Сергей Герасимов - Помни о микротанцорах
Гектор вышел из дворика и долго смотрел на пожар. Огонь подступил уже к самому дому, но сейчас горели не только деревья, потому что дым поднимался темными и очень плотными клубами, дым какой-то весомый, материальный, огромные клубы напоминали большие летящие вверх камни. Огонь ревел, его языки вытягивались тонкими и длинными смерчами. Сигнализация моба звенела без умолку, предупреждая об опасности. Гектор приложил руку к простреленному боку; рубаха коробилась от засохшей крови; старик, видно, применил хороший локальный коагулянт и кровотечение прекратилось очень быстро. Глаз немножко отошел и уже начилал видеть. Живы будем – не умрем. Огонь подошел так близко, что листья на декоративных кустах начинали сохнуть и сворачиваться.
Мужчина вел себя так, что сразу привлекал внимание. Прежде всего, из одежды он имел только семейные трусы до колен. Из растительности на теле – только короткую пушистую седую бороду. Он ходил по траве, высоко поднимая ноги, ходил от одного дерева к другому. Подойдя к дереву, он обнимал ствол, стоял так несколько секунд, потом начинал целовать растение и что-то ему говорить. – эй! – крикнул дежурный, – здесь закрытая территория, уходи.
– Я никому не мешаю, – ответил неизвестный.
Уже две недели лаборатория оставалась опечатанной, большинство сотрудников уволились, некоторые наведовались время от времени, справлялись о новостях, и снова уходили. Здание опечатали по одной простой причине: пока невозможно было определить, кому оно принадлежит. У шефа не было никаких известных родственников, никаких, кроме дочери. После смерти их обоих возникло множество проблем. Поэтому постоянно работал лишь дежурный.
Дежурный встал из-за стола и вышел на крыльцо.
– Я кому говорю? – спросил он, – ты не понимаешь, что это частная собственность?
– Я вам не мешаю, – повторил человек в трусах. Сейчас он взялся руками за нижние ветви, подтянулся и обвил ствол ногами.
– У тебя секс с деревьями? – спросил дежурный.
– Я люблю природу.
– Ты любишь их сразу всех? А тебе не стыдно изменять березе с липой? – он рассмеялся собственной шутке. – А вдруг тебя дуб застанет, когда ты залазишь на осину?
Странный человек продолжал обниматься с деревьями. Он делал свое дело с выражением совершенной серьезности, почти как священный акт. Дежурный подошел и взял его за плечо. Человек резко повернулся. Зрачки его глаз закатились.
– А ты любишь природу? – спросил он.
– Да кто ж ее не любит?
– Нет, ты ее мало любишь!
В этот момент дежурный обернулся на шум и увидел, что на крыльцо взбегают еще двое мужчин в длинных полосатых трусах. Эти были помоложе и без бород.
– А ну стоять! – заорал он и бросился было вдогонку, но упал, схваченный за ноги сильными руками. Последовала драка и в результате чужой мужик оказался сидящим на дежурном сверху.
– Расскажи, как сильно ты любишь природу, а то я тебя начну душить!
– Люблю, как мать родную, – соврал дежурный.
– Тогда ты должен быть с нами.
– Кто вы?
– Мы общество вегетарианцев. Мы пришли за тем, что принадлежит нам. Пойдем, будешь нам помогать.
Дежурный оценил силы и решил не возражать.
Они сразу пошли к тому кабинету, где раньше сидел шеф. Когда вошел дежурный, печать была сорвана, дверь выбита, а посторонние в трусах снимали со стены портреты великих вегетарианцев, три портрета: Энштейн, Толстой и Ганди. Застреленная рысь Мурка лежала вытянувшись на своем круглом столе.
– Эй, зачем вы это?.. – возразил дежурный, – Она ж смирная…
– Их должно быть четыре, – сказал один из мужиков. – Где четвертый портрет?
– А я почем знаю? Мое дело крайнее.
– Если мы не найдем портрет, ты пойдешь с нами.
Впрочем, они обращались с ним вежливо. Даже покормили чем-то вроде вареной фасоли, прежде чем завязать глаза, посадить в небольшую машину на магнитной подушке и двинуть в неизвестном направлении.
10
Прошел год. Прошлое медленно уходило назад, отваливало от борта, как огромная льдина – с домами, людьми и животными на ней – и лица людей становились все меньше, и холодный ветер нес по палубе снеговоую крупу. А настоящее было, как всегда, – как новая квартира, еще не обжитая, гулкая, не обставленная мебелью. Его еще нужно оборудовать для жизни и еще очень долго оно не станет родным. Год прошел быстро.
Зима была снежной, с настоящими заносами и сугробами, доходившими до второго этажа. Весна началась рано и сразу стало тепло. Весной на улицах появились первые био-мобы, машины, не собранные на конвейере, а выращенные.
Биомы, так их назвали, отличались мягкостью форм и хорошей скоростью. В конце весны наконец-то поймали группу террористов, устраивавших лесные пожары – а прошлым летом больших и малых пожаров было около семидесяти. Все они получили максимально возможные сроки. На месте первого пожара поставили памятник дереву и огню: бронзовая ветка, объятая пламенем. Оружие индивидуального поражения некто попытался применить еще дважды или трижды, но без особого успеха. До самого конца лета многим казалось, что худшие дни позади и страна снова вошла в полосу процветания. И тут пришлось вспомнить о микротанцорах.
«Микротанцоры» – так назывались особенные фрукты, имеющие невероятно приятный вкус. Человеку, никогда не пробовавшему микротанцоров, объяснить сущность этого вкуса совершенно невозможно. Это не сладость, не кислота и не горечь, хотя доля терпкости в нем все же присутствует. Микротанцоры были выдуманы и созданы европейским биоинженером Шандором Бофором. Фрукт, или, скорее, ягода, имел нежно-красный цвет и довольно странную форму, отдаленно напоминающую маленького танцующего человека. Все микротанцоры на мировом рынке производились фабрикой самого Бофора и были, естественно, безумно дороги. Сам Бофор предлагал довольно низкую цену, но фрукты много раз перекупались, прежде чем бывали съедены. Внутри каждого микротанцора имелос несколько десятков семян; разумеется, каждый пытался заставить их прорасти, но безрезультатно.
Лучшие лаборатории и лучше ученые пытались вырастить микротанцора и положить конец монополии Бофора. Но семена отказывались прорастать, а из клеток не вырастали полноценные клоны. Шандор Бофор надежно защитил свое изобретение.
Было еще одно обязательное условие, без которого Бофор отказывался продавать свои чудо-фрукты: каждый человек, который попробовал вкус микротанцора обязывался повесить в любом месте своей квартиры маленький плакат: «Помни о микротанцорах!» Довольно странный рекламный трюк для человека, чью продукцию и так отрывают с руками. Люди, попробовавшие микротанцоров, не возражали. Больше того: «помни о микротанцорах!» специально писали на стенах, тротуарах и потолках. Эти два слова стали модными; некоторые, особо продвинутые, юнцы даже использовали их как приветствие. Рекламная индустрия подхвтила идею – и теперь на стенах квартир можно было прочитать: «Помни о телевизорах марки ЦЦЦ!» или еще что-нибудь в этом роде.
