Андрей Колганов - Повесть о потерпевшем кораблекрушение
Более полусотни пушек изрыгали пламя и картечь, восемь раз бросал он в атаку свою кавалерию, отбрасывавшую аршасов, грозивших своим напором опрокинуть ряды войска, ощетинившегося копьями и прикрывшегося сплошной стеной щитов, обратно за реку. Когда кочевники под непрекращающимся артиллерийским огнем переправились через реку в девятый раз, Тенг уловил признаки вялости и нерешительности в их движении. По его сигналу запели трубы, войско стройными рядами двинулось навстречу аршасам и после ожесточенной сечи на берегу сбросило остатки орд кочевников в реку. Это была первая победа над страшным врагом.
Форсированным маршем подойдя к Алату, уже осажденному кочевниками, войско Тенга дважды безуспешно пыталось сбить аршасов с позиций и всякий раз вынуждено было отходить к Фаяским лесам. Третье сражение было особенно неудачным. Коннице кочевников удалось расчленить боевые порядки пехоты, отрезать пушкарей и обратить в бегство императорскую кавалерию. То, что удалось собрать в Фаяских лесах после сражения, едва превышало половину прежнего войска. И главное, погибла большая часть пушкарей и были потеряны почти все пушки.
Несмотря на эту неудачу, Ролл Дан сумел продержаться в Алате еще почти три недели. Даже когда аршасы ворвались за стены и город был захлестнут трехдневной оргией грабежей и насилия, Ролл Дану удалось вместе с артиллерией отойти в Старый Город и продолжать оборону там. Затяжная осада, тяжелый штурм и возможность разгуляться в захваченном городе сильно подорвали воинственный пыл победителей, и несколько дней они были целиком поглощены добычей, не помышляя о новом штурме. Утомленные аршасы были склонны предаться отдыху от ратных дел, отложив расправу с укрывшимися за стенами Старого Города на потом.
Тенг бросил свою армию в город через никем не охраняемые ворота. Черной безлунной ночью, озарявшейся лишь кострами, да еще тлевшими кое-где пожарами, немногие уцелевшие жители Алата стали свидетелями свирепой резни. По городу носились обезумевшие лошади, грохотали пушки и картечь летела вдоль улиц, наполовину засыпанных обгоревшими обломками зданий, воинственные клики и истошные вопли, казалось, стремились перекрыть друг друга. Пока кочевники не опомнились, имперские арбалетчики укладывали их одного за другим, но постепенно аршасы стали сбиваться в группы и с ними приходилось вести уже правильный бой — осыпать стрелами из-за сомкнутых рядов латников. Тенг с уцелевшими после прежних боев пушкарями вломился в императорский дворец, стоящий на холме в центре города, и вскоре уже обстреливал аршасов, обрушивая с его стен ливень картечи. Открыли огонь и пушки Старого Города.
Многие предводители кочевников были вырезаны разведчиками Тенга, и сопротивление аршасов долго носило неорганизованный характер. Однако численное превосходство врага было слишком велико и постепенно императорское войско вынужденно было оставлять квартал за кварталом. Вместе с ним начал отход из-за стен Старого Города и Ролл Дан. Под утро Тенг одним из последних покинул город, захватив в качестве трофеев значительную часть пушек, ранее попавших в руки аршасов. Днем пустую, выжженную и разграбленную скорлупу некогда пышной столицы империи оставили и кочевники.
Зима остановила войну в двухстах лигах от Алата.
На следующий год императору Тенгу Доброму пришлось выдержать немало сражений с аршасами. В итоге были безвозвратно потеряны земли Салмаа, практически весь Хаттам и значительная часть Дилора, юго-западные окраины земель агму. Лишь Сегидо оставался независимым, выдержав полуторалетнюю осаду благодаря пушкам и флоту, постоянно снабжавшему защитников города всем необходимым. Исчезло с карты и Левирское царство, северные земли которого превратились в одну из подданных территорий народа агму, впрочем, по-прежнему признававшего Тенга Красивого своим Великим Утсугом, а южные — вошли в состав Ионапаты.
Так или иначе его империя уцелела. Снова начали возрождаться разоренные земли, понемногу отстраивались разрушенные города. Но теперь опасность подкралась к Тенгу изнутри…
В одном из недавно отстроенных пышных дворцов Алата шумел пир, который давал правитель области. Мало кто обратил внимание, что несколько гостей один за другим исчезли из-за стола и собрались во внутренних покоях, охраняемых бдительной стражей.
Говорил Ролл Дан:
«Я не буду ходить вокруг да около. Все мы тут собрались, потому что мы недовольны правлением этого караванщика. Слов нет, он храбрый воин и неплохой полководец. Но он ни в грош не ставит преданных ему людей. Все мы обойдены его милостями. Мелкие писцы и сборщики податей могут легче составить себе состояние, чем заслуженные предводители войска и иные государственные мужи. Мы долго терпели. Отныне же мы говорим — хватит. Тенг должен уйти!»
Выпалив одним духом столь непривычно длинную для него речь, Ролл Дан не сел на место, а остался стоять.
«Ты прав» — отозвался на его слова один из царедворцев, — «но главный вопрос: пойдет ли за тобой войско?»
Ролл Дан снова заговорил:
«Вот здесь, рядом со мной, Акан Лор, командующий имперской кавалерией. С нами многие командиры полков. Даже гвардию Тенга нам удалось склонить на свою сторону, хотя это и стоило нам немало золотых с его собственным профилем» — Ролл Дан криво усмехнулся. — «И смею вас заверить, никто не донесет этому караванщику о нашем замысле. Потому что Чаир Понка, Скрытое Око императора, тоже с нами!»
Откликом на это известие был возбужденный гул голосов.
«Но кто станет тогда императором?» — взволнованно спросил все тот же царедворец.
Ему ответил Чаир Понка:
«Множество заговоров терпело неудачу только потому, что заговорщики принимались делить шкуру барана прежде, чем сняли ее. Мы не будем сейчас спорить о том, кому быть императором, чтобы не потонуть в бесплодных распрях, и не разойтись, тая обиды друг на друга. В конце концов, мы можем просто разделить земли империи между собой сообразно заслугам каждого»…
…«Великий Властелин!» — воин преклонил колено перед Тенгом. Одежда его была в пыли, на ней проступали пятна крови. Движения давались воину с заметным трудом.
«Ты ранен?» — встревоженно спросил Тенг, поднимаясь с кресла и подходя к воину. — «Сядь-ка сюда и расстегни одежду» — Тенг поднял воина и усадил его на лавку у стены.
«Потом!» — твердо произнес воин, отстраняя руку Тенга.
«Я должен сказать… прежде, чем потеряю сознание» — он взялся за цепочку у себя на шее и показал Тенгу висящий на ней серебрянный жетон с тонкой вязью гравированных букв. Благодаря ему воина и пропустили к императору — этот жетон получали те, кто служил Скрытому Оку Государя.
