Федор Кандыба - Горячая земля
Дружинина знали и любили рабочие, техники и инженеры. На Острове Черного Камня не было человека, с которым ему не пришлось бы поговорить хоть раз.
Темген смотрел через стеклянную стенку монтажного цеха на инженеров, которые почтительно слушали Дружинина, и снова возвращался к своим мыслям о могуществе человека.
Темген старался представить себе, сколько же надо знать и уметь, чтобы распоряжаться всем, что делается на острове. Это ему никак не удавалось: у него не хватало воображения…
Через полчаса Дружинин был уже в шахте. Темген дожидался его у входа в лифтовую станцию.
Иногда, правда редко, Дружинин брал Темгена с собой в шахту посмотреть на работы в забое. Когда Темген в последний раз был в шахте, ему пришлось повидать Щупака, который работал в защитной сетке.
До сих пор он втайне считал Щупака хвастуном и не всегда верил ему. Теперь он простил Рыжему Чорту все его шумные шутки и преисполнился к нему уважением…
Но сегодня Дружинин почему-то отказался взять Темгена вниз. Дымящееся жерло шахты проглотило лифт, в котором опустился Дружинин. Темген вытащил книжку и углубился в чтение.
Шли часы, поднималась смена за сменой, а Дружинина не было. Темгену передали его распоряжение съездить пообедать и вернуться через два часа.
Когда он вернулся, было уже совсем темно. Тянулись из шахты и пересыпались на транспортер бесконечные ковши с породой, поднимались и уезжали на автобусах отработавшие свою смену шахтеры, гасли огни и грохотали под землей взрывы, а Темген все ждал.
Дружинин поднялся из шахты поздней ночью. Он оыл бледен и выглядел крайне утомленным. Над запавшими глазами сурово хмурились брови. Видимо, в шахте было неладно либо Дружинину нездоровилось.
Темген, не спрашивая, куда ехать, направил машину к дому: пусть начальник лучше обругает его за самоуправство, нежели надумает ехать еще куда-нибудь.
Темген выбрал более пустынную верхнюю дорогу: там было меньше шансов встретить кого-нибудь, кто мог задержать Дружинина. Машина поднялась высоко в горы и помчалась среди скал и ущелий.
Дружинин сидел, задумавшись, и, казалось, не замечал, куда едет.
Темная ночь плотно окутывала остров. Луны не было, звезды тоже скрылись за низкими, тяжелыми тучами. Горы сливались с темным небом, лишь слегка белели пятна снега на вершинах.
На повороте дороги Дружинин велел Темгену остановиться и вышел из машины. Темген последовал за ним. Дружинин подошел к краю дороги, оперся на камень и замер в неподвижности, глядя вниз.
Оглушительный грохот стройки слышался здесь совсем слабо. Он смешивался с далеким гулом прибоя: на море бушевал шторм.
— Смотри, Темген! — показал вниз Дружинин.
Дно и нижние склоны гигантской чаши, образуемой горами, мерцали и искрились роями огней.
Огни группировались вокруг поднимавшегося из шахты высокого столба светящегося голубого пара. Столб уходил ввысь и терялся на уровне горных вершин. Он казался осью, вокруг которой вертелось грандиозное колесо стройки.
— Смотри, Темген, — < повторил Дружинин каким-то необычным тоном, — два года назад здесь обитали только звери да птицы. За два года человек сделал вот это, — Дружинин протянул руку по направлению к глухо шумевшей внизу стройке. — Сделали это мы. Через год здесь больше не будет ни снега, ни зимы, ни полярной ночи… Ты знаешь, что такое финики, Темген?
— Какие-то фрукты. Я читал о них в книгах, — не понимая, к чему клонит Дружинин, отозвался Темген.
— Да, тропические фрукты. В общем ничего особенного, я, например, их не люблю. Но они растут на пальмах в самых теплых местах земного шара, в Аравии, в Египте… Так вот, если они тебе понравятся, ты будешь срывать их с пальм и есть. Они вырастут здесь. Ты будешь купаться в бухте круглый год. Там будет так тепло, что в воде вырастут кораллы. А на берегу мы посадим апельсиновые и лимонные рощи. А ты сам будешь ходить на работу в белых брюках и легкой рубашке. Тебе будет очень приятно жить здесь, Темген…
В голосе Дружинина слышались волнение и боль.
«Нет, что-то неблагополучно! — подумал Темген. — Иначе бы Дружинин ни за что не заговорил о приятной жизни среди ночи на глухой горной дороге».
— …Работа твоя будет умная и веселая, — продолжал Дружинин. — За что ни возьмешься, все пойдет вдесятеро скорей. Котел, — показал он на столб освещенного пара над шахтой, — поможет тебе со всем управиться. Ты будешь учиться и станешь таким умным, что и представить трудно. И сильным, очень сильным, Темген!
— Почему все я? — спросил Темген, удивленный непривычным тоном Дружинина. — Я и так учусь, кое-что уже умею, и работа моя хорошая. Дядька Рагтай и не поверил бы, что я стал таким человеком. И я не мерз, сколько Рагтай, не трудился тяжело, как он, и так не мучился. Вот ему такая жизнь куда нужнее: он устал охотиться на морозе, у него болят ноги. И тем, кто строит шахту, тоже нужнее. Я знаю, каково им приходится…
— Конечно, и тем, кто строит, и тем, кто делает для нас все, что привозят пароходы и самолеты. И морякам, и летчикам, и Рагтаю, — отозвался Дружинин, продолжая смотреть вниз. — Подземный котел даст такую жизнь каждому, кто бы он ни был… Даст, обязательно даст… — Дружинин сделал паузу, — если мы устоим.
Он сказал это с таким напряжением, что сердце Темгена дрогнуло и тревожно забилось. Мысль о том, что такие сильные люди, как Дружинин, могут не устоять, еще ни разу не приходила в голову Темгену. Он и сейчас поспешно отбросил ее: «Нет, нет, это ему показалось, не может такого быть…»
— Вы шутите, товарищ Дружинин, — сказал Темген Уверенно. — Кто же тогда устоит, если не мы? Говорят, самое трудное уже позади, осталось меньше, чем сделано…
Да, мы должны устоять. Но самое трудное только начинается. Такую шахту-котел сделать очень, очень трудно, Темген! Это гораздо труднее, чем мы все думали… Поехали домой, уже скоро утро, — сказал Дружинин, отрывая взор от мерцающих огней.
Глава девятая
Трудный день
— Нет, я так больше не могу! Прошу меня уволить или перевести в другое место. На постройку дорог, на рытье нового русла для реки, в лабораторию, куда угодно, лишь бы подальше от Ключникова! — с гневом и обидой заявила Вера Петрова, входя в кабинет Дружинина. Она раскраснелась и была полна возмущения.
— Стоит ли так волноваться, Вера? — попытался успокоить ее Дружинин. — Сядьте и расскажите все по порядку. Право же, я пойму вас не хуже, если вы будете говорить тихо.
— Я не могу говорить тихо. О таких вещах надо кричать, мириться с ними невозможно, — заявила Вера.
