Сергей Гатаулин - Вирусапиенс
— Поищите в больницах, — посоветовал Грищенко, требовательными толчками провожая посетителей до двери.
Он, не переставая, оглядывался на дверь в соседнюю комнату.
— Там наши клиенты, бывает, надолго задерживаются.
— Видимо, ошибся ваш рыжий толстячок, — прокричал Илья, быстро сбегая по широкой лестнице. Профессор едва успевал за ним.
Хлопнула дверь.
В лицо ударила колючая воздушная щётка, сдирающая свежий мягкий снег с заледенелого тротуара.
Медведев вдыхал холодный воздух полной грудью, но не мог надышаться. Посещение патологоанатома вывело его из равновесия. Оно и понятно: вряд ли найдётся человек, способный при виде мертвых тел оставаться спокойным. Хотя нет — одного «железного расчленителя» они сегодня повстречали.
Профессор хотел было двинуться к припаркованному неподалёку «Пассату», но неожиданно ощутил в голове чужое присутствие. Словно в открытую форточку подул холодный ветерок, чья-то рука коснулась макушки и, испуганно вздрогнув, исчезла.
— Чёрт! — взвизгнул в голове испуганный голос Бейрута.
Сбоку шумно засопел удивленный Ванькин. Медведев, проследив за взглядом атлета, понял, что тот рассматривает окно лаборатории.
Уверенно ткнув пальцем вверх, Илья прошептал.
— Пацаны!
Словно под давлением указующего перста былинного богатыря, стекло взорвалось, выплескивая в серый воздух обезлюдевшей улицы фонтан сверкающих брызг.
— За мной! — рявкнул здоровяк.
* * *«Куда, черт возьми, на этот раз?» — Анатолий, стоя на середине пустынной дороги, пытался понять, куда его занесло.
— Москва, конечно, — пробовал он убедить себя, но тут взгляд коснулся поющего светофора. Тот, подмигивая большими горящими глазами, исполнил бравурную мелодию.
— Розовые тротуары, сиреневые дома, поющие светофоры. Конечно, Москва! — зарычал Анатолий и плюнул на раздражающий веселенький асфальт.
— Осторожнее, друг, — шепнул незнакомый мужчина, протягивая маленькую ладошку. Был он невысокого роста, узок в плечах и сух в руках.
«Хлюпик!» — определил Анатолий.
Потешная шляпка-берет «а-ля замшелый интеллигент» норовила при каждом движении спрыгнуть с макушки хозяина и продолжить путешествие самостоятельно.
Выпячивая вперед узкий подбородок и демонстрируя клинышек нелепой эспаньолки, которой, судя по всему, мужчина очень гордился, незнакомец тихо простонал, глянув на Анатолия:
— Плейта нет!
— Наверное, дома забыли? — участливо поинтересовался он, приближаясь и подозрительно заглядывая в глаза Анатолия.
Как показалось молодому человеку, спросил слишком участливо для постороннего человека. Что такое плейт, Анатолий не знал, но по интонации незнакомца чувствовал что это что-то важное. Очень важное!
— Угу. Забыл! — уверенно соврал Анатолий. — Дома!
Разглядывая удивленного незнакомца, он пытался определить, что из вещей мужчины может быть тем самым плейтом, забыть который мог только полный кретин.
А мужичек уже не пытался скрывать чувств, неприязненно рассматривая озадаченного Анатолия.
— Забыли? — задумчиво пробормотал «очкарик» хищно улыбаясь.
Под звуки марша на дорогу выплыл странного вида автомобиль. Являя миру это чудо техники, автор наверняка стремился создать нечто высокохудожественное, напрочь позабыв при этом о функциональности.
Воздушная, невесомая конструкция, необъяснимым образом выдерживая двух пассажиров, парила над пустой дорогой. Многочисленные выступы, углубления, трубки и металлические ленты, нелепые стеклянные шары и светящиеся мерцающие колечки абсолютно не способствовали главной задаче транспортного средства — передвижению.
Анатолий не мог оторвать взгляда от необыкновенного аппарата, истощающего дурманящий аромат. Терпкий запах полыни накрыл ошарашенного путешественника плотным облаком, как только воздушная колесница приблизилась к нему. Металлическая дверь, больше напоминающая шёлковый полог, откинулась, и на тротуар выкатилось нечто пурпурное.
— Вам хорошо, творчек? — поинтересовалось лицо неопределенного возраста и еще более неопределенной половой ориентации.
— Он не творчек! — прошипел интеллигент, склоняясь к пухлому, полированному как бильярдный шар, черепу, не переставая теребить в руках зеленый помпон берета.
— Дикий! — скривился он в отвращении, загримасничал, словно хотел испражниться прямо на розовый асфальт.
— Коллеги по цеху, — прошептал Анатолий, ощущая нарастающую потребность склонить голову перед толстым индюком.
— Плейта нет! Маэстро! — презрение хлюпика к «дикому» быстро переросло в обожание к представителю закона.
— Разберемся! — пискнуло бесформенное нечто и «маэстро» нажал какую-то кнопку на запястье, где была прикреплена мини-клавиатура.
В ушах зазвучала чарующая мелодия, пурпурный тип скользнул над землей, а в голове полыхнул гипнотизирующий цветовой пожар, напрочь отбивая желание шевелиться. Анатолий почувствовал, что его затягивает в прекрасную пучину, откуда нет возврата в мрачный реальный мир.
— Давно не видел нецивилизованную особь, — пропел незнакомый голос над головой, и Анатолий почувствовал необходимость восторженно закричать, но не смог, так как плыл по волнам навстречу божественному Морфею. Крик, затормозившись, превратился в стон удовольствия и обожания.
«Я люблю вас, Маэстро!» — взвыл засыпающий разум.
Сознание покинуло Анатолия, не выдержав бесконечного удовольствия, наступающего со всех сторон.
* * *С одной стороны наступал Ванькин, с другой Грищенко заметил профессора. Забегал глазами, испуганно дернулся и попятился назад.
— Шо-то забыли, хлопчики? — удивился он, спешно ретируясь — пока не уперся в металлический стол.
Шумно втягивая подрагивающими ноздрями воздух, Илья грозно сдвинул брови. Коснувшись взглядом разделочного стола, он испуганно выпучил глаза. На железном листе, словно препарированная лягушка, лежал окровавленный Бейрут. Вскрытая грудная клетка, не успев предстать во всей внутренней красе, скромно топорщилась кровавой полосой разреза.
Атлет, посмотрев на трясущиеся руки препаратора, зарычал, стискивая кулаки, вспыхнул ненавидящим взглядом. Натужно заскрипел кожаный плащ, неохотно уступая напору возбужденных мышц. Геракл раздвинул тяжелые плечи и шагнул навстречу оторопевшему Грищенко.
— Он же мёртв! — завизжал Грищенко, потихоньку отступая к компьютеру.
— Я работу работаю! — более спокойно проговорил он, как только коснулся рукой клавиатуры.
Взревела сирена.
