.
К ужину он попросил бутылку зинфанделя.
Хотя сообразил, что праздновать ему особо нечего. Работа всей жизни пошла прахом, но сожалений он все же не испытывал. Да, приятно было бы оказаться Правым. Но знать - куда важнее.
Стейк получился великолепным. Римфорд отрезал длинные сочные куски, со вкусом прожевывал и запивал вином. Посреди обеда он нацарапал на салфетке уравнение и поставил так, чтобы оно хорошо виднелось. Это было описание
свойств и структуры пространства. Если о какой-то математической формуле можно сказать, что она составляет тайну Вселенной, то вот она.
Боже мой, теперь, когда все это у него в руках, картина становится такой логичной! Как можно было раньше этого не видеть?
Да, алтейцы, по выражению Гамбини, манипулируют звездами, и не только в смысле Гамбини - добавлял или отнимая от них материал, но в более широком смысле слова, Фактически они манипулируют космосом, меняют его текстуру, варьируют степень его кривизны. Могут свести ее совсем к нулю, если захотят.
А если будет адекватный источник энергии, он тоже это сможет сделать!
Руки его дрожали, когда он впервые подумал о практических применениях.
На него надвинулась тень - но это всего лишь официантка принесла кофе. Симпатичная молодая дама, яркая и улыбчивая, как и полагается быть официантке в придорожной гостинице. Но Римфорд не ответил на ее улыбку, и она наверняка подумала об унылом типе за угловым столиком. Вряд ли она привыкла, что мужчины смотрят сквозь нее.
Он допил кофе, вытер губы уравнением расширения, бросил его на стол, оставил щедрые чаевые и медленно вышел в ночь.
- Я не совсем понимаю, зачем вам мое участие. - Сайрус Хаклют аккурат но переплел пальцы на коленях, внимательно глядя на потрепанный фургон, уходящий мимо правительственной машины в вихре слякоти и грязной воды.
- В нашем распоряжении, - ответил Гамбини, - полное физиологическое описание внеземной формы жизни. Вам это интересно?
- Вы серьезно? - произнес Хаклют тонким напористым голосом. Если попытаться охарактеризовать микробиолога одним свойством, то Это был бы контраст между его эфирным голосом и убежденностью, с которой он обычно говорил. Улыбка у него была слабая и небрежная, длинное тело и узкие плечи. Глаза моргали за тяжелыми бифокальными очками. Гамбини знал, что Хаклюту едва перевалило за тридцать, но с виду ему можно было дать все сорок пять. - Эдуард, это действительно так?
- Да, это действительно так. Кое-какой материал в тексте из Геркулеса кажется нам попыткой описать генетическую структуру и более широкие биологические функции. Мы считаем, что они хотят дать нам полное представление о биосистеме своей планеты. - Гамбини помолчал. - К сожалению, у нас нет людей с нужной квалификацией, чтобы подтвердить эту догадку.
- Куда мы сейчас едем? - спросил Хаклют.
- В Годдард. Там для вас отведена вилла для особо важных гостей, если вы захотите остаться.
Острый язычок Хаклюта облизал тонкие губы.
- Вилла подождет. Я хочу сначала посмотреть, что у вас есть.
Это если мы тебя протащим через охрану.
Лесли и Гарри были уже в гостевом центре, когда прибыл караван из четырех блестящих церковных автобусов, возглавляемый Бобби Фрименом. Автобусы по такому случаю отскребли, а вручную написанные буквы на бортах объявляли, что это есть собственность Библейской Церкви Троицы. Из толпы донеслись приветственные клики. Автобусы прокатились мимо оживленного автомобильного движения на парковку, миновали демонстрантов, несущих плакаты с требованием импичмента Харли и сожжения текста из Геркулеса. Водители, повинуясь указаниям полицейских, заехали на приготовленные для них стоянки под взглядом телекамер.
Фримен сошел с первого автобуса, широко улыбаясь в ответ на энтузиазм публики. Он был без шляпы, в поношенном пальто и длинном шарфе. Толпа продолжала напирать. Кто-то вопил молитвы, другие благодарили Господа за встречу с великим человеком. Охранники, фрименовские и из центра, смешались с толпой, сдерживая ее, пытаясь поддержать видимость порядка. Проповедник обнял группу детишек, концы шарфа развевались на ветру. Его сторонниками были люди среднего класса, в основном белые, детишки, их матери, пожилые пары. Все были тщательно причесаны, дети сияли умытыми лицами и цветными школьными куртками. Каждый держал в руках Библию. Было холодно, но этого, кажется, никто из них не замечал.
