Кортни Маум - Мне так хорошо здесь без тебя
Это был наш секрет – наш любимый дешевый ресторанчик. Потом Камилла подросла, перешла на общий с нами стол, и Анна стала более внимательно относиться к семейному рациону. Она вечно вчитывалась в этикетки, придирчиво оценивая происхождение еды, прежде чем допустить ее в нашу продуктовую корзину. Ночные вылазки в «Гиппопотам» остались в прошлом.
Я спустился с верхней палубы, увидел, что Анна ждет меня, и решил не врать. Было очевидно, что она плакала, но уже взяла себя в руки и приняла гордый вид. Губы у нее были подкрашены, спина прямая. Она стояла у трапа и с вызовом смотрела на меня.
– Ну? – спросила она. – Куда теперь?
– Если я скажу, в «Гиппопотам»?…
Она покачала головой, по ее губам скользнула эфемерная тень улыбки.
– …я отвечу, что ты скотина. Ну, пошли.
Ресторан был набит под завязку. Я не мог нащупать почву под ногами: с одной стороны, вечер шел по привычному для нас сценарию, с другой, между нами сейчас возвышался огромный айсберг, который вырос по моей вине, и мы с Анной оба понимали, что столкновение неизбежно.
– Как обычно? «Умный гиппо»? – спросил я с деланой бодростью, когда перед нами положили меню.
Под заголовком «Из любви к мясу» располагался перечень комплексных ужинов, и мы всегда заказывали именно этот, с дурацким названием. Основное блюдо плюс салат или десерт, все за девятнадцать евро.
– Не знаю. – Анна вертела в руках ламинированное меню. – Я не голодна.
Я смотрел на нее, тосковал по ней и мечтал просто взять ее за руку, и пусть все сразу станет хорошо.
– Анна, пожалуйста, – тихо взмолился я. – Возьми ты «Умного Гиппо».
Она подняла глаза, явно удивленная моим искренним пылом.
Над нами возник официант – юное создание с вздыбленными с помощью геля волосами, разящее одеколоном «Драккар Нуар».
– Добро пожаловать в «Гиппопотам»! Меня зовут Антуан. Пока вы определяетесь с выбором, могу я предложить вам один из наших фирменных коктейлей?
– Мы уже готовы сделать заказ, – проговорила Анна.
– Чудесно. Я вас слушаю.
– «Умный Гиппо» для меня. – Анна смотрела не на официанта, а на стол. – Стейк и тартар из помидоров.
– Прекрасный выбор. А для вас, месье?
– Мне то же самое.
– Стейк с кровью?
Я взглянул на Анну.
– Оба с кровью.
– Превосходно! А вы в курсе нашей новой программы «Говяжьи спецэффекты»?
– Простите, что? – переспросила Анна.
Антуан распахнул перед ней меню.
– Вот, ознакомьтесь! Наши новые супервыгодные условия на любой вкус. Вы к нам не из кино пришли?
– Э… нет, – ответил я.
Антуан перевернул страницу.
– Тогда вам может понравиться спецэффект «Гурман». Неограниченный выбор соусов к стейку.
– По-моему, у вас и так всегда было можно выбирать любые соусы, – заметила Анна.
Антуан захлопнул меню.
– Вина желаете?
– Да, пожалуйста, – быстро сказала Анна. – «Кот-дю-Рон».
– Прекрасно! Тартар принесу сию же минуту!
И, подхватив меню, он удалился.
– Старательный малый, – произнес я.
– Надо же, если прийти сюда сразу после сеанса в кинотеатре, дают скидку в пять евро. – Анна приподняла бровь. – Неплохо.
Воцарилось молчание. Мы пили воду и высматривали, не идет ли официант с нашим вином. Когда же наконец Антуан принес бутылку и плеснул по чуть-чуть в бокалы, мы дождались, пока он скроется из виду, и тут же долили себе от души. Подняли бокалы, однако чокаться не стали.
Сервис в «Гиппопотаме» был слишком хорош. Времени на разговор оставалось немного.
– Разреши вопрос? – Я водил пальцем по карте Франции на бумажной скатерти. – Когда я уехал, твои родители все это как-то прокомментировали?
Анна неловко поерзала на стуле.
– Папа, разумеется, никак комментировать не стал. Ну, то есть наутро похлопал меня по плечу и сказал: «Ничего, ничего, вы все уладите». Типа соберись, тряпка. – Она положила на колени салфетку. – А мама… с мамой мы поговорили.
Я смотрел на нее выжидающе.
– Мы поговорили. Все. Больше тебе ничего не нужно знать.
– А Камилла? – Я сжал кулак.
– А вот это надо обсудить.
Анна отстранилась от стола, чтобы Антуан поставил на него тарелки с тартаром – тонкие ломтики помидоров с мелко нарезанным тунцом, петрушкой и неаппетитной блямбой чего-то напоминающего готовую сальсу из банки. Анна отодвинула от себя тарелку и взялась за бокал.
– Я не знаю, как ей объяснять, Ричард, но как-то надо. Мне родители ничего не говорили, но я слышала, как по вечерам они ругаются, и мне от этого было очень плохо.
– Мы не ругаемся.
Лицо у Анны окаменело:
– В смысле не орем друг на друга? Молчание хуже.
– Я сообщил отцу, – выдал я, не зная, что еще сказать.
Анна вскинула голову:
– Серьезно?
– Ну, без подробностей…
– И что он?
Я потыкал вилкой кучку сальсы.
– Что я редкий идиот. Он тебя очень любит.
В кино на этом месте мне следовало бы добавить, что я тоже. Но мы были не в фильме, а в сетевом стейк-хаусе, поэтому вместо романтического признания Анна получила Антуана.
– Все ли у вас хорошо? – прощебетал он, возникая над нами.
– Можно забрать. – Анна кивнула на свою тарелку.
– Вам не понравилось?
– Нет аппетита.
– Вино прекрасно! – провозгласил я, постучав по бокалу.
Мне стало жаль ни в чем не повинного парня.
Когда он ушел, Анна поникла:
– Я не вижу выхода. Вообще никакого. Я об этом думаю, и думаю, и думаю. А если вдруг перестаю думать, сразу же задумываюсь, почему перестала. Я схожу с ума. Меня тошнит. Я не могу есть. Единственное, что у меня осталось, – работа, но и тут я не могу сосредоточиться.
– А нельзя просто… ну, не знаю… – Я не закончил фразу, осознав, что прозвучит она крайне паскудно.
– Что, забыть? Сделать вид, что ничего не было?
Я молчал, ковыряясь в тарелке. Анна наклонилась ко мне и с жаром прошептала:
– Ответь-ка на один вопрос. И будь добр при этом смотреть мне в глаза. Думаешь, мне моногамия дается легко? Нет уж, Ричард, это штука невеселая и едва ли естественная. Думаешь, у меня не возникало ощущения, что я ложусь спать рядом с братом? Думаешь, я не понимаю, что тебя на это толкнуло? Еще как понимаю! Проблема не в том… – Она яростно скомкала салфетку. – Проблема в том, что ты мне врал. И что ты любил ее! Ты не просто сходил налево, ты ее…
– Нет.
– Не вешай мне лапшу на уши! – Анна ударила ладонью по столу и прошипела, понижая голос: – Я читала письма. Ты хотел от нас уйти! Знаешь, если бы не Камилла и если бы не весь этот сумасшедший дом с работой, я бы тут с тобой не сидела. Ты бы у меня мигом вылетел вон. У меня нет никаких оснований прощать тебя. Никаких! Ты не дал мне ни одного повода и сейчас не даешь. Ты должен был сказать мне, когда это началось. Я не знаю, где и когда ты ее встретил, но наверняка события развивались постепенно, и у тебя была масса возможностей подойти ко мне и сказать: «Анна, я встретил женщину, меня к ней влечет. Я в сомнениях. Меня заела рутина. Мне нужно время, чтобы подумать».
