Филип Дик - Убик
— Скажи, — попросила Элла, — что за человек этот Мелипон?
— Чудак.
— Работает ради денег? Или из убеждения? Когда они начинают распространяться обо всей этой пси-мистике, об ощущении цели, о космической идентификации, это всегда вызывает во мне подозрения. Ведь именно так было с тем отвратительным Сараписом, ты его помнишь?
— Сараписа уже нет в живых. Я полагаю, что Холлис убрал его за то, что он тайком от него пытался организовать свое собственное дело и стать, таким образом, его конкурентом. Один из ясновидящих Холлиса предупредил его об этом. Мелипон, — продолжал он, — является для нас гораздо более серьезной проблемой, чем был в свое время Сарапис. Когда он в хорошей форме, то требуется не меньше трех инерциалов, чтобы уравнять его поле, и на этом мы ничего не выигрываем. Получаем — точнее, получали — тот же гонорар, что и при использовании одного человека. Объединение ввело теперь прейскурант, и мы вынуждены под него подлаживаться.
С каждым годом он думал все хуже и хуже об этом Объединении, оно стало для него чуть ли не навязчивой идеей. Он считал, что оно не приносит никакой пользы и слишком дорого обходится. А кроме того, очень уж они там самоуверенны.
— Насколько мы понимаем, побудительным мотивом Мелипона являются деньги. А в чем, собственно, разница? Или ты считаешь, что это менее опасно?
Ответа не было.
— Элла! — позвал он. Тишина. Он нервно забормотал: — Эл, Элла, ты меня слышишь? Что-нибудь случилось?
«Черт побери, — подумал он, — опять она ушла».
Наступила пауза, а потом его правого уха коснулась материализовавшаяся мысль:
— Меня зовут Жорж.
Это не были мысли его жены, они имели элан другого вида — более живые и в то же время менее связные, лишенные свойственной Элле быстроты восприятия.
— Прошу вас отключиться, — произнес Ранкитер, охваченный неожиданным страхом. — Я беседовал со своей женой, Эллой, откуда вы тут взялись?
— Меня зовут Жорж, — наступала мысль, — и со мной никто не разговаривает. Я к вам подключусь на минутку, если вы не имеете ничего против. Кто вы такой?
— Я хочу говорить со своей женой, миссис Эллой Ранкитер, — пробормотал Глен. — Я заплатил за беседу с ней и хочу говорить именно с ней, а не с вами.
— Я знаю миссис Ранкитер. — На этот раз мысли звучали в его ухе намного сильнее. — Она, правда, разговаривает со мной, но это не то же самое, что беседовать с кем-то вроде вас, с кем-то из мира. Миссис Ранкитер находится тут вместе с нами, она не в счет, так как знает не больше, чем все мы. А какой сейчас год, скажите, будьте добры? Интересно, уже отправили тот гигантский корабль на Проксиму? Меня это очень интересует. А я, если вам будет угодно, позже расскажу все это миссис Ранкитер. Договорились?
Ранкитер выдернул из уха динамик, поспешно отложил в сторону микрофон и все прочие приспособления, вышел из душной, пропыленной комнаты и быстро зашагал между замороженными саркофагами, аккуратно составленными в пронумерованные ряды. Служащие моратория, встречавшиеся на его пути, торопливо отступали, когда он решительным шагом приближался к ним, выискивая глазами владельца.
— Что-нибудь случилось, мистер Ранкитер? — спросил фон Фогельсанг, заметив, что клиент поворачивает в его сторону. — Чем могу служить?
— Там что-то отзывается в проводах. — Ранкитер остановился, тяжело дыша. — Вместо Эллы. Черт бы побрал и вас, и все ваши хитрые штучки. Таких вещей не должно быть. И что это вообще значит? — Теперь он шел за хозяином моратория, который направился в сторону помещения 2А. — Если бы я подобным образом руководил своей фирмой…
— Эта особа представилась?
— Да. Он сказал, что его зовут Жорж.
— Это Джори Миллер, — сказал фон Фогельсанг и скривился, явно обеспокоенный. — Мне кажется, он установлен в холодильнике рядом с вашей женой.
— Но мне-то нужна Элла!
— После длительного нахождения друг около друга, — начал объяснять фон Фогельсанг, — временами происходит взаимный осмос, взаимопроникание сознания полуживых. Активность мозга Джори необычайно высока; у вашей же жены — сравнительно низкая. Это вызвало перераспределение протофазонов. Увы, только в одну сторону.
— И вы не можете этому воспрепятствовать? — хрипло спросил Ранкитер. Он до сих пор еще не пришел в себя от потрясения, усталости и злости. — Уберите это нечто из сознания моей жены и верните ее назад. Это ваша обязанность.
— Если такое положение вещей сохранится, — заявил фон Фогельсанг официальным тоном, — ваши деньги будут вам возвращены.
— Зачем мне деньги? К дьяволу деньги! — Они дошли до помещения 2А. Ранкитер неуверенно уселся на свое место; сердце его стучало так сильно, что он едва мог говорить. — Если вы не уберете этого Жоржа из проводов, — выдавил из себя Ранкитер, — я вас по судам затаскаю, я вас разорю.
Повернувшись лицом к гробу, фон Фогельсанг сунул в ухо динамик и энергично заговорил в микрофон:
— Джори, будь воспитанным мальчиком, отключись. — Покосившись в сторону Ранкитера, он объяснил: — Джори умер, когда ему было пятнадцать лет, поэтому в нем столько витальности. Честно говоря, такое уже и раньше случалось, Джори несколько раз появлялся там, где он не должен быть. — Фон Фогельсанг еще раз произнес в микрофон: — Джори, ты ведешь себя невежливо. Мистер Ранкитер прибыл издалека, чтобы побеседовать со своей женой. Не заглушай ее сигналов, Джори, ты ведешь себя отвратительно. — Он замолчал, чтобы выслушать ответ. — Я знаю, что ее сигналы очень слабые. — Какое-то время он слушал, склонившись над гробом и нахмурившись, потом вытащил наушник и поднялся со своего места.
— Что он говорит? — Ранкитер требовал объяснений. — Он уберется, наконец, чтобы я мог побеседовать с женой?
— Джори не виноват, это от него не зависит, — пояснил фон Фогельсанг. — Представьте себе два передатчика, работающие в диапазоне коротких, средних или длинных волн; один расположен недалеко, но мощность его едва достигает пятисот ватт, другой находится гораздо дальше, но работает на той же или примерно на той же частоте. Он обладает мощностью в пять тысяч ватт. Когда настанет ночь…
— Ночь уже настала, — сказал Ранкитер. По крайней мере, для Эллы. А может быть, и для него, если ему не удастся отыскать исчезнувших телепатов, паракинетиков, ясновидящих, медиумов и духовидцев Холлиса. Он потерял свою жену и теперь, в добавок ко всем прочим неприятностям, лишился возможности спросить ее совета.
— Когда мы снова поместим ее в холодильник, — виновато сказал фон Фогельсанг, — мы проследим, чтобы Джори был подальше от нее. В сущности, если вы согласны на несколько более высокую ежемесячную плату, мы можем поместить ее в надежно изолированной камере, стены которой дополнительно выложены слоем тефлона-26, способным поглотить все гетеропсихические воздействия как со стороны Джори, так и любого другого.
