Алексей Калугин - Мятеж обреченных
– Эй!
Вскочив на ноги, Андрей махнул рукой и побежал в сторону пятерых, пока еще незнакомых ему людей.
Глава 11
Холод
Чего никак не ожидал Андрей, так это того, что среди прибывших из Статуса техников окажется женщина. Она выделялась среди остальных невысоким ростом и рыжеватыми волосами, выглядывающими из-под кепи. На вид ей можно было дать лет тридцать. Но Андрей уже успел привыкнуть к тому, что работникам Статуса приходится менять внешность так же часто, как и одежду, а потому пытаться определить чей-то возраст только по внешнему виду было все равно что надеяться угадать выигрышный номер в лотерее, проводимой вконец обнищавшим государством. Звали женщину Светланой, и, как вскоре выяснилось, она являлась единственным представителем Земли в группе.
Ситуацию с расовым составом остальных прибывших прояснил для Андрея Дейл.
– Ничего удивительного, – сказал он. – Земляне чаще всего становятся «оперативниками». Импровизационный стиль более соответствует их складу характера, нежели ежедневная кропотливая работа над разрешением какой-нибудь технической проблемы.
Старшим группы был высокий, сухопарый мужчина с заметной проседью в темных волосах. Говорил он почти не раздвигая губ. Вид у него был настолько мрачным, что, едва только взглянув на него, Андрей решил, что тот никогда не улыбался. У него было арктурианское имя Ги Церкус. Когда Андрей поинтересовался, нельзя ли для простоты называть его просто Ги, арктурианец только молча покачал головой, выражая свое крайне отрицательное отношение к подобной идее.
Национальная принадлежность трех остальных техников осталась загадкой как для Андрея, так и для более опытного в подобных вопросах Дейла. Они представились как Вистор, Карм и Фаунг. Дейл высказал предположение, что это были псевдонимы, взятые представителями рас с длинными и труднопроизносимыми именами.
Прежде чем отправиться за своими солдатами, Андрей быстро поинтересовался у Ги Церкуса, нет ли каких-либо новостей о пропавшем курьере, в ответ на что молчаливый арктурианец только качнул головой из стороны в сторону.
Когда Андрей вернулся вместе со своим отделением, Вистор и Фаунг сидели на корточках возле открытого кейса, внутри которого находилось какое-то невероятно хитроумное оборудование со множеством световых датчиков, со стороны похожее на мотки перепутанных проводов с новогодними гирляндами разноцветных лампочек. Стоявший над ними Карм негромко давал указания на незнакомом языке, изобилующем твердыми согласными.
– Кеттедский язык, – заметил Дейл. – Должно быть, самый древний язык в Галактике. Он содержит огромное число технических понятий и терминов, поэтому им часто пользуются представители различных космических рас для обсуждения научно-технических вопросов.
При приближении Андрея Карм обернулся на него.
– Нам никогда еще не приходилось сталкиваться с таким интенсивным нейрополем, генерируемым запредельной реальностью, – едва ли не с восторгом произнес он по-кедлмарски.
– Это еще цветочки, – усмехнувшись, ответил ему Андрей. – Что-то будет, когда мы войдем в лес.
– Но если судить по полученным нами предварительным данным, то окружающее нас пространство, – Карм описал рукой полукруг от леса к дороге, – тоже должно быть в какой-то степени трансформировано запредельной реальностью.
– Возможно, – не разделяя восторгов Карма, Андрей с довольно-таки безразличным видом дернул плечом. – По мне, так весь Кедлмар давно уже превратился в страну, на территории которой не действуют общепринятые законы логики.
Карм сдвинул брови и очень серьезно посмотрел на Андрея.
– Нет-нет, – усмехнулся Андрей. – Я имел в виду не влияние запредельной реальности, а политическую систему Кедлмара.
– Ну, это находится вне моей компетенции, – мотнул головой Карм.
Пришедшие вместе с Андреем солдаты с интересом посматривали на незнакомых людей, говорящих между собой на непонятном языке. Но ни один из них не спросил у Андрея, кто они такие, что они делают в окрестностях Гиблого бора и каким образом они здесь оказались.
– Мы идем в Гиблый бор или пока остаемся здесь? – спросил Андрей у примостившихся возле открытого кейса техников.
– Мы просто сделали несколько предварительных замеров, – Фаунг быстро захлопнул крышку кейса и повернул металлические винтовые запоры.
К каждому из техников Андрей приставил солдата, который, помимо того, что должен был помогать своему подопечному нести кейс, еще и лично отвечал за его жизнь.
Единственное исключение Андрей хотел было сделать для Светланы, освободив ее от необходимости тащить тяжелый кейс. Но та в ответ на такое предложение по-мужски похлопала Андрея по плечу и негромко, так, чтобы никто другой ее не услышал, сказала:
– Не думай, что я здесь самая слабая. У меня точно такие же имплантанты, стимулирующие мышечную активность, что и у всех остальных.
В пару к Светлане Андрей поставил рядового Касси Джемми, наиболее спокойного и уравновешенного из всего отделения. Андрей был уверен, что по дороге тот не станет досаждать девушке пустой болтовней. Джемми был молчун, каких не видывал свет. Порой в течение нескольких дней никто не слышал от него ни единого слова. А в случае необходимости Джемми предпочитал объясняться знаками.
Временами Андрею казалось, что у Джемми вообще нет нервов…
Нет, пожалуй, на этот раз Андрей принял за свое мнение то, что сложилось о Касси Джемми у Дейла. Именно Дейл был свидетелем случая, произошедшего в батальоне примерно год назад. Андрей в то время еще и знать ничего не знал ни о Статусе, ни о Кедлмаре.
В тот раз какой-то молодой боец, только что переведенный из учебной роты в строевую, вернувшись из караула, не сдал автомат, как полагалось, в оружейную комнату, а вместе с ним отправился в барак, где квартировалась рота танкистов, к которой он был приписан. Там он первым делом выстрелил в живот стоявшему у входа дежурному по роте, после чего вышел в проход между рядами коек и, положив всех, кто находился в помещении, на пол, объявил, что пристрелит каждого, кто только голову поднимет. Должно быть, у парня было что-то не в порядке с головой, потому что он заявил, что его отцом является сам Нени Линн и он никому не позволит покинуть помещение роты до тех пор, пока папа лично не придет за ним и не заберет его к себе в Пирамиду.
Парень капитально спятил, но при этом он был отнюдь не дурак. Он занял позицию возле стойки с телемонитором. Это было единственное место в помещении роты, с которого можно было держать под прицелом вход и окна, не попадая при этом под пули стрелков, расположившихся на улице.
