Роджер Желязны - Правь Амбером
— Это Утор? — шепотом спросил я у него.
— Да. — Виду Коннера был ошеломленный. — Я просто глазам не верю!
— Прикрой меня.
Коннер мрачно кивнул и небрежно положил руку на рукоять меча.
Я подошел к столу, встал рядом с отцом и скрестил руки на груди.
— Добрый вечер, — поздоровался я, вежливо кивнув всем троим гостям, но этим и ограничился. — Я лишь сейчас узнал о вашем прибытии.
Гости поднялись с ленивой грацией. Тот, что стоял посередине, взмахнул рукой.
— Мы без приглашения, — сказал он. Голос у него оказался более низкий и мелодичный, чем я ожидал. — Лорд Дворкин был столь любезен, что развлекал нас. Он очень… остроумен.
Все трое хихикнули. Я постарался сохранить непроницаемое лицо, сам же при этом исподтишка изучал Утора. Когда тот улыбнулся, я заметил, что зубы у него острые, словно иглы. Смотрелось это неприятно. Верилось, что он убил моих братьев — и множество других людей.
Несмотря на прекрасные доспехи, ни при Уторе, ни при его спутниках не было оружия. Возможно, они оставили его там же, где и свой белый флаг. Впрочем, я прекрасно понимал, что они способны при помощи Логруса дотянуться до своих мечей быстрее, чем я выхвачу свой.
— Позвольте представить вам моего сына, Оберона, — сказал отец, не потрудившись даже оглянуться на меня. — Оберон, это Утор, король Хаоса.
Я почувствовал, как у меня поднимается шерсть на загривке. Это был тот самый человек, который уничтожил Джунипер. Тот самый, кто стоял за убийством стольких моих друзей и родственников. Больше всего мне сейчас хотелось увидеть его голову на шесте перед воротами замка.
Но все-таки мне как-то удалось взять себя в руки.
— Это честь для меня, — сказал я, заставляя себя быть вежливым.
— Конечно, — согласился Утор. Он церемонно поклонился. Когда я ответил тем же, он тяжело опустился на свое место.
— Позвольте предложить вам гостеприимство Амбера, — сказал я. Это показалось мне наиболее уместным на данный момент.
— Спасибо. Дворкин уже обо всем позаботился. Вы можете покинуть нас.
— Здесь король — я, — сказал я, добавив металла в голос и подавшись вперед. — Вы будете разговаривать со мной — или ни с кем.
— Король? — ухмыльнувшись, произнес Утор. — Какая… восхитительная самонадеянность.
Он оглядел мою грязную дорожную одежду.
— Вы вполне соответствуете своему титулу, сир.
Я скрестил руки на груди и смерял Утора ледяным взглядом.
— По крайней мере, я обладаю соответствующими манерами.
— Конечно-конечно.
Он ухмыльнулся, не таясь.
— Позвольте мне напомнить, Утор, что вы — гость и находитесь у меня дома.
Утор вздохнул:
— Мы здесь не для того, чтобы мериться титулами, какими бы незначительными они ни были.
Эта фраза меня разозлила. Утор откинулся на спинку стула.
— В конце концов, ваш отец рассказал нам о ваших задатках.
Я хмыкнул и взглянул на отца. Мои «задатки»? Меня заинтересовал этот странный оборот, но я не стал его комментировать. Возможно, это какая-то принятая в Хаосе формальность, касающаяся новых королей. Я плохо разбираюсь в придворном этикете. Ничего, расспрошу об этом позже, в приватной обстановке.
— Утор, — сказал я, намеренно опустив титул, — я — человек простой и предпочитаю изъясняться просто. Все, что происходило до сих пор — и здесь, и в Хаосе, — не дало мне оснований любить вас либо доверять вам. Так что переходите к делу или удалитесь отсюда.
— Ваша честность чрезвычайно занятна, — сказал Утор. Он повертел в пальцах кубок. — Кстати, превосходное вино. Вполне достойное короля.
— Я здесь не за тем, чтобы обсуждать достоинства вин.
Отец кашлянул.
— Терпение, мальчик мой. В конце концов, Утор явился под белым флагом. Выслушай его.
— Ладно. — Я непринужденно уселся рядом с отцом. Коннер остался стоять у нас за спиной. — Слушаю вас, — сказал я, обращаясь к королю Хаоса.
— У нас много общего… — пробормотал Утор, изобразив некий неопределенный жест.
— Верно. Несколько общих знакомых. — Я неспешно запустил руку в поясную сумку, отыскал там Карты, отобранные у убийцы, и выложил их на стол. Утор бросил на них взгляд, но если он и узнал эти Карты, то ничем этого не выказал.
— Я здесь… — продолжал Утор, — чтобы обсудить… заключение союза.
Казалось, будто эти слова причиняют ему боль. Я приподнял брови.
— Союз? Между Амбером и Хаосом?
— Между братьями-королями. — При этих словах губы Утора дернулись — почти непроизвольно; он попытался скрыть это, глотнув еще вина. Я ясно видел, что ему не нравится называть меня братом — ни в каком смысле; он определенно считал меня ниже себя.
Я откинулся на спинку стула, внимательно разглядывая Утора. Союз… Да, вот уж и вправду неожиданный поворот событий. Должно быть, он находится в отчаянном положении, раз явился к нам с таким предложением.
— Возможно, у нас имеются некоторые общие интересы, — сказал я.
Надо выяснить побольше, прежде чем соглашаться на что бы то ни было. Все это и так звучало слишком хорошо, чтобы быть правдой.
— Да, во всяком случае, некоторые. — Утор упорно избегал моего взгляда. — И определенно есть общий враг.
Я продолжал изучать его, сохраняя прежнюю позу. Общий враг? Я полагал, что это Утор несет ответственность за всех моих убитых родственников и за все покушения на нас.
— И что же это за враг? — наконец поинтересовался я.
— Зон Свейвилл, конечно же.
Зон… Лорд Зон. Но разве это не Утор натравил его на нас? С чего бы вдруг этим двоим теперь ссориться, если оба они, похоже, желают видеть Амбер разрушенным, а всю мою семью — мертвой?
— Зон Свейвилл захватил трон, — пояснил отец, — и объявил себя королем Хаоса. Конечно, при помощи Логруса.
— И он поплатится за это жизнью! — вскочив, прорычал Утор.
26
— Ага.
Я откинулся на спинку стула, лихорадочно размышляя.
Внезапно все встало на свои места. Лорд Свейвилл воспользовался распрей между Хаосом и моей семьей, чтобы подорвать положение короля Утора.
Все мы оказались орудиями в его борьбе за трон… Нас переставили, как пешки, а потом позабыли о нас, когда Зон принялся бороться за более крупный приз — за весь Хаос!
Теперь я понял, в каком отчаянном положении должен был оказаться Утор, чтобы прийти сюда.
— А почему я должен вам помогать? — невозмутимо поинтересовался я.
Я взял со стола отобранную у убийцы Карту и многозначительно повертел ее в руках.
— Вы определенно не испытываете теплых чувств ни к моей семье, ни к Узору, ни к его Теням.
