Сергей Лукьяненко - Спектр
– Ирина, я должен…
– Вы ничего не должны, Мартин. – Девушка дёрнула плечиками. – Я дура. Я влезла в это случайно. Я сама ничего не понимала – и натворила глупостей. Но теперь останавливаться поздно. А вы – не влезайте! Простите меня и не повторяйте моих ошибок.
– Я вас прощаю, – сказал Мартин и почувствовал, что говорит совершенно искренне. – Глупая девочка, что же ты наделала!
Ирина качнулась к нему, будто желая прижаться, – и тут же отшатнулась. В глазах её появился испуг.
– Я уже что-то чувствую… но обещали, что это будет безболезненно… Помогите мне, Мартин, прошу вас! Вы правы, я никудышный учёный… но хотя бы этот эксперимент я доведу до конца!
Они вынесли тело аранка из детекторной комнаты. Ирина заняла его место на белом диске. Мартин закрыл дверь и нажал нарисованную на экране кнопку.
Снова завибрировали стены, изолируя комнату. Мартин стоял и ждал, пока Ирина умрёт. Это заняло не десять минут, а почти четверть часа, и последнюю минуту девушка тихо стонала.
Потом компьютер сообщил, что никаких значимых отличий между смертью аранка и человека зафиксировано не было.
Третья научная гипотеза Иры Полушкиной развалилась ещё более успешно, чем две первые.
Мартин отнёс тело девушки в спальню. Туда же перенёс и труп Адеасс-кана.
Потом прошёл в кабинет и после небольшой борьбы с терминалом сумел вызвать службу охраны.
4
Сколь бы пренебрежительно ни отзывался Лергасси-кан о Тирианте, но в местной мэрии он был сама вежливость.
Мартин тихо сидел в стороне и ждал, пока закончится церемония приветствия. Два чиновника – Лергасси-кан и его тириантский коллега – держали друг друга за руки и прямо-таки рассыпались в витиеватых комплиментах. Во всяком случае, Мартин решил, что это комплименты: разговор шёл на языке аранков. Под конец Лергасси-кан и тириантский чиновник облобызались и с довольными лицами расселись по креслам.
Мартин ждал.
– Подойдите к нам! – весело позвал Лергасси-кан. – Всё в порядке, подозрение с вас снято.
Пощупав воздух перед собой, Мартин убедился, что силовое поле, отгораживавшее его от мира, исчезло. Он встал, подошёл к Лергасси-кану и сел рядом. Спросил:
– А в чём меня подозревали?
– Незаконное владение тепловым ружьём, – пояснил Лергасси-кан. – Ваше поведение в лаборатории было признано правильным и достойным сразу же после просмотра видеозаписей.
Мартин кивнул. Что ж, он не держал зла на местную полицию. Ему даже не предъявляли обвинения, а лишь очень настойчиво попросили задержаться до выяснения всех деталей случившегося.
– Очень печальная история, – покровительственно похлопав Мартина по плечу, сказал Лергасси-кан. – Погоня за знанием порой приводит к утрате моральных принципов… у вас не так?
– Точно так же, – признался Мартин.
Лергасси-кан покивал. Спросил своего коллегу о чём-то. Тот ответил на туристическом:
– Да, конечно, было бы невежливо с нашей стороны… Мартин, вы признаны пострадавшей в результате действий Адеасс-кана стороной. Вы получаете право на его жену… – на экране немедленно появилось изображение симпатичной, коротко стриженной женщины, – дочь, – компьютер показал счастливо улыбающуюся малышку лет двух-трёх, – имущество, включая спортивный флаер и загородный дом. Также Адеасс-кану принадлежали четыре перспективные научные разработки, звание мастера рукопашного боя и оранжевый кубок за меткую стрельбу. Всё это – ваше.
Аранк замолчал, с явным любопытством ожидая ответа Мартина.
Мартин вздохнул. Мартин покачал головой. Мартин попытался улыбнуться. Мартин сказал:
– Мне кажется, что звание мастера рукопашного боя и кубок за стрельбу не слишком-то помогли Адеасс-кану. Я отказываюсь от них. Разумеется, я отказываюсь и от его вдовы и от его дочери… а также от всего движимого и недвижимого имущества – в пользу вдовы и ребёнка.
Оба чиновника кивнули и заулыбались. Видимо, такого решения они и ожидали.
– Что касается научных разработок покойного, – продолжил Мартин, – то я прошу передать их российскому консулу.
Аранки переглянулись. Тириантский чиновник покосился на экран и сказал:
– Не думаю, что вам пригодятся технологии переработки волокна монопольного трикарбоната. В ближайшие пятьдесят лет по меньшей мере. Необходимы производственные мощности и сопутствующие технологии. Но – ваше право…
– Конечно, – согласился Мартин. – Тем более что эти технологии могут пригодиться вам. И мы с удовольствием их продадим.
Оба чиновника радостно захохотали.
– Ты убедился? – спросил коллегу Лергасси-кан. – Очень здравомыслящий человек. Замечательное решение! Мартин, я не думаю, что ваше государство обогатится. Адеасс-кан, увы, не был гением, но кое-что выручить вы сумеете. Хотя бы на содержание консульства.
– Очень приятно послужить родному государству, – скромно сказал Мартин.
Лергасси-кан погрозил ему пальцем:
– Эту речь вы произнесёте перед своим правительством. Что же, рад, что вы так мудро распорядились своими правами. Подпишите принятие научных разработок и формальный отказ от всего остального.
Мартин подписал несколько бланков, потом, по просьбе Лергасси-кана, произнёс в камеру короткую речь для вдовы. Он объяснил, что его отказ никоим образом не связан с её личными качествами, что он восхищён её красотой и характером, но не смеет своим присутствием напоминать о трагедии, случившейся с Адеасс-каном.
– Всё дело в том, – объяснил Лергасси-кан, – что пункт закона о наследовании сексуальных партнёров восходит к классическим ситуациям любовного треугольника, соперничества из-за женщин или мужчин. Отказавшись от госпожи Адеасс без объяснения причин, вы унизили бы её и нанесли тяжёлую психологическую травму. А вы же не испытываете к ней неприязни?
– Ни малейшей, – согласился Мартин. – Но думаю, что она ко мне испытывает. И согласись я стать её мужем, она немедленно потребовала бы развода.
– Конечно, – кивнул Лергасси-кан. – Но вам бы уже пришлось выплачивать алименты на содержание дочери. Так что – мудрое решение!
Вошёл молодой парень с подносом. Поставил перед всеми чашки, несколько крошечных чайничков, вазочки со сладостями.
– Попробуйте вот этот чай, – посоветовал Лергасси-кан. – Я пил земной чай и могу сравнивать… этот наиболее близок по вкусу.
Мартин выпил немного пахучего травяного настоя. Да, напиток был приятен.
– Что делать с телом госпожи Грошевой? – спросил тириантский чиновник.
– Полушкиной. Она прибыла сюда под чужим именем… её зовут Ирина Полушкина. Надо её похоронить, желательно в земле, а не кремируя.
