Венедикт Ли - Гроза над Миром
Пальцы Бренды касаются твоих век, она хочет убедиться, что ты можешь еще принять муку. Слова с трудом выталкиваются из горла.
— Dolo… Mersej… По… пощадите…
— Что случилось? Больно было? Да ты не представляешь себе, что такое настоящая боль!
Она смеется, видя, как ты стискиваешь кулаки.
— Гляди!
Руки ее в толстых кожаных перчатках — в сочетании с ярким платьем смотрится дико. Поворот кисти и горячий наконечник прута отваливается, открывая два медных контакта. От деревянной полированной рукоятки вниз тянется провод к стоящей на полу сумке.
— Сейчас я завяжу тебе глаза и задам несколько вопросов. Учти — я знаю, когда ты лжешь. Наказываю немедля.
Черная повязка ложится на глаза, резинка сильно жмет сзади, в окружившем тебя мраке раскатываются слова:
— Скажи мне свое настоящее имя.
— Вы… знаете…
Ладонь ее лежит у тебя на запястье, Бренда вслушивается в твое дыхание.
— Хм… допустим. Откуда ты родом?
— Новтера. Местечко такое…
— Никогда не слыхала. Многие считают, что ты врала, когда рассказывала о своем пути сюда. Восточный край Мира обитаем — правда. Но в тамошнем диалекте напрочь отсутствует буква «р»! Тебя никак не могли звать Вартан!
— Я издалека. Захолустье. А языков на свете много. Убейте, если вру.
Бренда не замечает, что ты проговорилась. И следующий ее вопрос вполне предсказуем.
— Хотела власти?
— Да.
— Убить Вагу?
— Нет. Я говорила Пини…
— Да. Но зачем так сложно? По сути, он с самого начала был у тебя под каблуком. Одно твое слово — и получила бы все. Что молчишь? Он… противен тебе?
— Не… непривычно… В моем племени — нет стариков.
Впервые Бренда поражена.
— Сколько народов — столько обычаев. Многие твои поступки изначально странны. Как дикий зверь сторонишься, кусаешь протянутую руку. И, скажи мне еще: твой народ владеет чем-то из старинных знаний?
— Да, можно так сказать.
— Вот где корни непомерного твоего самомнения!
— Я не знаю. Не мучьте больше. Спрашивайте так, чтоб можно было ответить.
— А ты — хитрая. Прикидываешься сломленной, — Бренда срывается на крик, Откуда мне знать, о чем спрашивать? Говори, тварь! Говори! Говори!!
О дальнейшем в памяти остались отдельные отрывки. Тело не повинуется тебе, содрогаясь под ударами тока. Бренда продолжает срывать с тебя одежду.
«Говори…» — эхом отдается в мозгу.
Отвечаешь ли ей? Временами сознание проясняется — Бренда не позволяет окончательно уйти в забытье… Вкус металла во рту. Лежишь ничком на полу, пальцы Бренды на твоем горле ловят неровные удары пульса.
— Пить дайте…
Бренда легко поднимает тебя, укладывает на жесткую постель. От электродов на теле остались белые пятна ожогов.
— Нельзя. Сутки терпи.
— Пить… — неужели она не отзовется на мольбу?
— Я сказала. Видела, что было с теми, кто лакал водичку после тока. Нельзя.
Пытаешься подняться. Бренда внезапно смягчается. Подносит кружку.
— Не глотай. Просто подержи во рту.
Наслаждение… Ощущаешь на языке холодную, постепенно теплеющую влагу, и с сожалением выплевываешь.
— Ты сильный человек, вижу. Но управу на тебя найду.
«А если б я доверилась Пини? С самого начала». Скольких несчастий можно было избежать! Допусти только, что Пини способна понять, представить невообразимое. А она умна, необычайно развита для этого невежественного века. Поздно. Ты сама оттолкнула ее, уверенная в непогрешимости заученных методов воздействия. Эффект разительный и совершенно обратный. Теперь погибаешь напрасно.
Что из того, что Бренда лишь пугает тебя, стараясь сломить волю, но не причинить серьезного вреда физическому здоровью. Раны — пустяковые и скоро заживут. А психика поломается. Уже ждешь с нетерпеньем визитов палача, как раньше тосковала по Пини. Увидеть живое человеческое лицо. Говорить. Семнадцать дней. Или восемнадцатьь? Соратники списали тебя со счетов — вещь вполне очевидная. Пора самой позаботиться о себе.
А сны последнее время приходят цветные, радостные и яркие. Часто в них ты вместе с Пини. И там она по-прежнему преданно любит тебя. Там ты знаешь, что все обиды, горечь, ненависть, что были между вами — всего лишь странное недоразумение, благополучно разрешившееся. Проснувшись, лежишь, храня какое-то время частичку этого счастья.
Раздавшиеся шаги срывают тебя с места, ты торопливо приводишь себя в порядок. Все, можно встречать гостей. Идут двое. Фигур еще не разобрать во тьме, а сердце уже сжимается.
Спутник Бренды молод, почти мальчик. Голый торс. Тело страшно исхудало, можно ребра считать. И он не идет добровольно, руки его стянуты впереди ремнем.
«Крис!? Мальчишка мой! Зачем же я тебя спасала? Для этого? Я должна остановить ее, должна…»
Ваши глаза встречаются, и на губах Криса появляется слабая улыбка. «Не бойся. Ведь я — не боюсь». Сколько времени он провел в подземелье у подножия утеса, что же ему пришлось здесь вынести?
Ты тянешь руки сквозь решетку.
— Бренда, — хрипишь, — Бренда…
А она ставит Криса на колени. Взмах тяжелого широкого лезвия. Ты смотришь, не веря в происходящее. Не передать страшный звук, с которым меч Бренды перерубает тонкую шею мальчика. Голова Криса падает к его ногам. Труп держится несколько секунд в той же позе, кровь хлещет из перерезанных артерий. Ударом ноги Бренда опрокидывает мертвое тело в масляно блестящую темную лужу. Наклоняется.
— Он тебя любил. Мечтал поцеловать. Ты ведь не откажешь ему теперь?
Окровавленные руки Бренды держат отрубленную голову Криса. В мертвых глазах отражается свет из твоей камеры. И ты.
«Прощай. Я тоже тебя люблю, Крис. Если мне удастся выйти отсюда живой — нет таких мучений, которых не испытает Бренда. Клянусь».
— Завтра на этом месте будет Сави. Вздумала жалеть тебя. И язык распускать стала.
Ты опускаешься на колени.
— Ну что вы хотите от меня, Бренда? Исповеди? Сдать кого-то? Оклеветать? Я сделаю все, только не трогайте тех, кого люблю. Или дайте мне умереть раньше них.
Бренда входит к тебе, а ты и не думаешь воспользоваться моментом, которого так долго ждала. Садишься с ней рядом, и тебя словно прорывает. В памяти встает все недавно и давно пережитое, ты не упускаешь ни одной подробности, ни одного, даже случайного, впечатления. Планы Арни, дерзкие и вряд ли исполнимые замыслы Великого Магистра, встречи с осторожными старцами из Совета Ганы…
Шершавая ладонь Бренды лежит на твоем затылке.
— Умничка. Теперь ты мне нравишься. А скажи-ка, что за человек — Магистр Норденка? Как он выглядит?
