Игорь Забелин - Загадки Хаирхана (Записки хроноскописта)
Я пытался убедить Плахина, что хроноскоп способен истолковывать некоторые символы, но никогда не научится "объясняться" символами, творить их...Сам же я продолжал размышлять о таинственном "третьем", хотя у меня и не было строгих доказательств, что он вообще существовал.
...Вечер закончился неожиданно по двум причинам. Во-первых, к Луке Матвеевичу заявился Локтев. Во-вторых, позднее пришел бригадир каменщиков Басов.
- На побывку и-сразу к вам,- сказал Локтев, плотно прикрывая за собою дверь.
Они с Лукою Матвеевичем трижды, по-старинному, расцеловались, и Лука Матвеевич даже прослезился на радостях.
Наше присутствие ничуть не удивило Локтева.
- Знаю, что приехали, - сказал он. - Выходит, такие же вы одержимые, как и мой дядюшка? - Пожимая, он энергично встряхивал наши руки. - Хоть и не верю, что найдете вы "Слово", а приезду радуюсь. Места мои родные посмотрите. Здесь начинал...
Лука Матвеевич с супругою жили добротно, по-старому. Не успели мы оглянуться, как на столе уже появились бутылочка рябиновой, квашеная капуста, грибки, огурчики, моченая брусника...
- Я ненадолго,-рассказывал Локтев.-Выкроил несколько деньков и-сюда. Нехудо на родине побывать.
О наших делах он был осведомлен отлично-в городе все о них знали,- и он принялся добродушно подшучивать и над Лукою Матвеевичем, и над нами... Лука Матвеевич тотчас начал возражать, и я быстро понял, что спор их давний, что он обоим доставляет удовольствие и что они по-настоящему любят друг друга...
- Нет, меня ты не переубедишь,-чуть растягивая слова, говорил Лука Матвеевич.-Я понимаю, размах у тебя другой. Вон ты куда взлетел!.. Пусть мы с Плахиным поменьше, а только без истории, без мечты еще меньше были бы... Выйду вот я на Белоозеро, закрою глаза и сраженья богатырские вижу, богатырей вижу, топот слышу и звон слышу, а все гусли перекрывают, все гусли заглушаютПересвета моего гусли...
Локтев слушал его с доброй понимающей улыбкой- знал, наверное, что легко можно обидеть сейчас старика. А потом погрустнел...
- Виноват я, Лука Матвеевич, перед тобою,-признался он. - Отговаривал хроноскоп везти сюда. И думаю теперь-зря. Надо тебе хоть на старости лет фантазии свои...-тут Локтев сделал рукою рубящий жест.-Под корень. Легче жить будет.'
- Не-е, - сказал Лука Матвеевич. - Ничем мечты мои не порубить... Ну а ты? Порох-то есть еще в пороховницах? Не слабеет память?
Локтев рассмеялся.
- Проверь.
- И проверю.
Оказалось, что Локтев помнит наизусть не только "Капитал", но и другие книги. Лука Матвеевич извлек с этажерки какой-то весьма потрепанный томик, и они с увлечением занялись своеобразной игрой.
Ее прервал бригадир каменщиков Басов, заявившийся уже в десятом часу вечера. Был он почему-то мрачен и в одной руке комкал кепку.
- Из-за этого типа я, - сказал Басов. - От имени всей бригады...
- Какого еще типа? - спросил Березкин.
- Ну, который темницу строил... Узнать бы, что это за тип.
- Каменщик и каменщик.- Березкин пожал плечами.- Тут и выяснять нечего.
- "Каменщик"!-презрительно сказал Басов.-Человека замуровывал. Я б такого на выстрел к камню не подпустил, чтоб работу свою не позорил...
-Да ты садись,-пригласил Лука Матвеевич.-Чего стоишь-то? Гостем будешь.
Как и все, Лука Матвеевич ничего не понял из слов Басова, а я вспомнил две строки из стихотворения Брюсова, процитированные Басовым, когда на экране хроноскопа появился каменщик, и вспомнил выражение его лица. Тогда меня чуть-чуть удивила профессиональная неприязнь ребят к человеку, строившему темницу, но хроноскопия заканчивалась, надо было подводить итоги, и я забыл о Басове и его бригаде... Теперь же, присматриваясь к хмурому бригадиру каменщиков, я поразился глубине угаданной им проблемы, глубине, которую он, вероятно, и сам не до конца сознавал.
- Прекрасная идея, - сказал я. - Постараемся завтра что-нибудь выяснить. Не стоит забывать, что общая хроноскопия закончилась фигурой каменщика. Ей-богу, тут есть над чем помудрить.
- Мудрить-то и не придется, - возразил Березкин. - Увидим еще раз, как он складывает стену. Но я не возражаю.
Басов, явно довольный нашим согласием, ушел, и тогда Березкин сказал:
- Выкладывай, что у тебя на уме.
- Ребята мне понравились. Новые они какие-то. Понимаешь?
- Ничего не понимаю.
Я мог в двух словах изложить поразившую меня мысль - мысль, из-за которой я и согласился столь поспешно на хроноскопию,- но вдруг понял, что хроноскоп ничем не сможет ни дополнить ее, ни уточнить...
- Новые, - повторил я. - Уж и не знаю, как тебе еще сказать. Отношение к своей профессии у них новое. Представь себе, что поэт служит своей музой то народу, то тем, кто из народа жилы вытягивает... Что ты скажешь о таком поэте?
- Сам знаешь, что скажу, - у Березкина это прозвучало весьма внушительно.
- Знаю... А оружейник?.. Допустим, он изготовляет шпаги, мушкеты или те же катапульты и продает их враждующим сторонам. Вспомни хотя бы знаменитые толедские клинки; с ними испанцы шли на французов, французы-на испанцев... Или миланские рыцарские доспехи-они расходились по всей Европе... Но разве пришло кому-нибудь в голову обвинить оружейников в беспринципности? Разве мы, потомки, клеймим их презрением?.. Нет, мы клеймим поэтов, торговавших своим искусством, и прощаем оружейников, которые тоже торговали своим искусством... И прощаем каменщиков-тех, которым все равно было что строить: тюрьму или жилой дом... Не хочу сейчас анализировать, почему так получилось, но с поэтов всегда спрашивали строже, чем с кого бы то ни было другого... Но разве, по большому счету, безразлично, кому служит искусство оружейника или каменщика? Разве тут нет грани между принципиальностью и беспринципностью? А тому каменщику, что Пересвета замуровывал, безразлично было, к чему свое искусство приложить... Этого-то Басов ему и не простил. Потому и сказал я про ребят, что они - новые.
- А я б не забывал все же, что Владислав Пересвета в беде не бросил,-сказал Лука Матвеевич.-Может, он и не тому служил, кому следовало, а брата не бросил.
- С помощью хроноскопа тезис твой не разовьешь. Да и нужно ли его развивать? - сказал Березкин.
- Конкретизация не помешала бы. Но ты прав - хроноскоп тут нам не помощник, и я это тоже понял. Правда, с некоторым опозданием.
- Вы что же, от хроноскопии отказываетесь? - забеспокоился Лука Матвеевич.
- Нет, не отказываемся. Начнем завтра с "этого типа", как выразился Басов. А там видно будет.
Глава седьмая,
которая не содержит ничего увлекательного или таинственного, но которую мы просим все-таки не пропускать
На следующий день хроноскопию, не надеясь, впрочем, узнать что-либо ценное, мы действительно начали с каменщика.
