Павел Комарницкий - День ангела
Я стою на обочине, голосую. Такси! Проехал мимо, странно. Пустой, а проехал мимо. Это же не советские времена, сейчас на каждого пассажира по десять таксёров, не считая частников, зубами рвут друг у друга клиентов. Ладно, сейчас на маршрутке…
«Никаких маршруток! Рома, бегом назад, во двор! Быстрее!»
Ноги сами выполняют команду, и уже на бегу я ощущаю, как встревожен Уэф. Да что случилось такое?!
«Пошло движение, Рома! Некогда объяснять! За дерево!»
Я стремительно ныряю за ствол старого тополя. Не все ещё спилили… Во двор на скорости вкатывается милицейский УАЗик.
«Бей!»
Рука сжимается в кулак, согнувшись в локте. Указания контролёра следует выполнять немедленно и точно. Тем более такие.
УАЗик с ходу врезается в тополь. Дерево сотрясается от удара, капот машины встаёт дыбом, сверху на меня сыплется мусор. Теперь к обмороку от парализатора ребятам добавится сотрясение мозга… Конечно, у ППСников головы крепкие… Но всё равно жалко.
«Все они живы, и никто не покалечен. К дому. Пожарную лестницу видишь? Влезай на крышу, быстрее!»
Я подпрыгиваю, подтягиваюсь и быстро, как обезьяна, влезаю по лестнице, гремя ржавыми перекладинами. Да что ж такое творится, в самом деле…
Крыша дома ещё грязнее. Я весь в грязи и ржавчине, но лишних вопросов не задаю. Потому как уже сообразил, что меня сейчас возьмёт на борт транспортный кокон. Неслабо, совсем неслабо… Да что происходит, если вдруг такие меры?!
«Ложись!»
Я послушно ложусь на плоскую крышу. Слышно, как внизу тормозит машина. Ого, да ещё не одна!
По ступенькам пожарной лестницы дробно стучат тяжёлые ментовские ботинки. Лезут сюда… И стрелять будут на поражение, вдруг понимаю я, без всяких там «стой», молча и сразу. В голову…
«Нет, не в голову. Голову тебе потом распотрошат. Всё, кокон над тобой. Успели, Рома!»
Я успеваю краем глаза заметить лёгкое марево над головой. Ничего особенного, воздух над нагретой майским солнцем крышей…
Меня рывком поднимает с крыши, и я оказываюсь лежащим плашмя на трёхметровой высоте над крышей. Вовремя. Над ограждением крыши появляется голова и рука с пистолетом. Но деталей разглядеть не успеваю. Крыша дома, а за ним и вся Москва проваливаются вниз. Я лечу, и прозрачное, почти невидимое силовое кресло подо мной послушно выдерживает форму лежанки, поскольку пассажир не торопится менять позу. Оказывается, летать в коконе можно и лёжа…
Я вскакиваю как ужаленный, теряю равновесие и плюхаюсь назад. Ирочка, где моя Ирочка?!
«Успокойся, Рома. Она летит, как и ты, на базу. Мы успели. Подробности на месте. Всё у меня»
Я чувствую его огромное облегчение, но оно не идёт ни в какое сравнение с моим. Папа Уэф… Какими словами мне на тебя молиться?
* * *Мягкий пушистый ковёр на сей раз бледно-зелёный, а огоньки ярко-белые и фиолетовые. Мы все сидим кому как удобнее — кто привалившись к стене, кто подложив круглую пушистую подушку, их немало валяется на полу. Идёт военный совет. Да, именно так — военный совет.
«Плохие дела — Уэф на этот раз не использует свой замечательный серебряный голосок, весь разговор идёт мысленно — Изложу своё видение ситуации. Сегодня, в тринадцать ноль-семь по местному времени дежурившая на контроле Юайя, следившая за подопечным Иоллы Виталием… в общем, Юайя обнаружила странные вещи: ситуация быстро становилась ей неподконтрольна. Все попытки поправить дело пресекались, что говорило о встречном контроле неких сил. Мне кажется, подробнее разьяснять не надо. Надо отдать должное Юайе — она мгновенно оценила степень опасности и запросила помощи у меня. Через две минуты работала уже вся команда, но было поздно — человек погиб. Был убит, будем называть вещи своими именами. У тебя вопрос, Иолла?»
«Как это случилось?»
«Типичный несчастный случай, не придерёшься. Лист железа оторвался с крыши, удар пришёлся по голове. Полчерепа снесло, и мозг необратимо разрушен. Сволочи!»
Я впервые видел Уэфа таким. Какая там невозмутимость! Его буквально трясло.
«Я ничего не смог. Мы отбили две попытки, это была третья. И наверняка ещё у них были резервные варианты. Но это не всё»
Я чувствую гнев Уэфа. Гнев и тревогу.
«Сразу после акции пошло движение. Мы не успевали нигде, и стало ясно — операция «зелёных» продолжается, а предыдущая акция — побочная, как и ряд других, одновременно проводимых в разных местах. Обычные отвлекающие операции, маскирующие главную — захват особого агента»
Я впился в ковёр пальцами так, что выступила кровь из-под ногтей. Захват… моей Ирочки?
Глаза Уэфа смотрят пронзительно.
«Нет, Рома. Захват тебя. Или твоей головы, им достаточно»
«Я не понял»
«Всё просто. Они ошиблись, Рома. Они считают агентом тебя, а Иоллу — просто твоей женщиной. Сработал психологический стереотип. У них же женщины были низведены до положения домашних животных, и они не могут взять в толк, что главным в паре может быть женщина. Так что на острие удара оказался ты, и надо признать — у них едва не получилось»
Я чувствую облегчение… Не Ирочку хотели захватить, только меня. Лопухнулись ребята. Меня — это не так страшно…
— Рома…ты…ты… дурак! — это Ирочка. Глаза её расширены. Ещё никогда я не видел у неё таких глаз.
— А ну тихо всем! — Уэф тоже переходит на голос, и я с запозданием понимаю, что он поёт и щебечет. Это мой мозг автоматически переводит, выделяет смысл сказанного. Преимущество телепатии.
«Оценка эмоциональная и в основном неверная. Но следует признать — Иолле значительно проще противостоять захвату. Ты, Рома, в вашей паре более слабое звено»
Уэф глядит на меня странно — не то печально, не то… Нет, не разобрать.
«Ну вот видишь. В общем, так. Я считаю ситуацию критической. И я вызвал сюда службу внешней безопасности, так как «зелёные» теперь не дадут нам работать. А при малейшей нашей ошибке выловят тебя, Рома, и выудят из тебя всё, что ты знаешь. А знаешь ты не так уж мало, и главное — ты знаешь, где база. Если они захватят наш телепорт…»
Уэф замолкает. Я чувствую общий эмоциональный фон — тревога, напряжённое внимание, холодная спокойная решимость. Но страха ни у кого нет. Нет страха!
Я смотрю на мою Ирочку. Нет страха, и у меня тоже. Я пытаюсь улыбнуться.
«Может, раскусим твоё кольцо? У меня есть пассатижи»
«Ну уж х…й!» — я вздрагиваю. Общение со мной не идёт Ирочке на пользу. Переливчатый, серебряный смех Уэфа. Ужасно несолидно в такой ситуации.
«Мы их сделаем, хорошие вы мои, теперь точно сделаем. До сих пор «зелёные» работали крайне осторожно, избегая прямого контакта. Они же грубо подставились, по сути. Эта акция дорого им обойдётся, вот увидите»
