Роберт Хайнлайн - Звездный зверь
Едва он задобрил выездную визу весьма выдающегося лектора, вошел Роббинс и бросил на стол бумагу:
-- Его отставка. Надо сразу же показать ее Генеральному Секретарю.
Мистер Кику взял документ:
-- Я это сделаю.
-- Я не хотел, чтобы вы присутствовали при том, как я ему выкручивал руки. Без свидетелей легче говорить "Ой, дяденька!" Понимаете?
-- Да.
-- И не роняйте слез. С нас хватит. А теперь я отправлюсь писать речь, которую он произнесет перед Советом. Затем я постараюсь найти ребят, с которыми он говорил прошлой ночью, и ради блага нашей старой милой планеты, к которой мы все так привыкли, убедить их в дальнейшем придерживаться правильной линии. Им это не понравится.
-- Думаю, что нет.
-- Но им придется с этим смириться. Нам, людям, надо держаться вместе, ведь нас так мало.
-- Это я всегда чувствовал. Спасибо, Вес.
-- Не стоит благодарности. Я не сказал ему одну вещь...
-- А именно?
-- Я не сказал ему, что мальчика зовут Джон Томас Стюарт. Я не уверен, что Марсианская Община проглотила бы, не разжевывая, этот факт. Кроме того. Совет мог поддержать Мака... и тогда у нас был бы шанс убедиться, держит ли свое слово хрошианская леди.
Кику кивнул:
-- Я тоже думал об этом. Не нашлось времени высказать сомнения.
-- Это точно. Так много возможностей держать язык за зубами, что... Чему вы улыбаетесь?
-- Я думаю, -- объяснил мистер Кику, -- как хорошо, что хрошии не читают наших газет.
XIV. "СУДЬБА? ЧУШЬ!"
Миссис Стюарт газеты читала. Гринберг выбился из сил, убеждая ее отправиться в столицу вместе с сыном. Он не имел права объяснить ей, в чем дело. Но убедил ее встретиться с ним на следующее утро. И в конце концов он добился своего, миссис Стюарт согласилась поехать в столицу на следующее утро.
Когда же он явился за ними, то выяснил, что он уже персона нон грата. Миссис Стюарт была вне себя от ярости и просто сунула ему газеты в лицо.
-- Ну и что? Я просмотрел ее в отеле. Сущая ерунда.
-- Это я и хотел сказать маме, -- мрачно сказал Джон Стюарт, -- но она меня не слушает.
-- Вам бы лучше помолчать, Джон Томас. Ну, мистер Гринберг? Что вы теперь окажете?
Гринберг не мог подобрать нужных слов. Как только ой увидел интервью Секретаря, сразу же попробовал созвониться с мистером Кику, но Милдред сказала, что босс и мистер Роббинс у Секретаря и их нельзя беспокоить. Он сказал ей, что позвонит позже, смутно догадываясь, что хлопот у него еще хватит.
-- Миссис Стюарт, вы, конечно, знаете, что газетные сообщения бывают преувеличены. Не было и речи о заложниках и, кроме того...
-- Что вы мне рассказываете, когда здесь все сказано совершенно ясно! Это интервью, которое дал Секретарь по делам космоса. Кто знает лучше? Вы? Или Секретарь?
У Гринберга было свое мнение на этот счет, но он предпочел придержать его при себе.
-- Прошу вас, миссис Стюарт. Газетные сообщения нельзя принимать на веру. Бывает, что они не имеют ничего общего с действительностью. Я просто прошу вас прибыть в Столицу для спокойного разговора с Заместителем Секретаря.
-- Ничего подобного! Если Заместитель Секретаря хочет видеть меня, пусть он приезжает сюда.
-- Мадам, если это будет необходимо, он непременно приедет. Мистер Кику -- джентльмен, придерживающийся старомодных воззрений, и он никогда бы не заставил леди ехать к нему, если бы это не было связано с общественными делами. Вы же знаете, что сейчас идет межпланетная конференция?
-- Я взяла за правило, -- чопорно ответила миссис Стюарт, -- никогда не интересоваться политикой.
-- Кое-кто из нас должен этим заниматься. -- Гринберг вздохнул. -- Из-за этой конференции мистер Кику не может прибыть сюда. Но мы надеемся, что вы пойдете ему навстречу.
-- Мистер Гринберг, я дала свое согласие с большой неохотой. Теперь я выяснила, что вы обманывали меня. Почему я должна верить вам? Вы готовите какой-то фокус? Заговор, чтобы отдать моего сына этим чудовищам?
-- Мадам, клянусь честью офицера Федерации и заверяю вас...
-- Избавьте меня, мистер Гринберг. А теперь вы должны извинить меня...
-- Миссис Стюарт, я прошу вас. Если вы только...
-- Мистер Гринберг, не заставляйте меня проявлять невежливость по отношению к гостю. Мне нечего больше сказать.
Гринберг ушел. На пороге он огляделся, надеясь увидеть мальчика, но Джон Томас тихонько исчез. Гринберг вернулся в отель. Он не собирался возвращаться в столицу, не завершив свою миссию, но он понимал, что сейчас, пока миссис Стюарт не остыла, говорить с ней бесполезно.
В надежде избежать репортеров, он попросил водителя аэротакси опуститься на крышу отеля, но репортер с диктофоном уже ждал его там.
-- Полминутки, мистер Посланник. Мое имя Хови. Нельзя ли несколько слов относительно заявления мистера Макклюра?
-- Комментариев не будет.
-- Иными словами, вы согласны с ним?
-- Комментариев не будет.
-- Значит, не согласны?
-- Комментариев не будет. Я спешу. -- Это было правдой; он торопился позвонить и выяснить, во имя всех голубых галактик, что же там в самом деле произошло.
-- Простите, одну секунду. Вествилл -- довольно отдаленное место, и я хотел бы узнать все из первых уст прежде, чем из центральной конторы приедет тяжеловес, который меня просто задвинет в угол...
Гринберг задумался... как бы он ни относился к прессе, парень прав; Сергей знал, как это бывает, когда кто-то постарше отнимает у тебя из-под носа тему.
-- О'кей. Но давайте побыстрее. Я в самом деле спешу. -Он вынул сигареты. -- Огонька не найдется?
-- О, конечно! -- Они закурили, и Хови продолжил. -- Люди говорят, что эта бомба Секретаря -- всего лишь дымовая завеса и что вы явились сюда, чтобы заполучить мальчишку Стюарта и передать его этим типам хрошии. Как насчет этого?
-- Комментариев не... Впрочем, сделаем так: точно процитируйте меня. Никто из граждан Федерации не был и не будет выдан заложником кому бы то ни было.
-- Это официальное заявление?
-- Официальное, -- твердо сказал Гринберг.
-- Тогда что вы здесь делаете? Я понимаю, что вы хотите доставить Стюарта и его мать в Столицу. Но анклав Столицы не является легальной частью Северо-Американского Союза, не так ли? Если они окажутся там, наши местные и национальные власти будут не в состоянии защитить их.
Гринберг гневно вздернул голову:
-- Каждый гражданин Федерации находится у себя дома в Анклаве. Он обладает теми же правами, что и у себя на родине.
-- Чего ради они нужны там?
Гринберг соврал легко и без запинки:
-- Джон Томас Стюарт знает психологию хрошии лучше других людей. И поскольку мы имеем с ними дело, мы нуждаемся в его помощи.
-- Вот это да! "Мальчик из Вествилла становится дипломатическим послом". Как вам такой заголовок?
