Альтер эво - Иванова Анастасия

По ходу, права была ворона Марк, опустошенно думает Майя. Альтернативных вариантов – миллион.

И нет чтобы хоть один сложился в твою пользу.

– Ваша альтернатива заинтересовала нас по некоторым причинам, – объяснял паладин, с грехом пополам продвигаясь по улице.

Шел он тоже не как нормальный человек: то и дело пускался вприпрыжку, подскакивал на одной ножке, а то вдруг вставал столбом и таращил глаза на какое-нибудь граффити на стене. Это здорово затрудняло бы маневрирование среди других прохожих, будь на тротуаре еще хоть одна живая душа. Но улица пустовала. Даже каров на проезжей части не наблюдалось, город словно вымер.

– Но по-настоящему интересно стало тогда, когда у вас тут произошло кое-что нетипичное. Очень редкое. – Пал уставился себе под ноги, изучая скомканную обертку от протеинового батончика. – Тот человек, смерть которого ты расследуешь, хотел учиться. Он понимал, как мало вы знаете, как много можете узнать.

– Вот ведь какой хороший песик, – буркнул себе под нос Марк, закладывая руки в карманы.

Паладин, безмятежно улыбаясь, бросил на него взгляд через плечо.

– Он хотел научиться тому, чем ты зарабатываешь себе на хлеб. И немало преуспел.

Марк застыл с поднятой ногой. Это кое-что объясняло. И многое – очень уж многое – меняло.

– Язепс Старков был ретривером?

– Ты же понимаешь, что, когда что-то могут все, для этого не нужно такого специального красивого слова? – бодро поинтересовался пал, ступая на пешеходный переход, и с ходу принялся выдумывать: – Ходивер. Спатель. Или – о! Испражнивер. – Последняя собственная выдумка так его развеселила, что Марк незамедлительно вновь ощутил, как горячий гнев поднимается в горле. – Ну-у, что ты так бесишься? Фундаментально ошибочная мыслительная привычка – воспринимать себя как нечто исключительное. Как фигуру с переднего плана, в свете прожектора, тогда как ты – просто массовка.

Паладин воспроизвел эти слова – Марковы собственные слова, – поразительно похожим каркающим голосом, в точности скопировав интонацию. Именно это Марк сказал Майе. Ярость в горле начала побулькивать, закипая.

– У него было сильное сознание, тренированное. Наши с ним несколько раз общались – кто-то из тех, первых, которые горели идеей принести вам благо. Не будь он таким старым и уже почти мертвым, у него могло бы неплохо получаться. Ты куда лучше, конечно. Настолько же лучше, насколько лучше тебя могла бы стать эта девушка Майя, которую ты тоже знаешь.

Остановившись на проезжей части, прямо посреди перекрестка, паладин с видимым удовлетворением оценивал эффект, произведенный его словами. Эффект, надо сказать, был значительным.

– Значит, и Майя умеет… – еще не до конца уложив все это в голове, начал Марк.

– Не умеет, – поправил пал. – Она же не занималась с мастером Хуаном. Но может. Все люди могут – посмотри хоть на нас. Но она может особенно много.

– У нее что, способности, как у паладинов? – Дело становилось чем дальше в лес, тем хуже.

– А на что, по-твоему, способны паладины? – с искренним интересом ответил вопросом на вопрос квази-Йорам, обхватывая подбородок большим и указательным пальцами. – Это интересно. Вот у твоей – назовем это гильдией – в правилах создавать вокруг себя преувеличенный ореол могущества. Как будто вы знаете все-все вообще. – Пал доверительно наклонился к Марку. – И, должен тебе сказать, мои тоже этим грешат. Пусть и по другим причинам.

– По каким причинам? – тупо спросил Марк.

– Ну кто иначе нас послушал бы? Вы же стали бы сопротивляться – ну стали бы ведь? А так сказано паладинами: бросайте оружие, иначе огненный Апокалипсис – а паладины-то ведь знают будущее, оперируют вероятностями, тра-та-та – и вы слушаетесь. Вот ведь какие хорошие песики, да?

Неожиданно пала очень заинтересовало что-то в небе. Сделав вид, что Марка здесь нет, он запрокинул голову и раскинул руки в стороны, пытаясь балансировать на одной ноге.

Марк заторможенно посмотрел в оба конца пустой улицы. Потом в оба конца другой.

– А вы не знаете? – подумав, уточнил он. – Будущего.

– Будущего нет, сам говорил.

– И не оперируете вероятностями?

– Не-а.

Марк подумал еще.

– То есть на самом деле вам неизвестно, стабильна наша альтернатива или нет? И вы не в курсе, что улучшает жизнеспособность текущей версии, а что портит?

– Не в курсе, – преувеличенно торжественно сознался паладин, опуская голову и прикладывая руку к сердцу.

– А как же ваша собственная…

– Насчет нее тоже не знаем. – Пал ухмыльнулся. – Поэтому мы такие веселые. Ну, знаешь, спешим посмеяться над всем…

Сжав виски ладонями, Марк был бы рад теперь уже перестать думать, но мысли сами собой затопляли голову со скоростью лавины, бурлили внутри черепа, закручивались в маленькие злые торнадо.

– Зачем тогда вся эта хрень? – медленно произнес он. – Разоружение… Запрет на космос… Духовное развитие, господи, помилуй, – зачем?!

– Я же сказал: первые очень хотели улучшить вам тут все, – тоном вселенского терпения проговорил паладин. – Что, духовное развитие – плохо, по-твоему? А в космосе вам делать было нечего. Вы бы не успели. Сделали бы планету непригодной для жизни раньше. А сейчас – только посмотри, каких мы осознанных пользователей вырастили. Вот взять тебя: уж на что наплеватель – есть такое слово? – а мусор ведь сортируешь.

Марку было бы несказанно приятно, если бы сейчас на перекресток выехало что-то достаточно большое и тяжелое. Пытаясь сдержать лавину в собственной голове, он ухватился за то, что подвернулось под руку:

– Что же такое нетипичное и редкое у нас произошло?

– А-а! – Паладин крутанулся вокруг своей оси и вперил в него взгляд. – Это и правда было очень интересно. Язепс Старков переместился в альтернативу Майи и увидел Майю, а Майя в этот же самый момент случайно заглянула сюда, в вашу, и увидела… Старкова! Они смотрели друг на друга одновременно! Представляешь?

Отодвинув прочие мысли на второй план, Марк попытался представить. Ретривер не может наблюдать сам себя – это инфофизический закон, так учил Йор… Фу-ты. Но тем не менее. Если же ретривер наблюдает ретривера, который в этот миг наблюдает первого ретривера, который…

– Да-да-да! – дробно покивал паладин. – Получается такой бесконечный тоннельный эффект, все равно что стать с видеокамерой перед зеркалом. Откровенно говоря, аномалия. Ты же в курсе – наблюдать означает получать, а взаимодействовать означает создавать, а поскольку они видели друг друга – они взаимодействовали: то бишь это было не просто наблюдение, а контакт. Обоюдосторонний. Когда инфопоток зацикливается, данные начинают дублироваться, пределы и вероятности меняются со скоростью информации – ай, вы же еще не знаете этой скорости, – ну, неважно; в общем, страшное дело. То есть это мы так подумали, что дело наверняка страшное, поскольку еще ни разу такого не видели, и всем это показалось очень многообещающим.

– Многообещающим, значит, – тупо повторил Марк.

– По первости – безусловно, – заверил его пал. – Потом новизна немного спала, и стало ясно, что ничего особенного в целом у вас не происходит. Первым наскучило, и они ушли. Потом еще кое-кто забредал… Но и они ушли в итоге тоже.

– Так сейчас у нас в альтернативе… палов больше нет?

– Ну, заглядывают изредка на минутку-две. – Йорам довольно улыбнулся. – Лично я не терял надежды дольше всех. Но, если честно, и мне уже поднадоело.

Марк помолчал. Моргнул.

– И… что теперь?

Паладин вдруг как-то разом поскучнел, перестал улыбаться, заложил руки в карманы своего длинного халата-мантии и побрел куда-то прямо посередине проезжей части.

– Да и ничего. Ровным счетом.

– Погоди… – Нагнав его, Марк едва поборол желание схватить пала за плечо и развернуть лицом к себе. – Так зачем ты мне это рассказал?

– Я добрый, – безучастно уронил паладин, не сбавляя хода.

– Дерьмо собачье.

– Почему это? Ты же так отчаянно пытался найти между этими двумя – Майей и Старковым – связь. А я просто подарил тебе это объяснение. Я вообще очень долго с тобой возился, разве нет? Мне понравился твой потенциал. Но если бы его не направили в нужное русло, ты бы очень юным закончил, не начав, в каком-нибудь месте лишения свободы. Скажи спасибо.