Фриц Лейбер - Ночь волка
Карсбери быстро повернулся. Окно снова стало стеной. Это все случайность, сердито сказал он себе. Это не имеет никакого статистического значения. Целых десять лет человечество твердо шло к здравомыслию, несмотря на случайные рецидивы. Он видел это собственными глазами. Видел каждодневное улучшение, видел достаточно, чтобы убедиться наверняка. Глупо с его стороны слушать эту бессвязную болтовню Фая, которая все-таки подействовала на него. Он просто очень устал Карсбери посмотрел на часы.
— Извини, — сказал он как-то отрывисто и грубо, проходя мимо кресла, в котором сидел Фай. — Я бы с радостью продолжил этот разговор, но я должен идти на первое собрание нового Совета директоров.
— Нет! — Фай вскочил с кресла и схватил его за руку. — Ты не пойдешь туда. Это невозможно.
Умоляющий поначалу голос Фая превратился в крик. Карсбери нетерпеливо попытался высвободить руку. В это время щель в стене расширилась, превратившись в дверь. Карсбери и Фай тут же прекратили борьбу.
В дверях стоял огромный мужчина с мертвенно-бледным лицом. В руках он держал темное, похожее на обрубок, оружие. Лохматая черная борода оттеняла впалые щеки. Лицо выражало подозрение и фанатичную преданность одновременно. Первое вместе с оружием было направлено на Фая, вторая, сопровождаемая сомнамбулическим взглядом, адресовалась Карсбери.
— Он вам угрожал? — хриплым голосом спросил бородач, указывая оружием на Фая.
На мгновение злой мстительный огонек вспыхнул в глазах Карсбери. Но через минуту исчез «Что это со мной?» — спросил себя Карсбери. Этот несчастный секретарь не стоит его ненависти.
— Вовсе нет, Гартман, — спокойно ответил он. — Мы просто обсуждаем один вопрос и немного погорячились. Все в порядке.
— Очень хорошо, — с сомнением произнес бородатый после некоторой паузы. Он неохотно сунул оружие в кобуру, но остался стоять в дверях.
— А теперь, — непринужденно сказал Карсбери, выпутываясь из ситуации, — я должен идти.
Он вышел в коридор и направился к лифту. И только тут Карсбери заметил, что Фай идет за ним, робко дергая его за рукав.
— Ты не можешь уйти вот так, — настойчиво просил Фай, все еще оглядываясь назад Карсбери увидел, что Гартман, этот великан с угрожающим взглядом, следовал за ними на расстоянии двух шагов.
— Ты должен дать мне возможность объяснить тебе все. Ведь ты же просил меня.
«Не противоречь ему». Карсбери был до смерти замучен бормотанием Фая. В конце концов он уступил.
— Но ты же можешь поговорить со мной в лифте.
Он снова прикоснулся к ультрафиолетовому лучу, и лифт отправился вверх.
— Ты понимаешь, дело не только в твоих законах, — быстро начал Фай. — Есть еще много других вещей, которые никогда не выполнялись так, как было записано в официальных документах. Возьмем, к примеру, бюджет департаментов. Насколько я знаю, в докладах говорилось, что ассигнования для Отдела внеземных исследований регулярно и резко сокращались. На самом деле за десять лет твоего руководства они возросли в десять раз. Конечно, ты не мог знать всего этого. Ты не мог находиться во всех точках мира в одно и то же время и контролировать запуск каждой ракеты.
Лифт остановился, и дверь открылась. Карсбери вошел в кабину, он решил отпустить Гартмана. Болтовня бедного Фая была неопасна. Но все же — «хитрость сумасшедшего». Он протянул руку и нажал на кнопку с цифрой 100. Дверь мягко закрылась. Кабина была похожа теперь на темную клетку, в которой вспыхивали только номера этажей: 21, 22, 23.
— К тому же еще существовал Военный департамент, которому ты тоже резко сократил ассигнования.
— Конечно, — Карсбери настолько отупел от усталости, что продолжал разговор просто по инерции. — Теперь весь мир стал одним государством Совершенно ясно, что нам вполне хватает полиции. Подумай только, как мы рискуем, давая оружие нынешнему неуравновешенному поколению.
— Да, я знаю, — ответил Фай. — А вот тебе известно далеко не все, что происходит. Число военных постоянно увеличивается. Недавно были сформированы еще четыре ракетные дивизии.
57. 58. «Не противоречь ему».
— Для чего?
— Ты понимаешь, мы обнаружили, что на Земле кто-то ведет разведку. Может, пришельцы с Андромеды и, может, со враждебными целями. Нужно было подготовиться. Мы не говорили тебе об этом, чтобы не волновать тебя.
Фай замолчал. Карсбери закрыл глаза. Сколько еще, спрашивал он себя, сколько еще? Он увидел, что в последнее время люди, подобные Фаю, которых он легко выдерживал целых десять лет, стали невыносимо утомительны для него. Теперь даже мысль о конференции, на которой он скоро будет председательствовать, не смогла расшевелить его. Что это? Реакция на успех или на окончание десятилетнего напряжения?
— Ты знаешь, сколько этажей в этом здании?
Карсбери не сразу уловил новые нотки в голосе Фая, но тут же ответил:
— Сто.
— Тогда на каком этаже мы сейчас находимся?
Карсбери открыл глаза в темноте. Мигнул индикатор с цифрами 127… 128… 129.
Холодок пробежал по жилам Карсбери, и он почувствовал, что рассудок потихоньку начинает покидать его. В голову ему пришли мысли о неизвестных науке измерениях и неожиданных дырах в пространстве. Он вспомнил кое-что из элементарной физики: если лифт поднимается вверх с постоянным ускорением, никто внутри него не способен определить, воздействие какой силы он испытывает на себе — ускорения или притяжения, не сможет сказать наверняка, стоит ли лифт неподвижно на поверхности планеты или перемещается в пространстве со все увеличивающейся скоростью. 141. 142.
— Или у тебя создается впечатление, что ты поднимаешься сквозь привычные области сознания к неизведанным еще сферам мысли, — предположил Фай с нотками легкой насмешки.
146. 147. Движение лифта начало замедляться.
149. 150. Он остановился.
Это была какая-то шутка. От этой мысли на лице Карсбери выступил холодный пот. Какая-то хитрая детская шалость Фая. Очень легко подшутить с номерами этажей. Карсбери на ощупь начал пробираться в темноте, неожиданно наткнувшись на гладкую поверхность кобуры и худощавое тело Гартмана.
— Приготовься к сюрпризу, — предупредил Фай. Карсбери повернулся. Яркий солнечный свет ослепил его.
У него резко закружилась голова.
Он, Гартман и Фай находились на расстоянии 50 этажей над крышей Всемирного центра управления.
Карсбери невольно попытался за что-то ухватиться, но тут же понял, что они не падают. Теперь его глаза стали улавливать очертания стен, потолка и пола, а под ними — призрачный абрис шахты.
Фай кивнул.
— Вот как раз об этом и речь, — мимоходом заверил он Карсбери. — Просто еще одна из этих очаровательных модерновых штучек, которые ты так настойчиво запрещал в своей законодательной деятельности: разного рода неполные лестницы, дороги в никуда, прелестные тропинки в садах, заканчивающиеся обрывом, а не ступеньками. Строительный комитет решил удлинить лифтную шахту с целью осмотра достопримечательностей. Шахту сделали прозрачной, чтобы не портить первоначальный архитектурный облик здания. Это удалось настолько хорошо, что пришлось установить электронную систему сигнализации, чтобы обезопасить конструкцию от пролетающих самолетов. Понятно, что и стенки кабины пришлось сделать прозрачными.
