Игорь Забелин - Загадки Хаирхана (Записки хроноскописта)
- Узнать бы, в бою Пересвета ранили или позднее подручные князя постарались,-сказал Плахин, посматривая то на меня, то на хмурого Березкина.
Но по следам крови установить, как был ранен человек, хроноскоп, конечно,не мог.
- А разве Константин Иванович воевал в том году, когда Пересвета и Владислава в темницу засадили?- спросил я в свою очередь.
- Так он почти каждый год с кем-нибудь воевал. И в том году на соседа пошел, да только сосед шибанул его здорово...
Я остановился так внезапно, что Лука Матвеевич едва не наскочил на меня.
- Вот тебе ответ, почему братьев в темницу упрятали, - быстро сказал я Березкину.-Князь их туда после проигранного сражения засадил. Теперь все становится на свое место. Константин Иванович жаждал реванша и требовал от Владислава гигантскую катапульту. Константин Иванович заботился о своей подмоченной славе и требовал хвалебную песнь от Пересвета: раз плохи дела, так пусть хоть песни хороши будут!
- И для верности братьев-в темницу, чтобы не удрали, - поддержал меня Лука Матвеевич. - А заупрямился Пересвет - так его и второй цепью приковали.
- А ранен Пересвет в бою был, - подхватил Плахин. - Не резон князю гусляра протыкать, если он песню от него ждет. Да и кровь сочилась медленно-затянувшаяся рана, наверное, открылась...
- Но цепи не помогли, и однажды разъяренный князь, зайдя в темницу, взмахнул мечом - помните след рубящего предмета? - да промахнулся в тесной камере, - сказал я, мысленно дивясь тому, как великолепно сыграл роль кристаллизатора совсем небольшой штрих.-Ну а потом- лотом замуровать гусляра велел, да не вышло ничего.
- Складно у нас получилось!-воскликнул Лука Матвеевич. - Одна голова хорошо, а три лучше!
Три, конечно, лучше, но была еще четвертая "голова", Березкин, и он наконец высказал свое мнение.
- По-моему, у нас всего два незавершенных дела, - сказал Березкин. Сплошная хроноскопия стен и хроноскопия замурованной двери. Что, если не откладывать на завтра? Больше все равно ничего не придумаешь.
После того как Березкин сам же прервал работу, предложение его прозвучало несколько неожиданно. Но я понимал, что наши догадки, к которым Березкин мысленно присоединился, не оставили его равнодушным. Логика была теперь на нашей стороне, узнали о братьях мы почти все, что вообще рассчитывали узнать, и не имело смысла откладывать последние сеансы хроноскопии на следующий день.
Итак, мы вернулись к прерванной работе, и вновь засветился экран хроноскопа.
Сплошное обследование стен не сулило ничего увлекательного. На экране действовал все тот же каменщик, действовал по-прежнему неторопливо, когда укладывал нижние камни, и поспешно, когда укладывал верхние... Короче говоря, мы настроились на долгое и скучное сидение перед хроноскопом.
И мы сидели долго, сидели упорно, и старички краеведы уже стали шептаться о чем-то постороннем, как вдруг в поведении каменщика обнаружилось нечто странное: он стоял и вертел в руках внушительного размера камень.
Реакция Березкина, за секунду до того казавшегося мне сонным, была мгновенной: он выключил хроноскоп.
- Что за черт! - донеслось до меня, когда Березкин уже бежал в подземелье.
Краеведы, на полуслове прервавшие разговор, ничего не понимая, смотрели вслед Березкину, а я стремительно помчался за ним. Я знал, почему Березкин выключил хроноскоп: он хотел выяснить, какую часть стены обследовал "электронный глаз" в тот момент, когда изменилось поведение каменщика.
- Вот, - сказал Березкин, увидев меня, и положил руку на стену чуть ниже следов от вырванных колец.- По-моему, должен быть тайник.
Мне, собственно, пришла в голову та же самая мысль, но произнесенное вслух слово "тайник" произвело на меня почти ошеломляющее впечатление.
- Спокойнее, спокойнее, - сказал Березкин, сказал не мне, потому что я не сделал ни одного движения, а себе, и мягко провел рукою по влажной холодной стене. - Не будем волноваться, и спешить не надо.
Мы не спешили, мы действовали методично, аккуратно, и лишь часа через два нам удалось слегка повернуть камень, за которым оказалось небольшое пустое пространство.
Нужно ли говорить, как взволновала нас находка тайника?
И вот яркий луч фонаря осветил его, и мы увидели пролежавшие там несколько столетий какие-то бурые листы, прижатые плоским камнем...
Я слышал за своей спиной учащенное дыхание краеведов и откуда-то появившегося Локтева, мне самому не терпелось узнать, что это за листы, но я помнил, что они могут рассыпаться от прикосновения, и тогда уже никакой хроноскоп не поможет нам.
Осторожно залив листы скрепляющим составом, который мы всегда возили с собой, я предложил закончить хроноскопию стен: все равно нужно было ждать, пока листы пропитаются и подсохнут.
Только мы с Березкиным продолжали следить за экраном, на котором по-прежнему трудился каменщик. Разговоры вокруг становились все шумней и восторженней, мы невольно прислушивались к ним, но ни меня, ни Березкина они не отвлекали от главного. Как и следовало ожидать, Лука Матвеевич все твердил про "Слово", которое-он не сомневался!-найдено нами. Плахин поддакивал ему, поздравлял, а я думал, что если мы действительно обнаружили "Слово", то вовсе не то, на которое некогда рассчитывал князь, и сам волновался, предчувствуя открытие огромного значения для истории древнерусской литературы.
Хроноскопия стен ничего нового не дала, и тогда Березкин перешел к обследованию замурованной двери. Прежде всего нам хотелось узнать, кто замуровывал ее-тот же каменщик, что строил темницу, или кто-нибудь другой.
И хроноскоп дал ответ: на экране появился тот же самый каменщик.
- Не понимаю, где в это время находился Пересвет,- сказал Березкин.- Если бы каменщик его замуровал, он там и остался бы навсегда. Казнь не могли доверить одному каменщику. Были и палачи, и стражники, и они, конечно, заметили бы, что камера пуста...
- Переходи к общей хроноскопии,-предложил я.- Гадать бесполезно.
Замуровывая дверной проем, каменщик работал иначе, чем при строительстве темницы, - быстро, но как-то небрежно, и я заподозрил, что небрежность его была умышленной: по щелям в камеру еще некоторое время мог поступать воздух...
Моя догадка противоречила уже сложившемуся у нас отношению к каменщику, и я не сразу рискнул высказать ее вслух.
- Видишь ли, тайник - он тоже в пользу каменщика говорит,-ответил мне Березкин, когда я поделился с ним своими соображениями.- Сложнее все, чем мы поначалу решили. Думаю, что нас ждет еще одна неожиданность...
- Без помощи каменщика Владиславу не удалось бы спасти брата? Это ты имеешь в виду?
- Да. И еще я думаю, что хроноскоп действительно не случайно выделил каменщика после общей хроноскопии темницы. Он нашел того "третьего", которого тщетно искал ты... Ты искал его в темнице, а он был на свободе. Он был союзником братьев, твой "третий"...
