Роман Никитин - Пусть люди вымрут!
Терпение Флавия лопнуло, и автоклинок подрубил сразу две ножки стула, на котором восседала портовая шпана. Парень не успел договорить и ничего не заметил, лишь щелкнуло лезвие — и толстенький бандит рухнул на пол. Как был со связанными за спинкой руками, да так их и придавил стулом, когда тот назад опрокинулся.
− Он, конечно, человечек трудный, − заметила Гиза с кровати. − Но зачем же стулья ломать?
Флавий поднялся со своего места, подошел к болтающему ногами бандиту и наступил тому на грудь.
− А если я тебя сейчас порежу на кусочки и каждому кусочку задам тот же вопрос − я получу ответ?
− А ты попробуй. Только не ошибись кусочками, с завязанными-то глазенками. А то кое-какие мои кусочки будут содержать merde, так ты их в ручки свои белоснежные не бери, испачкаешься.
Флавий улыбнулся. Шутка хорошая. Действительно, с некоторых пор ему приходилось днем носить исключительно белую одежду, вплоть до перчаток. И все равно солнце жгло прилично.
− А ты балагур, − заметил римлянин. − И держишься хорошо. Поговорим ночью.
И вышел на балкон.
Вахта городовых успела смениться.
− Надо же, ну прямо-таки почетный караул.
«Им наш пухленький друг интересен», − заметила Гиза. − «Торгаша-то они повесят уже сегодня, а этот может на банду вывести».
− Ты — гений! − воскликнул Флавий и рванулся с балкона к любимой. Наличие в комнате постороннего не смутило, римлянин рухнул на кровать и картинно облобызал белый сапожок.
«Говори что придумал».
− Это будет восхитительно, − улыбнулся Флавий. − Надо наведаться в муниципалитет и еще кое-куда. Пошли, мой поводырь.
«Сегодня криминальные новости Марселя как никогда позитивны, уважаемые читатели. Вместо докучливых разборов происшествий за день, я рад вам сообщить, что глава криминального отдела городского управления, мсье То (который пообещал засадить в Иф вашего покорного слугу, да все никак не соизволит), пообещал сегодня же вечером казнить знаменитого «мокрого домушника» — самого Рустама Гарбатуллина, известного также как Рустам-бабочка. Конечно, обещаниям инспектора мы цену знаем, но сегодня Бабочка действительно допорхался.
Сей нелицеприятный господин находится в муниципальном розыске уже более двух лет, и за все это время преступная карьера только пополнялась жертвами. По предварительным данным, мсье Гарбатуллин лишил жизни не менее шести человек! По словам главы криминального отдела, суд уже вынес Рустаму-бабочке обвинительный приговор. За преступления подобного рода, конечно же, его ждет виселица, но в виду добровольной помощи мсье Рустама в разоблачении своих подельников, суд постановил заменить казнь через повешенье отрубанием головы на гильотине. Задержанный сегодня же вместе с Рустамом Гарбатуллиным член портовой банды также получил смягченный приговор — в знак признательности за сотрудничество в выявлении своих подельников.
Возрадуемся марсельскому человеколюбию и тому, что сегодня одним махом будет покончено сразу с двумя организованными преступными группами.
Искренне ваш, главный редактор и учредитель, а также криминальный обозреватель «Марсель Газетте»,
Лу Франкелен.»− Что это?
− Это, милый мой, статья из сегодняшней вечерней газеты. Нам удалось уговорить газетера передать копию редакционных гранок. Но для тебя, мил человек, это либо каторга, либо быстрая смерть от твоих же знакомцев.
Флавий уселся напротив бандита, закинул нога на ногу, откинулся на спинку стула. Продолжил.
− Местный… как там… инспектор, да? Так вот, местный инспектор криминального отдела оказался очень сговорчивым человеком. Он, конечно, не в курсе, что ты по-прежнему крепкий орешек и все такое. Но я намекнул, что завтра утром буду поименно знать всех подельников твоего заглавного. Какое счастье, что господин инспектор с радостью пошел мне навстречу. Впрочем, о том, на кого ты работаешь, он догадывается.
− Ага, ври больше.
− Не хочешь — не верь. Дело твое, − как можно равнодушнее сказал Флавий. − Только помни, сегодня ночью ты у меня в гостях.
− Да мне все равно, − также равнодушно отозвался мсье бандит.
«Милый, ты — чудо», − проворковала Гиза, поняв что задумал Флавий.
− Я знаю, − ответил сразу обоим римлянин и вернулся на кровать к любимой. Не раздеваясь, шлепнулся навзничь и блаженно протянул конечности. Машинерия машинерией, но отдых нужен даже нгулу.
Предстояла бессонная ночь.
Дружки пухлого бандита должны были наведаться не позднее чем до рассвета, ведь по уговору с муниципалитетом завтра в полдень преступника заберут полисмелы, и ищи потом по тюрьмам да каторгам. В любом случае банда о нем не забудет, ведь Гиза уболтала инспектора дать газетчикам немного информации. Уж что она там наговорила суровому галлу в легатском кителе — сие неведомо. Но дело было сделано: инспектор публично пообещал словить обе банды, а говорливые газетчики тут же растиражировали это по всему городу.
Что же касается бандитов, очевидно, единственная для них задача сегодня − завалить своего бывшего дружка любой ценой, раз уж он позволил себе предательство. Чтобы им было еще сподручнее разыскать крысеныша, Гиза по наущению Флавия наведалась в редакцию «Марсель Газетте» и двадцать минут строила из себя абсолютную дурочку, призывая некого Лу Франкелена ни в коем случае и ни под каким видом не говорить никому, что подозреваемый сейчас (согласно уговору с властями) находится на частном допросе в гостинице «Ля руж», где остановилась супружеская пара. Не надо быть гением, чтобы понять: еще до темноты все кому нужно будут знать, где содержится пленник.
Если главарь банды не идиот, у него не будет трудностей обнаружить предателя в номере у «лохов» и завалить его. Возможно, и вместе с лохами — тут уж Флавий не знал что предположить. Толстый Рустам-бабочка, как он успел понять, обязательно бы оставил после себя только трупы. А как поступит командир пухлого бандитика — неизвестно.
− Полисмелы уходят, − заметил Флавий, глядя с балкона на улицу.
Действительно, стоило лишь сумеркам опуститься на город, как застучали двери, заскрипели ставни. Весь Марсель быстро, но без суеты, укрывался в домах и отгораживался от внешнего мира. Сторожевая вахта напротив «Ля руж» быстрым шагом покидала свой пост.
− Еще б им не уйти. В прошлом месяце одного городового, совсем еще мальчишку, разорвали на части и разбросали по центральной площади города.
− Это ты откуда знаешь?
