Роджер Желязны - Этот бессмертный
Появились новые посетители. Храм наполнялся.
Сильнейшее чувство легкости и силы родилось где-то в районе моей диафрагмы и постепенно проникло буквально во все поры.
Я не понимаю, почему так происходит, но всякий раз, когда я вхожу в пейанский храм, изображение Шимбо начинает светиться — вот как сейчас, — и я опять чувствую мощь и восторг. Когда я закончил тридцатилетний курс обучения и двадцатилетний курс ученичества профессиональному мастерству, я был единственным землянином. Все остальные миформисты были пейанцами. Каждый из нас носит имя одного из пейанских божеств, и это странным и сложным способом помогает в нашей работе. Я выбрал Шимбо — или, скорее, он выбрал меня, — потому что он был похож на человека. Я выбрал Шимбо! Считается, что, пока я жив, Шимбо через мое посредство существует в физической вселенной. Когда я умру, он вернется в счастливое ничто, пока кто-нибудь опять не примет его имя. Всякий раз, когда Имяносящий входит в пейанский храм, начинает светиться изображение его божества. И так — в любом святилище, на любой планете Галактики. Я не понимаю, в чем тут дело, но этого не понимают даже пейанцы.
Я привык думать, что Шимбо давно уже вычеркнул меня из своей памяти за все то, что я сделал с Силой и своей жизнью. И в этот храм я пришел именно для того, чтобы проверить, так ли это.
Я встал и направился к входной двери. Вдруг меня охватило неодолимое желание поднять левую руку. Я сжал кулак и поднял его на уровень плеча. И тотчас откуда-то сверху донесся раскат грома.
Когда я вышел из храма, Шимбо продолжал сиять со своей панели, и мои уши наполнило пение. Снаружи легкий дождь начал падать на поднебесный мир.
Глава 2
Мы встретились с Глидденом в конторе Андре дю Буа и заключили сделку на продажу дома за пятьдесят шесть тысяч. Андре оказался невысоким человеком с суровым, обветренным лицом и копной снежно-седых волос. Он согласился открыть свою контору, потому что я настаивал, чтобы сделка в этот же день была заключена. Я выплатил деньги, бумаги были подписаны, ключи положены в мой карман. Мы пожали друг другу руки и покинули контору адвоката. Когда мы неторопливо шагали по влажному тротуару к нашим уважаемым экипажам, я спросил его как бы невзначай:
— Проклятье, кажется, я забыл ручку у вас на столе, Андре!
— Я ее вам пришлю. Вы ведь остановились в «Спектре»?
— Боюсь, я очень скоро уеду оттуда.
— Я могу послать ее вам домой, на улицу Нуаж.
Я отрицательно покачал головой:
— Она мне будет необходима сегодня вечером.
— Вот, пожалуйста, возьмите мою, — и он протянул мне ручку.
К этому времени Глидден уже сел в свою машину и не мог слышать нас. Я помахал ему рукой и объяснил Андре:
— Мне нужно поговорить с вами наедине.
Вокруг его темных глаз тут же появились морщинки, от чего глаза потеряли появившееся в них выражение отвращения и в них загорелось любопытство.
— Ладно, — коротко бросил он, и мы возвратились в здание его конторы.
— Так в чем же дело? — спросил он, вновь усаживаясь в кресло с мягкой обивкой за своим рабочим столом.
— Я разыскиваю Рут Ларри.
Он закурил сигарету — обычный жест, когда хотят потянуть время и поразмышлять.
— Зачем? — поинтересовался он.
— Это мой старый друг. Вы знаете, где она?
— Нет.
— А вам это не кажется слегка необычным — вкладывать такие суммы на счет лица, местонахождение которого вам неизвестно?
— Кажется, — согласился он. — Кажется, скажем прямо. Но именно это мне и было поручено.
— Рут Ларри?
— Как прикажете вас понимать?
— Она лично давала вам это поручение или кто-то другой сделал это от ее лица?
— Я не понимаю, каким образом это касается вас, мистер Коппер. Нам пора прекратить этот беспредметный разговор.
Подумав не больше секунды, я принял быстрое решение.
— Но прежде я хочу, чтобы вы знали: ее дом я купил лишь для того, чтобы найти там какие-то следы, указывающие на ее теперешнее местонахождение. После этого я намерен возвратить зданию облик прежней гасиенды, потому что мне не нравятся архитектурные вкусы жителей вашего города. Это вам о чем-то говорит?
— Только о том, что у вас, вероятно, не все в порядке с головой, — заметил он.
Я кивнул и добавил:
— Согласен, как у сумасшедшего, имеющего средства удовлетворить свои безумные прихоти, или как у ненормального, способного натворить кучу неприятностей кое-кому. Сколько стоит это здание? Пару миллионов?
— Не знаю, — удивился он. На его лице отразилось некоторое беспокойство.
— Что, если бы кто-нибудь купил его и вам пришлось бы искать помещение для своей конторы?
— Не так-то просто было бы разорвать мой контракт на аренду, мистер Коппер.
Я тихо засмеялся.
— …и кроме того, — продолжал я, — вы бы вдруг оказались в поле внимания местной Юридической Ассоциации.
Он вскочил на ноги:
— Нет, вы действительно сумасшедший!
— Вы в этом уверены? Я не знаю, в чем вас будут обвинять. Пока не знаю. Но вы понимаете, что даже простое дознание причинит вам массу беспокойства. А потом, если у вас возникнут затруднения с новым помещением… — не люблю вести дела таким образом, но у меня не было времени все обдумать основательно. Что ж… — Так вы уверены? Совершенно уверены, что я ненормальный? — заключил я свой монолог.
Он промолчал, но затем произнес:
— Нет. Я не уверен.
— Тогда, если вам нечего скрывать, почему вы не расскажете, как Рут договорилась с вами об этом деле? Меня не интересуют какие-то личные подробности, лишь обстоятельства, при каких дом был оставлен для продажи. Почему Рут не оставила письма или какого-то другого сообщения — вот что меня удивляет.
Он откинул голову на спинку кресла и внимательно посмотрел на меня сквозь дым сигареты.
— Переговоры велись по телефону…
— Ее могли одурманить наркотиками, запугать…
— Исключено! Но какое вы, собственно, имеете к этому отношение?
— Я уже сказал, она мой старый друг.
Его зрачки расширились, потом снова сжались. Некоторые люди до сих пор помнят, кто был одним из старых друзей Рут.
— Кроме того, — продолжал я, — недавно я получил от нее письмо, в котором она приглашала меня приехать по чрезвычайно важному делу. И вдруг она исчезает, не оставив письма или адреса. Появляются некоторые подозрения. Поэтому я намерен найти ее, мистер Андре, во что бы то ни стало.
Он был, конечно, не слепой и видел, какой на мне костюм, и понимал, сколько он может стоить, и, возможно, в голосе моем еще сохранился командирский тон — таким тоном много лет назад я отдавал приказы. Хорошо уже то, что он не вызвал по телефону полицию.
