Эрик Рассел - Алтарь страха
— Вы боитесь их?
— Они считают нас врагами.
— Их много?
— Нет. Мало.
— Известно ли вам что-либо о том оружии, похожем на фонарик, которым они пользуются?
— Это собранная на Земле модель вибрационного коагулятора.
— Обладает ли «Норман-клуб» таким оружием?
— Нет. Мы не знаем, как его производить. Кроме того, оно под запретом.
Армстронг удивленно поднял брови:
— Под запретом? И кто же его запретил?
— Находящийся с нами в контакте нормальный марсианин.
— На этой планете?
— Да.
— Этого еще не хватало! — Армстронг оглядел собравшихся тоскливым взглядом. — Еше одна шайка — на этот раз нормальных марсиан! — Он вновь переключился на одурманенного Уомерсли: — А этих много?
— Очень мало.
— Они ваши союзники?
— Не совсем.
— Что вы имеете в виду?
— Они нам мало помогают. Они против военных действий. Они придерживаются той политики, что в земные дела надо вмешиваться лишь в случае необходимости.
— Назовите хотя бы одного из них, — потребовал Армстронг.
— Горовитц.
— Вы уверены, что он уроженец Марса?
— Да.
— Почему вы так думаете?
— Он сообщил об этом, получив наше приглашение присоединиться к нам. В доказательство он снабдил нас психотроном и обучил некоторых членов клуба работать на нем.
— Ничего себе доказательство! — фыркнул Армстронг. — Вцепились в Горовитца, напели ему сентиментальную песенку, а он быстренько их на этом и поймал. А он, между прочим, известный физик, у которого мозгов больше, чем у них всех, вместе взятых, к тому же он начисто лишен угрызений совести. И как только возможность представилась, он уж ее не упустил! Сообразив, что они все помешаны на этой марсианщине, он говорит: «Берегитесь, я марсианин!», и они покупаются на это, как сосунки.
— Ну уж это мало вероятно, — усомнился Дрейк.
— А в этой безумной истории все мало вероятно. А кроме того, у некоторых нор-манов хватило проницательности сообразить, что любая религия для укрепления веры нуждается в святом, а то и в парочке, для чего и был избран Горовитц. — Армстронг нахмурился: — Ох, доберусь я до этого святого, дайте только выбраться из этого болота.
— Грозилась синица море поджечь, — похоронным тоном сказал Дрейк. — Да только мы уже в этом болоте по уши. И если тебе удастся из него выбраться, то, парень, тебе сам черт не брат!
Армстронг задумчиво обратился к Уомерсли:
— А если бы нормальные марсиане приказали «Норман-клубу» прекратить свою деятельность или самораспуститься, он бы подчинился?
— Да.
— Почему?
— Они наши владыки, и мы храним им верность.
— Но они не отдавали такого приказа?
— Нет.
— Ничего себе миссионеры! — мрачно прокомментировал Армстронг. — Если верить Линдлу, то время от времени они вмешиваются в дела этого мира. Вы не знаете, почему сейчас они отказываются от вмешательства?
— Этот случай не похож на другие. Он является одним из ключевых, судьбоносных, и они чувствуют, что именно на этот раз земляне, нормальные и ненормальные, должны... сами найти свой путь... к спасению. — Сенатор закашлялся и обмяк в кресле.
— Хватит с него. — Армстронг отключил прибор и снял колпак с поникшей головы Уомерсли. — Отнесите его наверх и положите на постель. Перед следующей процедурой он должен поспать несколько часов.
Дрейк и двое парней Хансена утащили недвижное тело сенатора. Ожидая их возвращения, Армстронг расхаживал по комнате, как беспокойный медведь в клетке. Когда все вновь собрались, он, продолжая расхаживать, обратился к ним с речью, а они следили за ним, поворачивая головы то вправо то влево, как на теннисном матче.
— Давайте по-иному взглянем на сложившуюся ситуацию. Нас разыскивают. Всех нас разыскивают, в том смысле что если не сегодня, так завтра или послезавтра кого-то все равно объявят в розыск как соучастника или недоносителя. Суть обвинений роли не играет — в чем надо, в том и обвинят. За наши скальпы дали бы много, будь то копы, ФБР, «Норман-клуб», марсианские туманы, а также, насколько мне известно, разведка и военно-морские силы. — Армстронг внимательно посмотрел на каждого по очереди. — И что бы мы ни выкинули, глубже нам уже не увязнуть, потому что глубже некуда.
— За похищение грозит смертный приговор, — заметил Дрейк. — Так что глубже, чем на девять футов веревки, не опустишься.
Не обращая внимания на эти слова, Армстронг продолжил:
— Нам понадобится любая помощь, которую мы только в состоянии получить, а получить мы можем чертовски мало! Помимо присутствующих существуют еще лишь четверо, на которых я могу положиться, а именно: генерал Грегори, Билл Нортон, Клер Мэндл и Джордж Куинн. Попытка выйти на контакт с генералом много не даст — меня могут сразу же сцапать. Что касается Клер Мэндл, то она вне пределов досягаемости. За нее я не переживаю, поскольку она исчезла по собственной воле. Билл Нортон тоже не помощник — сам того не желая, он может лишь навредить нам. В минуты волнения он поднимает крик, а крикуны нам ни к чему. Остается лишь Куинн.
— И мы знаем, кто его удерживает, — сказал Хансен с заблестевшими глазами.
— Мы знаем, кто его удерживает, — подтвердил Армстронг. — Поэтому следующий наш шаг — освобождение Куинна, и любой ценой. — Он помолчал. — Есть предложения?
Дрейк задумчиво потер подбородок:
— Не сочтите за критику, если я спрошу: зачем нам Куинн? Нас семеро, считая и Мириэм. Семь крыс, спасающихся бегством! Что изменится, если нас станет восемь?
— Мы станем сильнее на одного человека. Кроме того, Куинну известно кое-что из того, чего мы не знаем. Кое-что весьма ценное, — объяснил Армстронг, — Он знает, когда, как и откуда подует ветер.
Дрейк поморщился, глядя на него, затем махнул рукой и хмуро сказал:
— Ладно, не обращайте на меня внимания. Видимо, я настолько опустился, что даже простого английского понять не могу.
Армстронг глянул на часы:
— Мы уже потеряли слишком много времени. У нас два автомобиля — Хансена и Дрейка. Ехать нам далеко, так что выезжаем сразу же, как будем готовы, — Он указал на аппаратуру: — Если найдется место, то надо взять с собой и эту штуковину. Может пригодиться, если какая-нибудь канарейка не захочет щебетать.
— Встречай нас, Канзас-Сити! — Хансен поднялся, за ним и его люди. — Лишь бы по дороге нас не сцапали!
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
Дом Синглтона выглядел так радушно, словно у хозяина вообще не было врагов в этом мире. Старый, слегка обветшавший дом стоял среди лужаек ухоженного поместья, живописным и респектабельным видом делая честь любому банкиру. Зрелище порадовало Армстронга, не ожидавшего после тюрьмы Уомерсли оказаться в таком приятном месте.
