Раду Hор - Путь к звездам
Слова Анны заставили его вздрогнуть. С лица сбежало измученное, напряженное выражение, и лоб его покрылся краской.
— Анна! — Он схватил ее руку и поднес к губам. Счастливое волнение горячо прихлынуло к сердцу, жаркой волной разошлось по всему телу.
— Ты веришь в меня, а я… предавался слабости. Но теперь ты меня больше таким не увидишь! Обещаю тебе бороться до последнего вздоха.
Глаза Матея сияли внутренним огнем, и слова прозвучали твердо, как клятва.
* * *Добре проснулся. Хотя и очень слабый, старый ученый все же ухитрялся подбодрять товарищей своими шутками. Увидя входящих в комнату Матея и Анну, он встретил их веселым возгласом:
— Эй, молодежь! Что новенького? Вы выглядите так, будто только вернулись с моря. Или, вернее, вы загорели здесь, как кровные африканцы!
В самом деле, под влиянием излучений кожа астронавтов приняла коричневатый оттенок.
— Вот, поглядите, какие плаксивые рожи вокруг меня. Как погляжу на них, хоть беги вон из дому! В особенности Прекуп, который все плачется, как будто уже попал на тот свет. Что вы думаете — подведет наш «огурец»? Ничего подобного. — Голос профессора стал нежным-нежным. — Милый, хороший! Никак я не верю, чтобы тебе хотелось продолжать свое путешествие в качестве… «астродрог».
Члены экспедиции расхохотались. Даже Скарлат, который почти все время лежал с закрытыми глазами, повернул голову и улыбнулся.
Казалось, что старик-ученый изменил своими шутками ход событий. С этой минуты начались всякие успокоительные явления. С первого же визита женщина-врач констатировала благоприятные клинические симптомы. Да и по своему собственному состоянию она могла отдать себе отчет в улучшении состояния здоровья. Язвы и экземы стали подживать. Число красных кровяных шариков — гематий — слегка возросло, а карты колебаний показывали постепенное возвращение к норме физиологических процессов.
— Видите, — сказала Сабина Турку своим больным, — меры, предложенные товарищем Скарлатом и дополненные моим курсом лечения, дают результаты.
И хотя еще сама очень слабая, молодая женщина-врач героически боролась, чтобы скорее вернуть своим больным силу и здоровье.
* * *Прошло еще две недели, и путешественники почувствовали, что они в состоянии в первый раз за долгое время покинуть подземное убежище. Они вышли, разумеется, ночью.
Они прогуляли почти час на поверхности, обходя и проверяя все установки.
Вернувшись в общую комнату, Матей занес в «Судовой журнал»:
«Недавно мы миновали ближайшую от Солнца точку. Мало-помалу мы выходим из-под влияния вредных излучений. Мы живы и почти совершенно здоровы. Продолжаем наш путь, все больше удаляясь от главного светила нашей планетной системы».
Аурелиан Добре, подошедший к руководителю экспедиции, прочел его заметку.
— Знаешь что, Матей, — сказал профессор, который казался особенно довольным, — ведь не только мы выжили. Мне удалось спасти несколько моих растений. А кроме того, я нашел новый ауксин — фитогормон, ускоряющий развитие растений, вывезенных с Венеры. Я назову его «Венуксин».
Он был так счастлив, что его лицо, загоревшее под действием солнечных излучений, стало вдруг как-то моложе.
Немного позже биолог заметил, как Андрей осторожно подбирался к журналу. Радист оглянулся направо, налево и, думая, что его никто не видит, начал поспешно перелистывать журнал. Заинтересованный его поведением, профессор подошел к нему.
Как раз в эту минуту Прекуп пытался осторожно вырвать из книги страницу:
— Стой, — вскричал Добре громовым голосом. — Ты что там делаешь? — И рассерженный старик рванул его за руку в сторону. Он прочел страницу, которую собирался вырвать Прекуп и твердо сказал: — Эта страница останется. Она принадлежит истории экспедиции. Пусть ее прочтут все, кто пожелает узнать, что чувствовал и пережил каждый из нас.
Меньшой брат Земли
Коперник беспрепятственно продвигался вперед по своей орбите. Скоро искусственные полюсы были сняты, и жизнь на астероиде потекла обычным порядком. Солнце находилось теперь на 50 000 000 километров от них. Все ближе, все величественнее виднелся диск Меркурия, самой маленькой и самой близкой к Солнцу планеты из нашей системы.
Снова закипела исследовательская деятельность; астронавты усердно изучали небесное тело, к которому они направлялись.
Каждый день результаты их работы передавались на Гепту, радиофоническая связь с которой была восстановлена.
Джордже Скарлат разделял свою деятельность между изучением планеты Меркурия и траекторией Коперника. Эта последняя отнимала у него большую часть времени. Ученый стал снова молчаливым, особенно с тех пор, как он получил с искусственного сателлита дополнительные сведения в связи с особенностями орбит двух вновь открытых астероидов.
Сперва окружающие думали, что он снова стал тем же замкнутым, хмурым человеком, но вскоре отдали себе отчет, что он просто занят особенно важными для будущей экспедиции вопросами.
На все попытки товарищей узнать, что с ним, он отвечал неопределенно, избегая объяснений.
Астероидные дни проходили спокойно один за другим. За этот период не произошло никаких особенных событий, а выздоровление астронавтов протекало вполне удовлетворительно.
Однажды ночью их разбудило сильное сотрясение. Они вскочили со сна, ошеломленные толчком.
— Наверное опять метеорит! — сказал Матей и, быстро натянув защитную одежду, вышел с Чернатом на поверхность.
Ночь была очень темная, и звезды сверкали на небе, как кристаллы льда.
Не было видно и следа метеорита. Зато метров в 200 от строений появилась глубокая трещина в горных породах астероида. Грохот, разбудивший их, был вызван обвалом части поверхности, вследствие чередовавшегося нагрева, остывания и сжатия пород за те недели, когда астероид находился в непосредственной близости к Солнцу.
Одновременно с обвалом целая туча песка и пыли поднялась к небу. При звездном свете эта туча казалась какой-то серой пеной, стоявшей над летучим островом. Она становилась все меньше и меньше, пока окончательно не растаяла в бесконечности. И тогда на небе всплыла во всем своем величии планета Меркурий. Три четверти ее диска были залиты ярким светом, последняя же скрывалась в непроницаемой тьме.
Вирджил Чернат не отрываясь глядел на это бесподобное зрелище.
— Как будто Луна! Те же резкие, застывшие контуры…
— Да, ты не ошибаешься. Эта планета немногим больше естественного спутника Земли и, также как Луна, почти совершенно лишена газовой оболочки. Меркурий поворачивается вокруг своей оси ровно в столько же времени, как и вокруг Солнца, т. е. 88 земных дней, точно также как Луна, которая за тот же промежуток времени обходит вокруг Земли и поворачивается вокруг своей оси. Поэтому Меркурий обращен к Солнцу, как и Луна к Земле, — всегда одной и той же стороной. Для Меркурия это особенно важно. В самом деле, на стороне, постоянно повернутой к Солнцу, в мире вечного света, температура неизменно держится выше 300°. А на затемненной четверти мороз доходит до абсолютного нуля.
