Гавриил Одинокий - Место под солнцем (СИ)
— И эти идиоты из алжирской синагоги еще сомневались, — в сердцах пробормотал он. — Кто еще, кроме еврея из Эрэц Исроел может так спеть.
Только его маленькая дочка, которая видимо еще не знала иврита, крутилась и дергала мать, требуя, чтобы ей объяснили.
— Спасибо вам… — маленькая ладошка Яэль накрыла руку Бориса, все еще лежащую на грифе гитары.
Глава 16
Утро началось с суеты. Наскоро позавтракав они, в сопровождении Хозе — сына Шимона отправились к местному ювелиру. Мастерская его, также как и дом находились неподалеку, в той же Худерии. Ювелир оказался довольно молодым, не старше тридцати лет мужчиной. Высокий, по меркам пятнадцатого столетия, и широкоплечий, с густой курчавой шевелюрой и такой же курчавой, но коротко подстриженной бородкой, он напоминал скорее кузнеца или воина. Только отсутствие мозолей на руках и длинные пальцы музыканта или хирурга выдавали в нем человека занятого тонким ремеслом.
— Шолом, Хайме, — приветствовал его Хозе как старого знакомого. — Познакомься с компаньонами моего отца. Он просил помочь им кое в чем.
Друзья представились и объяснили свои нужды. С первым вопросом разобрались быстро. Ювeлир разложил на прилавке полтора десятка нательных католических крестов с распятием, начиная от медных, в пару сантиметров длиной, до золотых, размером с ладонь и украшенных самоцветами. Константин сначала хотел взять себе что–то попроще и поменьше, но посоветовавшись с Хозе и Борисом остановил выбор на искусно выполненном, серебряном, чуть более десяти сантиметров распятии.
Второй вопрос оказался более сложным. Борис выложил бронзовые детали секстанта. В том виде, как их изготовил медник в Алжире, толку от них было не много, а доводить их самому у Бориса не было ни навыков, ни инструментов. В течении часа он по чертежу объяснял Хайме какие требуются доделки, как полировать дугу и где какие риски наносить. Наконец, убедившись, что мастер понял свою задачу они заплатили за крест и, оставив задаток за работу, отправились в канцелярию алкальда выбирать себе жилье. Хозе проводил их до места, но внутрь не пошел, пояснив, что его достаточно хорошо знают в городе, а второй помощник алькальда, который собственно и занимается недвижимостью, на дух евреев не переносит. Так, что без его присутствия им будет лучше. К счастью для них, помощник алькальда скучал и появление новых лиц развеяло его скуку. Представившись ганзейскими негоциантами они заверили его в совершеннейшем почтении, подкрепленным тремя золотыми монетами, и выразили желание купить дом в Алкалсерии. Воодушевленный намеком, что его труды не останутся невознагражденными, чиновник рассыпался мелким бесом пытаясь угодить перспективным клиентам. Он предложил им больше дюжины разных домов из конфиската. Друзья отобрали пяток подходящих по описанию домов и в сопровождении помощника алькальда обошли их все. Дома, когда–то вполне приличные, находились в довольно жалком состоянии. Разграблены они были до голых стен. Только кое–где в комнатах попадались обломки мебели. Гипсовые панели с арабесками, украшавшие стены и проемы дверей, были местами разбиты и сорваны со стен. Все помещения носили следы пожара. Где–то просто следы копоти на стенах и потолках, а кое–где огонь оставил значительно больший урон. В одном из домов прогорели стропила и межэтажные перекрытия. В результате, часть крыши обрушилась, а остальное держалось буквально на честном слове.
Остановили они свой выбор на одном из неплохо сохранившихся домов с большим двором. Фонтан посередине пересохшего бассейна был разбит вдребезги. Каменное ядро размером с голову, послужившее причиной этого разрушения, валялось тут же. Когда–то богато украшенная, двухэтажная, господская часть дома была вычищена так, что даже штукатурки на стенах практически не осталось. Видимо грабители искали тайники. Одноэтажные пристройки для прислуги пострадали значительно меньше. В просторной конюшне даже сохранился небольшой запас сена.
Вернувшись в канцелярию и слегка поторговавшись, оформили купчую на дом. Константин подтвердил, что является верным сыном католической церкви и отсчитал восемьдесят золотых в казну и пять чиновнику за труды. Тот остался весьма доволен и проводил щедрых покупателей с поклоном.
— Уф–ф–ф, наконец–то, — с облегчением выдохнул Гальперин, — пошли поедим, а то я что–то проголодался.
— Пошли, — согласился Костя, — пообедать не помешает. А потом надо найти кого–то, чтобы дом в порядок привести.
Это оказалось не сложным. Как и договаривались, они встретились с Хозе в маленькой кофейне рядом с главной мечетью города, которая сейчас спешно перестраивалась в христианский собор. Хотя спешным назвать этот процесс можно было только с очень большой натяжкой. Рабочие на строительстве еле–еле шевелились.
Содержатель кофейни — низкорослый пожилой мориск предложил им кроме кофе жаренных голубей и какую–то выпечку. Обгладывая тонкие косточки, Борис поинтересовался у того, где можно нанять строителей, чтобы отремонтировать их новое жилище.
— Да вот, прямо тут, — кивнул старик в сторону мечети.
Выяснилось, что работают на стройке обращенные в рабство мавры под руководством привезенного из Кордобы мудехара[38]. Церковь оплачивать работу не слишком спешит и кормят их очень скудно. В основном за счет пожертвований населения. Потому и работа движется ни шатко, ни валко. С прорабом легко можно договориться за пару золотых, и он выделит несколько человек. А если тех хорошо кормить, то они все сделают быстро и качественно.
Поев, друзья пересекли площадь и легко разыскали араба–начальника. Он единственный, кто в этой толпе доходяг был поупитаннее и носил на голове чалму. Договорится с ним в принципе труда не предоставило. Оставив стройку под присмотром своего помощника, тот незамедлительно отправился с друзьями, чтобы осмотреть их приобретение и оценить объем работ. До самого захода солнца он лазил по дому, что–то подсчитывал на грифельной доске и расспрашивал Костю с Борисом, как они хотят видеть дом в результате. Мастер очень огорчился, когда они категорически отказались восстанавливать всю былую красоту вместе с фонтаном.
— К шайтану фонтан, на него воды не напасешься, — Борис объяснялся со строителем по–арабски. — Бассейн просто заложить камнем. Все эти гипсовые плиты с арабесками снять и стены просто оштукатурить.
В результате, после непродолжительной торговли, договорились, что за весь ремонт, включая материалы, цена составит тридцать золотых плюс кормежка для рабочих. Ударили по рукам и условились, что работа начнется со следующего утра.
