Джек Вэнс - Исс и Старая Земля
— О, нет! — воскликнул Левон. — Вы же знаете, что мы с Тэдью чудаки и хотел бы, чтобы вы сыграли роль арбитра в одном деле. Я правильно говорю, Тэд?
— Абсолютно! Госпожа Хармин известна всем своей справедливостью. И прямодушием!
— Прямодушием, неужели? Да просить меня о прямодушии — это то же самое, что открыть ящик Пандоры. Вы узнаете много лишнего, чего лучше бы всем вам и не знать.
— Но все же мы рискнем. Вы готовы?
— Я готова всегда. Говорите.
— Мы хотим проверить написанные на обороте слова. — Левон взял бумажку Уэйнесс и подал Наталье, которая громко прочла:
— Эолус Бенефиций в Крое. Хм.
— Вам знакома эта организация?
— Разумеется. Хотя это относится к той информации, которую музей обычно не разглашает.
— Госпожа Хармин хочет сказать, что когда в музей приходят анонимные дары, мы условно ставим на них гриф «Эолус Бенефиций из Кроя», — пояснил Левон Уэйнесс. — Это делается для собственного удобства. Я прав, госпожа Хармин.
— По сути, да, — сухо кивнула Наталья.
— И таким образом, если кто-то залезает в файлы и находит там материалы, атрибутированные как Эолус Бенефиций, он понимает, что это лишь бессмысленная формальность, так?
— Именно так. Это просто наша форма обозначения неизвестного дарителя вот и все, — согласилась Наталья. — Что вы еще хотите узнать, Левон? Если это ваш единственный вопрос, то вы вряд ли получите прибавку к жалованию в этом квартале.
Уэйнесс вся напряглась от радости — итак, Бохост, зачем бы он не прибыл в «Ветры» теперь явно пойдет по ложному следу.
— Еще один вопрос, — продолжил Левон. — Чисто теоретический: если кто-нибудь захочет найти подлинный источник дарения. Что ему делать?
— Лучше всего ему этим не заниматься, а развернуться и побыстрее покинуть наши края, да так, чтобы никто не слышал его вопросов. Информация считается сакральной и недоступной даже для меня. Еще что-нибудь вас интересует?
— Нет, спасибо, — поблагодарил Левон. — Вы дали нам исчерпывающий ответ.
Наталья Хармин вернулась к своей компании.
— А теперь дальше. Я тоже написал на своей бумажке несколько слов, но в них нет никакой тайны. Они логически вычислены. Сегодня утром, когда я первый раз заглянул в эти три коробки, то заметил, что генеалогические исследования во второй из них посвящены линии графов Фламандских и их связям с Обществом натуралистов. Среди биографий первой коробки видно, что просматривались лишь те, которые тоже имеют отношение к Фламандской линии. В третьей тоже есть материалы, посвященные предполагаемому вкладу графов в предполагаемое строительство. Короче говоря, ящики явно были переданы музею неким лицом, которое связано с родом графов Фламандских. — Левон перевернул свою бумажку. — Таким образом, мы имеем вот что: граф Фламандский, Замок Мирки Пород около Драшени, на Мохольке. — Левон наклонил свою кружку и грохнул ею об стол, увидев, что там ничего нет. — Пусто! Тэдью, одолжи-ка мне пять билетиков.
— Ни за что. Ты и так уже должен мне одиннадцать.
Уэйнесс поспешно протянула Левону несколько штук.
— Возьмите эти, мне столько не нужно.
— Благодарю вас, — Левон встал, и Тэдью крикнул ему в спину.
— Тогда принеси и мне кварту!
Левон действительно вернулся с двумя кружками, покрытыми высокими шапками пены.
— Я отнюдь не горжусь своей дедукцией, — заметил он. — Факты просто кричали сами за себя. Ну, а теперь, Тэдью, мы слушаем тебя.
— Ну, во-первых, для того, чтобы проникнуть в закрытые файлы мне пришлось потратить четырнадцать солов.
— Хорошо иметь приятелем секретаря одного из наших самых важных боссов, — пояснил Уэйнесс Левон.
— Не надо умалять моих собственных усилий! — взорвался Тэдью. — Я пошел на преступление, я прятался, я…
— Но ведь все сошло, Тэдди! У меня вот, например, нет таких ловких способностей. Так что давай быстро и прямо выкладывай, что ты там накопал.
— Да замолчи ты! — Вспылил приятель, однако одновременно с этими словами открыл свою бумажку. В ней значилось: графиня Оттилия Фламандская. — Дар был передан около двадцати лет назад после смерти старого графа. Графиня же по-прежнему живет в своем замке совершенно одна, не считая слуг и собак. Судя по всему, она несколько эксцентричная особа.
Уэйнесс вынула кошелек.
— Вот вам тридцать соло. Я не хочу влезать в то, кто из вас кому и почему должен, выясняйте это между собой. А теперь, простите, но я возвращаюсь в гостиницу, — поднялась Уэйнесс.
— Как? — закричал Задурый. — Но ведь мы еще не зашли в «Мопо» и в «Черного Орла»!
— И все же мне пора, — улыбнулась Уэйнесс.
— И вы еще не видели мой зуб динозавра, и не пробовали моего шафрана, и не услышали, как стрекочет мой ручной сверчок.
— Очень жаль, что я не смогу лицезреть такие удивительные вещи, но увы!
Левон простонал и вскочил вслед за девушкой.
— Тэд, дружище, последи за моей табуреткой, я скоро вернусь!
VВсю обратную дорогу до гостиницы Уэйнесс занималась тем, что отвергала всяческие предложения Левона и терпеливо опровергала все его аргументы, то весьма настоятельные до наглости, то неожиданно резкими.
— … до моей квартиры всего несколько шагов! Зато мы пройдемся по самым живописным местам Киева! — Или: — Мы никогда не должны отвергать того, что нам предлагает Жизнь! Бытие напоминает сливовый пирог, где больше сливы, там вкуснее! — Или: — Я задыхаюсь, я каменею, я схожу с ума, как только помыслю о том, какие плоды могла бы принести наша встреча — вас, девушки с другого мира и меня, джентльмена со Старой Земли! — Или: — Вы отрицаете руку Провидения. Нельзя так обращаться с Судьбой, отринутая возможность может уже никогда более не повториться!
На все это девушке приходилось отвечать что-то вроде следующего:
— Лезть в гору и бродить в темноте по узким улицам? Спотыкаться о гранитные плиты от покойников? Пробираться через темные аллеи, подобно крысам? Нет уж, пусть ваш сверчок пострекочет сегодня в одиночестве! — Или: — Я, например, вообще не люблю сливовый пирог, и предпочту лучше незрелую хурму или дохлую рыбу, а на крайний случай и блюдо старой требухи. — Или: — Я согласна, что встреча наша весьма необычна, но Провидение все время пытается втолковать вам одно — что ваши шансы куда выше даже с Натальей, чем со мной!
В конце концов, Левон сдался и оставил ее у порога гостиницы, удовлетворившись единственным напутствием:
— Спокойной ночи!
— Спокойной ночи, Левон.
Девушка поднялась к себе, немного подумала и вдруг решительно набрала номер «Волшебных ветров».
На экране появилось лицо Пири Тамма.
