Александр Громовский - Феникс
- Ты так радуешься, просто странно...
- По-моему, лучшего признания таланта художника быть не может. Кое-кто, узнай он об этом происшествии со мной, лопнул бы от зависти. Ведь многие их картины даром никому не нужны!
- Хвастаешься? - глаза Инги искрились.
- Ну, разве что чуть-чуть, - засмущался Георг. - Себя не похвалишь сто лет будешь ходить оплеванным.
- Странные вы люди - художники... Ну что, мы так и будем стоять у входа?
- Пардон! - воскликнул художник и с силой хозяина жизни рывком распахнул тяжелую дверь. - Войдем же, любимая, и воздадим должное Бахусу! Отметим сие торжественное событие!.. Боже! я совсем забыл сказать тебе: ты просто потрясающе выглядишь!
- Наконец-то ты заметил мое новое платье...
КАФЕ "НОСТАЛЬГИЯ"
1
Они оказались в маленьком холле, где располагалась раздевалка, закрытая по случаю лета. Вымыли руки, над раковиной, причесались, глядя в настенное зеркало, и прошли в полупустой зал.
Здесь все изменись. Сильно. Что называется, полная перемена декораций. Спартанская простота дизайна конца 60-х и непритязательные интерьеры 70 80-х годов сменились кричащим шиком и излишней роскошью 90-х, обычно свойственной всем эпохам периода упадка. Той роскошью, что подавляет новичков, заставляя их деревянно сидеть на кончике стула, робко поглядывая по сторонам.
Георг, не бывший здесь черт знает с каких времен, инстинктивно направился в сторону всегдашнего своего места. Где-то там, за решетчатым стеллажом, на полках которого громоздились горшки с растениями, у предпоследнего окна, недалеко от музыкального ящика, стоял ЕГО стол. С того места весь зал был как на ладони, а тебя, укрытого стеллажом, видели только избранные. Но здесь все стало по-другому. Все старое, привычное, родное: музыкальный автомат, стеллаж и многое другое выброшено было на свалку истории.
Он усадил подругу и сел сам, спиной к зашторенному окну. Инга положила цветы поперек стола. Тут же возник официант, как чертик из коробочки. Только что его не было, и вот он есть. Стоит, приняв полупочтительную, полупрезрительную позу, нервно теребит блокнотик. Эта двусмысленность в его позе сразу исчезнет и приобретет вполне определенную направленность (по-хамски пренебрежительную или лакейски угодливую, смотря по тому, каким будет заказ клиента).
- Что будем заказывать? - легкий реверанс гибким станом в сторону стола.
- Вот что... - сказал Георг, закрывая глянцевую книжечку меню, потому что все равно ничего не мог прочесть без очков. - Вы, пожалуйста, зачитайте нам списочек, а мы выберем, хорошо?
Официант закатил выпуклые глаза под потолок и стал шпарить скороговоркой, словно читал меню с листа:
- Из первых блюд имеются: стерляжья уха, сборная солянка "Слава КПСС!"... - Георг сделал знак рукой - пропустить. - ...Из горячих блюд имеются: антрекоты - антрекоты надо подождать, - шашлык на ребрышках, телячье контр-филе, ромштекс по-монастырски, ростбиф с кровью и без, свиные отбивные с косточкой, гамбургеры...
- Хам-бур-херов нам не надобно, а возьмем мы, пожалуй... - Георг задумался и вопросительно глянул на Ингу.
Она выбрала телячье филе.
- А мне ростбиф, - заказал Георг, - только, пожалуйста, без крови.
- Слушаюсь, - тоном расторопного адъютанта командующего ответил официант и деловито осведомился у дамы: - Филе с белым перцем или с черным?
- Без разницы, - ответила клиентка.
- Из холодных закусок имеются... - продолжил свою арию официант, имеются: икра черная, икра красная, лососина копченая, язык говяжий, балык, ветчина английская, шампиньоны с крабами, креветки, омары из Сингапура...
- Простите, - поднял палец клиент, - откуда, вы сказали, омары?
- Из Сингапура... а что?
- Ничего-ничего, продолжайте, пожалуйста.
- Из рыбных блюд: осетрина по-купечески, севрюжина с хреном... Все из России, - на всякий случай уточнил официант.
- Немного красной икры, немного копченой лососины, - сказал Георг, Бутылку шампанского, какой-нибудь тоник... Да! и плитку шоколада.
- Шампанское - только французское, другого еще не подвезли - сказал, как отрезал паренек с полотенцем через руку.
- Сойдет.
- Водка, коньяк, виски, ликеры желаете?
- "Старый Каузинас" есть?.. Двести грамм, пожалуйста.
- Фрукты какие прикажите подать? Правда, выбор небольшой: ананасы, бананы, да яблоки. Сами знаете - прежних-то поставщиков разогнали, а новые еще не совсем вошли в курс дела...
- Шампанское с ананасами употребляли только недорезанные большевиками буржуи, - засмеялся Георг, - а мы люди простые, согласны и на яблоки.
Инга молча кивнула головой, а потом попросила официанта как-нибудь пристроить ее цветы.
Официант ответил, что не извольте, мол, беспокоиться, все записал и чинно удалился. Инга придвинулась ближе и сказала, улыбаясь:
- Мы не буржуи, говоришь? А сам французское шампанское заказываешь. Наверняка, у них есть "Советское шампанское" или Крымское, "Князь Голицын".
- Да ладно. Гулять так гулять. У меня сегодня удачный день - деньги за картину получил. Как никак - три "орла" все-таки дали, думаю, хватит. А если нет - брошу живопись к чертовой матери и пойду торговать с лотка. Если какой-то паршивый ужин в кабаке ценится выше искусства!..
- Ничего ты не бросишь, - опять засмеялась Инга, - кто творчеством заболел, тот до конца жизни обречен корпеть над столом, мольбертом, верстаком или над чем вы там корпите.
- Ты права, я обречен.
Георг взял ее руку в свои, погладил по ладони. Он отвлекся на минуту, оглядывая зал, по-прежнему полупустой в этот час. Дневные клиенты, отобедав, разошлись, вечерние завсегдатаи еще не явились и, очевидно, не появятся, в связи с надвигающимся комендантским часом. Если не считать скромного дядечку в очках, по-заячьи уплетавшего зеленые листья салата в своем дальнем уголке, почти у двери, была еще только одна компания. Зато гуляли они во всю ширь, занимая весь огромный центральный стол, предназначавшийся обычно для банкета.
Одного взгляда было достаточно, чтобы определить - перед вами хозяева жизни сей: рэкетиры и проститутки. Плечистые, как на подбор, парни все были одеты в свою любимую униформу - кожанки, пестрые спортивные костюмы, кроссовки гигантских размеров. Несколько раз они снисходительно бросали косые взгляды в сторону Инги. Проститутки, скорее раздетые, чем одетые, естественно, посматривали нагловатыми глазками на Георга.
Вот же времена пошли, с горечью думал он, простому человеку теперь никуда нельзя зайти, посидеть, отдохнуть без того, чтобы не встретить этих... Эту волчью породу. Нет, против женщин он ничего не имел. Каждый зарабатывает на жизнь как может. Женщина продает свое тело за деньги, рискует своим здоровьем, терпит унижения - это, безусловно, плохая и весьма сомнительная в нравственном отношении, но все же работа. Их можно понять, пожалеть и простить, как пожалел Господь блудницу. Но этих волков в кожанках Георг на дух переносить не мог. Они же ничего не могут и не умеют делать, только избивать, грабить, насиловать и убивать. Они, как чума, обрушившая на родные дома. Они хуже чумы. От любой чумы, в конце концов, можно найти лекарство. Какими же химикатами вывести эту чуму? Они ударили по щеке Отечество, и уже многие спешат подставить другую щеку. Сколько же это унижение будет продолжаться?.. Когда же Адам сдержит свои предвыборные обещания - очистить город от этих тварей? Или все не так просто, как думают наивные граждане? Подхватить заразу очень легко, вылечиться трудно.
