Джаспер Ффорде - Кладезь Погибших Сюжетов, или Марш генератов
– А! – воскликнул Твид. – Четверг. Очень сожалею о Ньюхене. Он был хорошим парнем.
– Знаю. Спасибо.
– Я назначил тебе в защитники Грифона, – продолжал он. – Не возражаешь?
– Да нормально, – ответила я, поворачиваясь к юноше, который нервно приглаживал пятерней курчавые волосы. – Привет. Я Четверг Нонетот.
– Извини, – пробормотал Харрис, – это Урия Хоуп из «Дэвида Копперфильда», мне его дали на стажировку.
– Рад познакомиться, – дружелюбно ответил Хоуп. – Может, как-нибудь поболтаем как стажер со стажером?
– С удовольствием, мистер Хоуп. Я большая поклонница вашей работы в «Копперфильде».
Я поблагодарила его и отправилась разыскивать отдел литтехов в бесконечных коридорах Норленд-парка. Выбрала дверь наугад, постучала и заглянула внутрь. За столом восседал один из многочисленных греческих героев, во множестве околачивавшихся в Библиотеке – продажа авторских прав на их истории для ремейков приносила весьма неплохой доход. Он говорил по комментофону.
– Ладно, – сказал он, – я заеду за Эвридикой в следующую пятницу. Чем могу тебя отблагодарить?
Он поднял палец, прося меня подождать.
– Не оглядываться? Это все? Отлично, без проблем. До встречи. Пока.
Он положил трубку и посмотрел на меня.
– Четверг Нонетот, не так ли?
– Да. Вы не знаете, где литтехнический отдел?
– Дальше по коридору, первая дверь направо.
– Спасибо.
Я уже пошла было, но он окликнул меня и показал на комментофон.
– Забыл, чего там от меня требовалось не делать?
– Извините, – ответила я, – я не слушала.
Я пошла дальше по коридору и открыла следующую дверь. В комнате не было никакой мебели, а на полу сидел человек, у которого из сверкающей лысины росла лягушка.
– Господи! – ахнула я. – Что это?
– Да вот как-то раз выскочил у меня на заду прыщ, – ответила лягушка, – с того все и началось. Чем могу помочь?
– Я ищу профессора Плюма.
– А, литтехники. Это отдел бородатых анекдотов. Вам в другую дверь.
Я поблагодарила ее и постучала в следующую дверь. В ответ донеслось распевное:
– Во-ойди-ите!
Я ожидала увидеть внутри какую-нибудь невероятную лабораторию, полную странных изобретений, но здесь ничем подобным и не пахло. За столом сидел человек в клетчатом костюме и читал какие-то бумаги. Он напомнил мне дядюшку Майкрофта, только чуть побойчее.
– А! Мисс Нонетот, – поднял он взгляд. – Вы принесли шляпу?
– Да, – ответила я, – но откуда…
– Мисс Хэвишем сказала, – просто ответил он.
Похоже, мало найдется таких, кто не говорил с мисс Хэвишем или с кем она не говорила сама.
Я выложила на стол помятую шляпапульту. Плюм взял сломанный рычажок активатора, вставил в глаз увеличительное стекло и несколько минут взирал на оборванный конец.
[63]
– Ой, – сказала я. – Опять начинается!
– Что?
– Да в мой комментофон кто-то постоянно влезает!
– Хотите, отслежу? Вот, наденьте это ведро с проводами на голову.
– Только пару минут подождем, – попросила я. – Интересно, чем кончится.
– Как вам будет угодно.
Пока он обследовал мою шляпапульту, я слушала болтовню Веры и Софьи.
– Ну вот, – сказал наконец мастер. – Выглядит так, будто шнур перетерся. Это модель старого образца, меня удивляет, что она вообще до сих пор в ходу.
– Значит, сбой произошел из-за износа? – спросила я с облегчением.
– Да. И этот сбой спас вам жизнь.
– Что вы хотите сказать?
Недолго же продержалась моя радость.
Плюм показал мне шляпу. Внутри под изолирующей подкладкой помещались замысловатые проводки и маленькие мигающие огоньки.
– Кто-то перемкнул ретекстуализационный замедлитель на детектор кодов ISBN. Если потянуть за шнур, в витках первичного мультипликатора начнется перегрев.
– Перегрев? – спросила я. – У меня бы перегрелась голова?
– Более того. Высвободилась бы энергия, достаточная для написания четырнадцати романов.
– Я пока только стажер, Плюм. Растолкуйте попроще.
Он серьезно посмотрел на меня.
– От шляпы – и от того, кто ее носит, – мало что осталось бы. Такое иногда случается с четвертой моделью, поэтому происшедшее сочли бы техногенной аварией. Вам повезло, что шнур перетерся. – Он тихо присвистнул. – Однако изящная работа. Кто-то хорошо знал свое дело.
– Очень интересно, – медленно проговорила я. – А вы не могли бы дать мне список людей, которые способны такое провернуть?
– Это займет несколько дней.
– Ничего, оно того стоит. Я вам позвоню.
Я встретилась с мисс Хэвишем и Глашатаем в штабе беллетриции. Глашатай кивнул в знак приветствия и сверился со своей неизменной папкой.
– Похоже, день предстоит поганый, милые дамы.
– Опять в Тарбере что-то?
– Да нет, в «Мэнсфилд-парке».[64] У леди Бертрам сбежал мопс, и его срочно надо заменить.
– Опять? – уточнила Хэвишем. – Это уже шестой. Следила бы она за ним получше.
– Седьмой. Возьмите со склада.
Он обратился ко мне.
– Мисс Хэвишем говорит, что вы готовы сдать практический экзамен и перейти из стажеров в полноправные агенты.
– Готова, – ответила я, на деле понимая, что сказанное никак не соответствует действительности.
– Я в этом уверен, – задумчиво ответил Глашатай, – хотя, по-моему, немного рановато, но мы вынуждены так поступить из-за ухода на пенсию мистера Накадзимы. Я думал, вы еще несколько месяцев походите в стажерах. Что ж, – вздохнул он, – ничего не поделаешь. Я просмотрел список нарядов и подобрал вам задание, на котором вы и пройдете проверку. Это приказ Совета жанров о внутренней отладке сюжета.
Несмотря на природную осторожность, я, к стыду своему, дико обрадовалась возможности испытать свои способности. Куда меня отправят? В Диккенса? В Харди? Может, даже в Шекспира!
– «Тень – пастуший пес», – прочел Глашатай. – Автор – Энид Блайтон. Там нужен хеппи-энд.
– «Тень – пастуший пес», – медленно повторила я, силясь не показать разочарования. – Хорошо. Что я должна сделать?
– Задача очень простая. В настоящий момент Тень ослеп из-за колючей проволоки, так что его никак нельзя продать американскому кинопродюсеру. То, что он еще не продан, это плюс, а что слеп и бесполезен – минус. Нам нужно только, чтобы он каким-нибудь чудесным образом прозрел, когда в следующий раз попадет к ветеринару на странице… – он сверился с папкой, – двести тридцать два.
– И, – осторожно начала я, не желая показывать Глашатаю, насколько я не подготовлена, – какой у нас план?
