Гарри Гаррисон - Пришельцы, дары приносящие (сборник)
– Схожу за водой, – заявил он, глуша мотор и открывая дверцу.
– Только не задерживайся, – недовольно потребовала Пэмми. – А то жарко уже. И дверцу закрой.
Он и впрямь будто в адскую печь шагнул из комфортного салона. Но Джил, глядя на солнце, улыбался, и сейчас в этой улыбке не было фальши. Чем жарче, тем лучше. Он быстро достал из багажника канистру, подошел к окну со стороны пассажира и постучал. Когда Пэмми опустила стекло, муж перевернул емкость.
– Пусто, – пожаловался он. – Слесарь, скотина, не наполнил, а ведь я его просил.
– Ради бога, найди побыстрей свою воду, а то я изжарюсь вот-вот! – напутствовала Пэмми, поднимая стекло.
Скрывшись от нее за поднятой крышкой багажника, Джил снова улыбнулся, на сей раз мрачно. Пока все идет как по маслу. Он зубами сорвал уголок полиэтиленового пакета и вылил в канистру два литра воды. Прежде чем закрыть багажник, бросил пустую упаковку на пыльную землю. Все это заняло несколько секунд, и Пэмми, конечно, ничего не заметила.
Воздух в салоне успел нагреться, но как только Джил включил двигатель и кондиционер, температура пошла на спад. Он притворился, будто изучает карту, которую и так знал досконально, и провел пальцем по оставшейся позади грунтовке.
– Тут сбоку дорога есть, видишь? – сказал он. – К городу ведет, и до него рукой подать. Пожалуй, нам туда. А на трассе еще миль пятьдесят воды не будет, угробим движок.
Пэмми скупым кивком выразила согласие, ей было не до мужниных проблем, она поправляла потекший макияж. Подъезжая к узкому U-образному развороту, Джил дал волю черным мыслям. Такие непроходимые тупицы просто не имеют право на жизнь! Как может взрослый человек не заметить, что никакого перегрева датчик температуры двигателя не показывает, что вместо обычного дешевого атласа автодорог тебе подсунули подробнейшую топокарту? Подобная невосприимчивость к реалиям окружающего мира должна наказываться преждевременным разлучением с этим миром! Резко крутанув рулевое колесо, Джил свернул на грунтовую дорогу.
Каковая оказалась вовсе не дорогой, а убогой тропой, петляющей через пески среди кактусов. Машина запрыгала на ухабах, Пэмми сразу разнылась. Поначалу Джил ее успокаивал, но вскоре бросил это бесполезное занятие. Когда машина остановилась, от трассы ее отделяло несколько миль.
– Похоже, ты была права, – кротко произнес он. – Города здесь нет. Я, должно быть, не там свернул. Едем обратно.
Он с превеликим трудом развернул громоздкую машину и двинулся к шоссе. Жена даже не заметила, как они съехали на другую грунтовку, еще хуже прежней. Через полчаса супруги оказались в совершеннейшей глуши, посреди мертвой знойной пустыни. Когда Пэмми на секунду отвернулась, Джил до отказа вытянул подсос. Двигатель покашлял и заглох.
– И что теперь? – визгливо спросила Пэмми; впервые в ее голосе прорезалась паника.
Жара стояла страшная, но спешить было некуда, и Джил экономил силы. Он успокоил жену и проверил двигатель. Похоже, накрылась катушка зажигания, сообщил он и аккуратно заменил катушку на ту, которую сняли в техасском автосервисе. Покончив с этим непростым делом, тщательно стер пыль и отпечатки пальцев. Исправная катушка отправилась в карман.
Теперь есть убедительное объяснение, почему не включается двигатель. Джил вернул рукоятку подсоса в исходное положение.
– Все, хана зажиганию, – констатировал он после бесплодных усилий. – Сами не справимся. Надо идти на трассу, ловить машину. Я заодно воды для движка раздобуду. Хочешь со мной?
– Не хочу. Ступай и нигде не задерживайся. Мне все это не нравится.
Вот так запросто Пэмми обрекла себя на смерть.
Канистру Джил заберет с собой, и в машине, конечно же, не останется ни воды, ни каких-либо напитков. Выходить Пэмми не хотела, но муж вытащил ее наружу и заставил взглянуть на радиатор, а еще показал, как вывинтить сливную пробку. Сейчас Пэмми не хочется пить, она уверена, пробку вывинчивать не придется, но Джил изобразил заботу: теперь ты знаешь, как утолить жажду, и мне будет спокойнее. Помахав рукой на прощанье, он ушел, а жену оставил умирать. Скрывшись с ее глаз, первым делом стер следы колес, что вели к затерянной дороге. Потом выбрал местечко поудобней – ждать, когда Пэмми испустит дух.
Да, «защита от дурака» абсолютно надежна. У Джила есть вода, а у Пэмми нет, и взять ее неоткуда. В радиаторе вода с добавлением охлаждающей жидкости, а это смертельный яд, как утверждает статья в журнале для автомобилистов. Джил прождет трое суток – максимальный срок, который в таких условиях можно прожить без воды. И конечно же, за это время Пэмми обязательно напьется отравы. А у него два литра, этого должно хватить.
Джил следил за женой с ближайшего гребня. Укрыться от солнца было негде, поэтому кожа вскоре покраснела и даже покрылась волдырями. Но Джил не сетовал на боль – ожоги были необходимы. В конце второго дня он увидел, как жена подошла к капоту; в руке она держала нечто вроде чашки. Хороший знак. Смотреть, что произойдет дальше, не было никакого желания. Когда опустела канистра, Джил ее закопал и пошел к трассе. Даже при наличии карты найти дорогу было нелегко, и паника отпустила, только когда впереди показался асфальт. Карту он закопал на обочине и ступил на ветхое дорожное полотно.
Проведя трое суток в пустыне, Джил выглядел соответствующим образом: грязь, солнечные ожоги, предельная усталость. С нашедшим его патрулем дорожной полиции он объяснялся обморочным голосом. Один из полицейских сносно говорил по-английски, и как только Джил напился, он смог показать, в каком месте съехал с трассы. Еще до захода солнца они заметили в пустыне силуэт автомобиля.
– Не волнуйтесь, сеньор, ваша жена жива, – сказал полицейский. – Она в любой момент могла взять воду из радиатора.
– Нет! – прохрипел Джил. – Там охлаждайка, а не вода, мне ее в горах перед отъездом залили. Я ее предупредил: не пей, это яд.
Полицейский помрачнел:
– Если так, нам надо поспешить.
Дверца была открыта, и в салоне виднелось неподвижное обмякшее тело.
– Она мертва! – вскричал Джил; ужас и горе в голосе не имели ничего общего с его истинными чувствами.
Свобода! Наконец-то свобода!
– И вовсе я не мертва, – усаживаясь, пошевелила растрескавшимися губами Пэмми. – Это моего мужа только за смертью посылать. Где тебя носило столько времени?
– Но как же без воды-то?.. – пролепетал Джил. – Ты что, пила из радиатора?
– Еще чего! – фыркнула жена. – Только посмотрела на эту гадость, и меня чуть не вырвало. Грязная, вонючая, брр! Я тебя ждала-ждала, а потом достала из косметички все, что было жидкого, – туалетную воду и духи. Ну и пила по глоточку. Мне не привыкать, в пансионе для девушек мы часто этим баловались – и косеешь от спиртика, и пахнет изо рта хорошо.
Задавая Пэмми вопрос, полицейский смотрел на Джила:
– То есть вы утверждаете, сеньора, что муж предлагал вам пить воду из радиатора?
Джилу не нужно было дожидаться утвердительного кивка, чтобы понять: это конец. Жена обо всем расскажет, и полицейские, наверное, найдут и исправную катушку зажигания, и канистру. Даже если не найдут, кто-нибудь из них обязательно растолкует Пэмми суть случившегося. Может, Джил и отвертится от суда за попытку убийства, но о том, чтобы убедить в своей невиновности супругу, нельзя и мечтать. С этого дня его жизнь будет совершенно другой. И богачом он уже никогда не станет.
Попутчик
Стрелка указателя уровня бензина перешла за нулевую риску. Заметив это, Клег выругался. Надо остановиться и заполнить бак.
Потребовалось немалое волевое усилие, чтобы отпустить до отказа вдавленную педаль акселератора и нажать на тормоз. Каждая миля, каждая минута все дальше уносила Клега от опасности, прибавляла ему шансов. Но двигателю нужно топливо, и тут ничего не поделаешь.
Дорога, протянувшись от горизонта до горизонта, была совершенно пуста, лишь колебался и мерцал над ней до крайности разогретый за день воздух. Остановиться можно в любом месте – тут все одинаково: монотонная пустыня с мескитами и кактусами. Ну, раз остановка необходима, надо сделать ее максимально короткой.
Визжа тормозами, кроша щебень и с грохотом швыряя его на брызговики, автомобиль съехал на обочину, резко стал, дернулся напоследок вперед и окутался тучей пыли. Непрестанный рев движка сменился глухой тишиной.
Водитель оглянулся на заднее сиденье, где в холщовой переносной кроватке спал младенец. Если повезет, он не проснется до конца заправки. На пухлом личике остались дорожки от слез, ну и плевать, – слава богу, проревевший три часа ребенок наконец замолк и уснул.
Клег открыл багажник, достал пятигаллонную жестяную канистру и свинтил крышку с горловины бака. В воронке забулькало, зловонные бензиновые пары смешались с раскаленным воздухом. Бак принял в себя содержимое трех канистр; уложив в багажник пустые емкости, Клег взялся за четвертую, с водой.
