Роберт Шекли - Лавка старинных диковин (сборник)
Ручей вынес меня к реке, и я поплыла дальше, потому что все реки текут к морю.
Плыть в глубоких водах широкой реки было легко. Должно быть, как обычному человеку – ходить по ровной дороге. Только мне еще и течение помогало: направляло и держало на плаву, когда я уставала.
Проголодавшись, я поймала рыбу и съела, оставив лишь голову и хребет. Вкуснятина! Поймала еще одну и на елась до отвала.
После я лениво плыла по течению, почти не шевелясь и лишь изредка возвращаясь к середине реки. Страх оставил меня. Встреча с бандитами теперь походила на полузабытый кошмар. Даже Пайни-Бьют постепенно стирался из памяти.
Зато пробудились давние мысли и воспоминания. Например, сон, который я видела много лет назад, когда еще жила с Эллисон, своей родной мамой. В том сне она будто бы родила мне братика. Он лежал в белой колыбельке, такой крохотный, как птенчик. Да это и был птенчик с серовато-коричневыми крылышками и человеческим лицом.
Братик что-то прочирикал, но слов было не разобрать.
– Не понимаю, – вздохнула я.
Он снова зачирикал и выбрался из колыбели. Наверное, хотел сказать: «До встречи, Лина». Потом расправил крылья и улетел.
С тоской я глядела ему вслед. Такой славный, такой хорошенький. Жаль, что улетел. Мы ведь могли подружиться.
Много позже я рассказала свой сон Мэг и спросила, правда ли у меня есть братик.
Мэг ответила с присущей ей серьезностью:
– Никакого братика, тем более птенчика, у тебя нет. Ни я, ни Эллисон его не рожали.
– Он есть, есть! – не унималась я. – Такой малыш с перьями и крыльями. Я видела его во сне!
Мэг помотала головой:
– Это всего лишь сон.
– Он птенчик, крохотный такой птенчик.
– Чепуха, – отрезала Мэг, закрывая тему раз и навсегда.
Помню, я рассказала сон еще кому-то, кажется, ученому – тучному дядьке с широким унылым лицом и редеющей седой шевелюрой.
– Нет, милая, – ответил он, – власти бы не позволили подобный эксперимент. Никто в здравом уме на него не решится. Такая черепная коробка, как у ребенка из твоего сна, не вместит мозг с аналитической функцией. Для мелкого животного еще куда ни шло, но не для человека. Это всего лишь сон, Лина. Никакого братика не существует.
Хотелось спросить, большие ли мозги нужны человеку для счастья, но солидный вид ученого меня отпугнул.
Река расширялась, по бокам темнел пологий берег. Солнце почти скрылось за горизонтом, становилось прохладно.
Наверное, я обмолвилась про счастье, ибо во сне зазвучал мужской голос:
– Счастье – это еще не все. Людям нужно умение приспосабливаться к переменам, творящимся в мире. Наши ученые разрабатывают несколько альтернативных вариантов человеческой расы. И тут нельзя ошибиться с выбором, иначе мы окажемся в эволюционном тупике. Когда мир рушится, никто не станет тратить силы на заведомо провальные эксперименты вроде твоего братика с крылышками.
– Лучше создавать людей-рыб?
– Пару лет назад считалось, что да. Океаны занимают семь десятых площади Земли. Гигантское и практически неосвоенное пространство. Плюс, в отличие от далеких планет, вполне пригодное для жизни.
– Где же тогда другие русалки?
Ученый пожал плечами:
– Где-то, наверное, есть. Подводный эксперимент приостановили несколько лет назад, отозвали финансирование. Власти решили, что новый вид не отвечает нужным параметрам. Видишь ли, жить в океане чересчур просто. Ни забот, ни хлопот, только плавай себе, лови рыбу, нет нужды работать на благо цивилизации. Слишком попахивает романтическим идеализмом. Не удивлюсь, если тебя создали в числе последних. С точки зрения будущего человечества перспективы у вас, русалок, в лучшем случае мизерные.
Я чувствовала, что он заблуждается, но не нашла чем возразить.
Вдруг в ушах раздался другой, очень знакомый голос:
– В принципе вполне возможно, но лишь при условии выхода нанотехнологий на более высокий уровень.
Говорил мистер Слейтер, учитель естествознания в школе Пайни-Бьюта. Он бредил нанотехнологиями, миниатюризацией и страстно мечтал вывести мини-расу. Габариты моего братика пришлись бы ему по вкусу.
– Главное, уменьшая количество, не потерять в качестве, – частенько объяснял он классу. – Только представьте масштаб выгоды! Вместе с ростом сократятся и потребности, тогда земных ресурсов хватит на века. Замысел предельно прост. Берем нанофабрику, производящую точную копию себя самой. Настраиваем систему так, чтобы каждое новое поколение размерами уступало предыдущему. Подключаем знания о геноме человека и получаем фабрику по производству мини-людей! А там рукой подать до микроминиатюризации. Теоретически никаких ограничений, кроме разве что размера белковой молекулы или даже атома.
– Но разве мини-человек сможет уберечься от опасности? – спросил кто-то.
Учитель пожал плечами:
– Насекомые же справляются, и куда успешней нас, а бактерии и вовсе совершенство.
– Но не бактерии творят историю! – возразили ему.
– Бактерии сами себе история! – взвился Слейтер. – Зачем им ее творить?
Конечно, он был чокнутым. И, увы, единственным естественником в Пайни-Бьюте.
За безмятежным плаванием и грезами я не сразу заметила, что река мельчает. Может, во сне меня вынесло к притоку? Берега тоже мелели. Вскоре глубина сделалась не больше фута, и вода все убывала. И вот я уже барахтаюсь в тине. На середине реки вода еще оставалась, но плыть было невозможно.
Я упорно двигалась вперед, извиваясь и подпрыгивая на хвосте. Дальше по реке показались острова с растущими кое-где деревьями. На одном островке виднелась блестящая точка. Я всматривалась и так и этак, но разглядеть не могла. А вдруг бандиты? Нет, вряд ли. Островок совсем крохотный.
Собравшись с духом, я решила разведать что и как и снова запрыгала по илу.
В глаза первым делом бросилось поваленное дерево, а под ним нечто блестящее и металлическое. Так я познакомилась с пауком. Его туловище размером со спущенный футбольный мяч сияло и переливалось на солнце. Из туловища торчали три-четыре пары металлических ног и глазные стебельки, увенчанные блестящими черными бусинками.
– Здравствуйте, господин паук, – поздоровалась я.
Глазные стебельки задергались.
– По виду вы обычная человеческая особь, – произнес паук, – только с хвостом и жабрами. Судя по половым признакам, особь женская, хвост же появился в результате генной модификации. Верно?
– Да, господин паук.
У нас завязалась беседа. Мне льстило, что паук говорит со мной не как с ребенком, а на равных, как одно разумное существо с другим.
– Что с вами стряслось, господин паук?
– Перебирался через реку, началась гроза, вот я и решил переждать на острове под деревом. К несчастью, в ствол ударила молния, и он обрушился прямо на меня. Вот уже сутки не могу сдвинуться с места. Вдобавок повреждена конечность. Она, конечно, срастется, когда я выберусь, но пока имеем что имеем.
– Позвольте вам помочь, – предложила я и, поднапрягшись, сумела чуть приподнять ствол и освободить пленника. – А теперь разрешите переправить вас на берег.
– Крайне любезно с вашей стороны, – откликнулся паук. – Ниже по реке у меня встреча с моим другом солнцеедом, а сломанная конечность…
– Ни слова больше, мне совсем не трудно, – перебила я. – Вдвоем веселее, и местность вы знаете. – Помявшись, я добавила: – Вы не слишком похожи на человека, господин паук.
– Не все люди созданы по образу и подобию homo sapiens. Я представляю новое поколение по-человечески думающих и чувствующих машин. Надеюсь, вы понимаете, как важна эмоциональная сторона, ибо как думать без чувств? Да и зачем?
– Получается, вы умеете думать и чувствовать?
– Да, причем самостоятельно. Раньше за подобных мне думали в центре управления, но с развитием миниатюризации эта надобность отпала.
– Так хотели ваши создатели?
– Сомневаюсь. Впрочем, не важно. Мало ли кто чего от меня хотел. Главное, я сам себя вполне устраиваю.
Мы двинулись вниз по реке. Паук указал место назначения – живописную полянку с растущими у воды кипарисами.
– Солнцеед может явиться в любой момент. Вчера при снилось, значит так и будет.
– Это что же, солнцеед вам пригрезился? И так можно обрести друга? – не поверила я.
– Самый надежный способ. Вам, Лина, сны, похоже, в новинку?
– Однажды приснился братик, маленький птенчик. Он пообещал, что мы скоро увидимся.
– Это случится, не сомневайтесь.
– Думаете, он существует?
– Я его не встречал, но если он вам приснился, значит существует наверняка. – Помолчав, он добавил: – Сами понимаете, настало время перемен.
Должно быть, я задремала.
– Это мой друг солнцеед, образец фотосинтетического человека, homo syntheticus, – прозвучали слова паука.
