Гарри Веда - Мозголомка. Сборник рассказов
Дорогостоящий проект начался с дурацкого опыта на кафедре механики. Тестировали новый подшипник, рассчитанный на работу в условиях высочайших скоростей вращения. Интересное техническое решение, но не более того. Все шло гладко, пока не принялись тестировать изделие на ударные нагрузки. Его разгоняли до номинальной скорости вращения, что-то с десяток тысяч оборотов в секунду, а потом резко останавливали, пытаясь вычислить предел прочности. С каждым разом его тормозили магнитным полем за все более и более короткое время. Он, как и полагается, грелся до высоких температур, теплоотвод работал эффективно, механических разрушений не наблюдалось. Красота, все по маслу. А потом начались чудеса на виражах.
Одним прекрасным утром, когда время остановки уменьшили еще на двадцать пять процентов, подшипник взлетел. Просто сорвал крепеж и полетел вверх, пробил потолок и застрял в перекрытиях второго этажа, чуть не подпалив их своими жаркими боками. Ну, мало ли, перекос может какой. Сдеформировался металл и отпружинило. Хотя странно, конечно. Новый образец установили с высокой тщательностью, вымеряв лазером точное положение в пространстве. И все в порядке. А через пару циклов он снова полетел. Хотя был установлен идеально. Вот тогда ученые радихоны разинули рты, округлили глаза и попытались понять почему. И почему не каждый раз. А улетал он примерно в двадцати пяти процентах случаев. Причем, условия его вращения были идеально-одинаковыми. Есть мысли? У ученой братии они были, только все разные, у каждого свои, и ни одна не объясняла странного поведения образца. Он просто забивал на законы земного тяготения. Причем глубоко. Пару раз поднялся на высоту более трех километров. Что вообще противоречило законам физики, поскольку энергии вращения не должно было хватать для преодоления земной гравитации на такую высоту. Чисто математически ее было в десятки тысяч раз меньше. Вот тогда округлились глаза у всех, проект засекретили и собрали группу в пятьдесят человек для изучения.
Илья как раз защищал кандидатскую по теме новомодных торсионных полей, и как нельзя лучше вписался в концепцию группы. Это была фантастика. Проект наполнил смыслом бытие. Новое физическое явление. Бесконечные научные диспуты — что это? Антигравитация? Почему механическим путем? Никаких изменений электромагнитного поля зарегистрировано не было. Противников антигравитационной природы явления было очень много. Еще бы. Пришлось бы пересматривать понимание картины мира. Уж больно много умов сроднились с мыслью об электромагнитной природе гравитации и создании единой теории полей. Что, дядю Эйнштейна тоже записывать в профанаты науки? Если это антигравитация — почему она работает, как бык нассал, когда ей захочется? Стабильность была лишь в неизменности проявления, а вот когда этот подшипник полетит — не понимал никто. Он мог не летать неделями, несмотря на сотни экспериментов, потом вдруг начинал прыгать в течение целого дня, раз за разом. А потом снова отсекало.
Все происходящее было бы похоже на злую шутку, если бы не тот факт, что ее паганели устраивали сами себе. С утра до ночи энтузиасты корпели, фотографируя с высокой скоростью кадров странную левитацию, считали математику вращения так глубоко, как не считали, наверное, даже термоядерный реактор. Данных было много, все разрозненные.
Прошло два года. Дело продвинулось, но туман был настолько густым, что в один прекрасный момент у кого-то из научных функционеров не выдержали нервы и проект сократили, оставив пять человек, включая Илью, предложив им самостоятельно заниматься бирюльками. Для группы это был шок.
Сидя в барчике с деревянными стенами и пивным запахом табака, они пили водку и жаловались друг другу на колхозность мышления руководящих умов, засилье посредственностей в науке и вообще, на жизнь. Кому-то было жалко потраченного времени, кому-то обидно за неполученные регалии и бонусы, ибо изначально на группу возлагали большие надежды и сулили золотые горы.
Звягильцев молча тянул свое любимое пиво и слушал сопли сокамерников. Внутри боролись чувства. Немного печали, золотые горы прельщали даже такого бессребреника, как он. Немного радости, потому, что исследование не закрыли окончательно и лично он мог продолжать ковыряться в этой сказке до полного умопомрачения. Но основным доминирующим чувством была злость. На самого себя. Ну как так, два года он, придурок, ковыряется в очевидном вопросе и без толку. И эти бараны бестолковые, вместо того, чтобы сейчас рыдать друг на друге, лучше бы тщательней работали. Не сбегали бы по бабам и женам, не уезжали бы в отпуск. Глядишь, и было бы что-то, что можно предъявить в академии наук. А так, конечно… Честно говоря, объективно сократили. Ресурса спалили немеряно, а воз и ныне стоит, вросший в землю, несмотря на все антигравитации.
Илья глядел на лица сотрудников, поднимал вместе со всеми тосты, улыбался, но раздражение становилось все сильней, его было уже тяжело сдерживать. Как они могут… Печаль прошла и народ банально синячил, совершенно позабыв повод. Нет, потому и копаемся в грязи, как первобытные человеки, двадцать первый век на дворе, а мы только наводим гламур, на все, что открыли до нас. И ничего нового. Функционеры от науки, млять.
Возмущение накрыло волной и Илья не счел нужным сдерживаться дальше. Он поднялся и, хлопая по выставленным в прощальном жесте ладоням соратников, направился к выходу, остатками воли удерживая на губах кривую улыбку. Все, хватит веселья.
На улице было свежо, ранняя весна всюду запустила свои щупальца, а телом накрыла воздух, согрев его дыханием и подпустив тонкого аромата, столь отвычного за зиму. Илья поежился, скорее от удовольствия, нежели от холода, улыбнулся в небо — привет весне, и бодро зашагал по тротуару, засунув глубоко сжатые кулаки в бездонные карманы джинс. Фонари гасли один за другим, вампирски прячась от наступающего рассвета, вдалеке клубилась легкая дымка, балансировавшая на грани между росой и туманцем, безлюдность и пустынность сами себя возводили в ранг абсолюта, но именно это сейчас и требовалось. Никого не хочу видеть. Незачем. И радоваться нечему.
Шансов закончить работу практически не было. Сократили бюджет очень сильно. Не только людей, но и объемы лабораторных исследований. А именно лабораторные опыты сейчас и требовались. Неделю назад начали тесты с варьированием угловой скорости вращения, чтобы установить новые закономерности в частоте проявления левитации. И успели только прогнать несколько линейных зависимостей. А до самого интересного, экспоненциального прироста частот добраться не успели. А собака зарыта именно там, Илья был уверен какой-то подростковой уверенностью, безосновательной, но непреклонной и задорной. И как теперь это делать, если исходя из нового бюджетирования, чаще чем раз в неделю гонять образец не получится. Почему вообще проект не закрыли? Трусы бюрократические. Только бы ни за что не отвечать. Исследования идут, вопрос сложный, понизили приоритетность, но нашим циолковским все равно по плечу. Они из пальца высосут, не проблема. А не высосут — значит когда-нибудь получится, главное стараться. Суки.
