Сергей Гатаулин - Вирусапиенс
— Там, где полностью побеждает творческий подход, перестает действовать стремление к физическому совершенству, а для выживания нужна сила.
— Что же мне делать? — застонал поникший преобразователь истории.
— Двигай домой, — посоветовал бесформенный балахон голосом святого отца, и именно в этот момент Анатолий вновь ощутил действие силы, затягивающей в неизвестность. Точнее, теперь он знал, что сила стремится вытолкнуть его домой.
Сквозь нарастающий гул, заполняющий череп, донеслись едва различимые слова:
— Временной вектор, но не просто…нужно… - прохрипел Первый на пределе слышимости, но и этот хрип исчез, смытый ревущим потоком, раздирающим тело, вырывающим атомы из привычной структуры пространства и времени.
«Что там не просто, и что нужно?» — подумал Анатолий.
Мир вокруг закружился, заплясал в безумном танце.
Анатолий закрыл глаза, сосредотачиваясь, что после бесконечной череды прыжков удалось ему мгновенно, бросился навстречу силе.
«И всё-таки, о чём он хотел меня предупредить?»
Вселенная мгновенно вывернулась наизнанку, исчезла и через несколько мгновений вновь появилась. Только в этот раз выворачиваться наизнанку пришлось Анатолию.
Пустынные улицы встретили утомленного скитальца зимней прохладой. Тихо и необычайно чисто — даже снега нет, только редкие прохожие целеустремленно движутся по чистым розовым тротуарам.
« Наконец-то дома! — взорвалась в голове сверкающая мысль и тут же её догнала вторая, менее радостная. — Глаза протри! Откуда в Москве розовые тротуары?»
* * *— Что я, Москвы, по-вашему, не знаю? — возмутился Семен.
— Ты ничего не перепутал? — спросил профессор, разглядывая старое обветшалое здание.
— С чего ты взял, что их привезли в эту халупу? — Ванькин уперся взглядом в Михайлова.
Тот захлопнул ноутбук.
— Вы, наверное, думаете, что аналитик ни на что не способен? — обиженно пробурчал Семён.
— Я ещё на входе в лабораторию медбратьев услышал и поспешил ретироваться, — произнеся эти слова, Семён покраснел и отвернулся.
— Струсил, убежал! — поправил Ванькин, высовываясь из профессорского «Пассата».
Семен опустил глаза, пожевал губами и прошептал:
— Не всем же на амбразуры бросаться, когда война идет. Кто-то должен и думать в это время.
— Ну да, — неожиданно согласился Илья.
Ткнув пальцем в сталинскую пятиэтажку, атлет спросил:
— Здесь?
Семён торопливо раскрыл ноутбук и протянул профессору.
— Сами смотрите, — воскликнул он, указывая на ярко-красную мигающую точку. — Это маячок, который я к носилкам прикрепил, пока медбратья Бейрута укладывали. Я как только военные ботинки на одном из них увидел, сразу понял, что здоровяки никакого отношения к скорой помощи не имеют. От них казармой за километр несёт.
Присмотревшись к изображению, он ткнул пальцем в светящуюся панель:
— А этот прямоугольник, который на карте называется «цех по производству колбасных изделий N1», на самом деле патологоанатомическая лаборатория. Не знаю почему — может секретка, а может, карта старая.
— Молодец! — похвалил возбужденного аналитика Илья.
— Ну а теперь домой, умник. Слабакам здесь не место, — Ванькин повел плечами, напряг мышцы, разминаясь.
— А можно я вас здесь подожду? — взмолился Семен.
— Ладно, сиди, — согласился профессор, выбираясь из машины, Огляделся. Дорога была пустынной — необычное для мегаполиса зрелище.
Мрачное снаружи здание было ничуть не радостнее изнутри. Серые едва освещенные коридоры, облупленные стены, повсюду старые медные таблички, словно привет из того времени, когда цветные металлы еще не являлись валютой.
Стоя перед дверью с надписью «Лаборатория», Медведев нерешительно постучался. С помощью служебного удостоверения Ильи и наглого взгляда его обладателя, они добрались до того помещения, где, по словам охранника, осматривают вновь прибывших жмуриков. Осталось только нажать тяжелую медную ручку и переступить порог.
Сзади недовольно цыкнул Ванькин и, отстранив задумавшегося профессора, вошел в специфически пахнущий кабинет. Профессор спешно проследовал за ним.
Лаборатория оказалась просторной комнатой с расставленными в два ряда металлическими столами.
Белые простыни, печальные человеческие контуры, жуткий запах тлена и резкая вонь формальдегида. В соседней комнате кто-то был, зазвенела посуда, знакомо булькнуло… Кто-то большой и тяжело дышащий громко крякнул, быстро и шумно затопал ногами…
Широкие, но не надутые — ватные — а самые настоящие борцовские плечи с трудом протиснулись в дверной проём. Вначале появилась взлетающая ввысь тулья. Следом выплыла фуражка, крутым козырьком уткнувшаяся в бычий лоб.
— Грищенко, патологоанатом, — представился мужчина в белом халате, из-под которого виднелись военные брюки и не менее военные ботинки: тупомордые и надёжные.
— Мы ищем юношей, — начал профессор, запинаясь. — Двух наших коллег. Компьютерщиков.
— А по мне, хоть премьер-министров — у меня все равны, — прервал взволнованного Медведева широкоплечий тип, потирая огромный мясистый нос.
— Как, говоришь, выглядят ваши компьютерщики? — поинтересовался патологоанатом, сняв халат и сверкнув капитанскими погонами. — Сухие и длинные? Двое?
Медведев, начиная злиться, едва не выпалил «сочные и упитанные», но промолчал, сообразив, что в таком окружении, в котором находился капитан, трудно оставаться адекватным.
— Так точно! — неожиданно для себя выпалил он, вызвав удовлетворенный кивок военного.
— Нет, таких не было, — покачал головой Грищенко.
— Привозили двух баб. Толстенные! Воо! — капитан развёл руки, посмотрел на получившийся размер и удовлетворенно кивнул:
— Даа! Баальшие женщины! Под два центнера каждая! — мечтательно произнёс Грищенко, слегка закатив глаза, чмокнул толстыми губами. — Но я их быстро разложил…
— Я хлопцы, в ваших компьютерных делах ничего не понимаю, — заявил капитан медицинской службы, возвращаясь взглядом к удивленному Медведеву, — Однако! — повысив тон и воздев указательный палец к небу, продолжил:
— Человека по частям за треть часа разложу, — здесь патологоанатом, раскрывая ладонь, хлопнул себя по лбу.
— А в компьютерах, хоть убей, не пойму. Да! Чуть не забыл, — радостно вспыхнул он. — Компьютерщики-то мне сейчас очень нужны! Без компьютера никак нельзя! Работа систематизации требует, а система учёта полетела. Я же за каждый член отвечаю… Тьфу ты! За орган то бишь! — поправился капитан.
— А теперь что же? Может, поможете братцы, Аа? — просительно затянул Грищенко.
