Евгений Прошкин - Загон
- Короче, это путь тупиковый, - подытожил Андрей.
- Путь к чему?
- Я еще не решил...
Он взял стопку потрепанных книг и перенес на кровать. Разложив их в произвольном порядке, Андрей принялся перетряхивать каждую. Эльза хотела было помочь, но получив отказ, удалилась на кухню доваривать суп.
Вадик дрызгался в душе. Едва проснувшись, он скрылся за занавеской и не выходил оттуда уже полчаса. Когда он появился - дрожащий, завернутый в мокрое полотенце, Андрей как раз наткнулся на то, что искал.
- У тебя вода горячая кончилась, - недовольно сказал Вадик.
- Не вода, а месячный лимит, - возразил Андрей, рассматривая маленький картонный прямоугольник. - Ты. о других подумал, чистюля?
Вадик покраснел и начал одеваться. Андрей сбросил книги на пол и сел к монитору.
- Вот, черт, забыл! - пробормотал он; - Электричество у нас фью... Что-то я в мае растранжирился...
- У меня есть, - сказал Вадик. - Еще киловатт пять на счетчике.
- Помалкивай! Твою фотку вся Европа видела.
- А что мою-то?.. - плаксиво спросил он. - Я-то при чем? Это ты его...
- Тихо! - цыкнул Андрей. - Мордой вертеть не надо было. Меня там почему-то нет, а ты - во всех позах.
- Вот именно. "Почему-то". Почему, интересно?
- Хватит ругаться! - крикнула Эльза. - Идите завтракать!
-А что у нас?
- Суп из амфибии.
- Из какой амфибии?
- Ты вчера говорил, что у тебя в банке то ли мясо, то ли рыба, пояснила Эльза, заходя в комнату. - Я тоже не разобралась.
- Ну, вы пока поешьте, а у меня еще дела. - Андрей повернулся к Вадику и протянул ладонь. - Ключ.
- Вместе поднимемся.
- Это опасно.
- На пятнадцатом этаже не опасно, а на шестнадцатом - опасно? Если б меня всерьез искали, давно бы сюда приперлись.
- Нас с тобой разные люди ищут. И по-разному. Я пойду один, - твердо сказал Андрей.
Он поднялся на следующий этаж - не в лифте, а по пожарной лестнице. Эта предосторожность вряд ли имела особый смысл, но к кабине ноги как-то не пошли.
Засады у Вадика, естественно, не оказалось. Вздумай полиция его взять она была бы повсюду. Да и друзья - как не проверить друзей? А про Вадика все соседи скажут, что он либо дома, либо этажом ниже.
Не хотели они Вадика брать, вот в чем дело. И Андрей об этом догадывался - хотя бы потому, что в его квартиру тоже никто не наведался. Однако попугать художника было необходимо. Разговаривать с Иваном Петровичем Андрей собирался без свидетелей.
Включив монитор, он посмотрел на визитку и ввел адрес полицейского участка, затем, через дробь, личный номер.
На экране появилась женщина - не красивая, но эффектная, как все женщины в форме.
- Я вас слушаю.
- Здравствуйте. Мне нужен дознаватель Белкин.
- Дознаватель Белкин? - переспросила она, словно Андрей попал не в полицию, а на кондитерскую фабрику.
- Иван Петрович, - уточнил он.
- А-а... Белкина нет, - быстро проговорила женщина и принужденно улыбнулась. - Белкин у нас больше не работает. Если вы по одному из его дел, то он их уже сдал. Если по общему вопросу, то я могу вас связать с любым дознавателем.
- Белкин... он что, в другом районе? В другом управлении?
- Это частная информация, мы ее не даем.
- Подождите! Он мне как раз по частному... Он мне... дядя! - брякнул Андрей. .
- Дядя? - озадачилась женщина. - И вы, племянник, не знаете его домашнего адреса?
Он уставился на визитную карточку и пожал плечами.
- Знаю...
- Всего хорошего.
Андрей поглазел на заставку-меню и, повинуясь какому-то внезапному порыву, перешел к разделу "Городские новости", а из него - к пункту "Преступления".
До обеда было еще далеко, но в Москве уже порядком набедокурили. Список сегодняшних злодейств занимал семь стандартных экранных страниц, и под нижней строкой постоянно выскакивала новая.
Андрей ввел дату: "29 мая". Монитор показал сводку субботних преступлений - почти сорок листов, около полутора тысяч позиций.
Интересовавшие его строки Андрей разыскал ближе к концу.
"21-20. Убийство в магазине "Одежда" на улице Двадцать Седьмая Восточная".
"21-55. Захват такси вместе с водителем на Весеннем проспекте".
За тридцать пять минут от убийства до угона народ успел многократно подраться, изнасиловать, украсть и просто оскорбить, поэтому сообщения шли с большим интервалом, и Андрей не сразу заметил, что между ними есть одно любопытное сходство. Правее, в графе "Стадия расследования" в обоих случаях было указано:
"Раскрыто. Преступники задержаны".
Первая мысль касалась Вадика - его могли взять минуту назад. Это предположение Андрей отбросил - при всех скоростях, так быстро полиции не управиться.
Второй вариант - ошибка. Но в ошибке Андрей сомневался еще сильней, чем в феноменальной расторопности полиции. Нет, здесь было что-то иное, что-то намеренное... Или не было?..
Не было, осенило Андрея. На записи, сделанной в магазине, не было его лица! Вадика - сколько угодно, а от него самого даже затылка не осталось. Случайность?.. Куда там! Магазин-то небольшой, все толклись на одном месте.
Значит, его прикрывают. И неприятностей от полиции можно не ждать. Дали пистолетик, а в придачу - полный карт-бланш. Или индульгенцию?.. А в чем разница-то?
"Есть, есть разница, - сказал себе Андрей. - Не для них разница, для меня".
Ему захотелось тут же, прямо на пыльном экране, написать что-нибудь вроде "спасибо дорогому Сергею Сергеевичу".
- А что ты еще мне можешь простить? - спросил Андрей у монитора. - Если твоих детишек прикончу, тоже простишь? До какой грани ты готов дойти и через что перешагнуть - ради всеобщего блага...
Он сбросил полицейский канал и, сверившись с визиткой, набрал домашний адрес Белкина.
Экран вспыхнул так, что у Андрея навернулись слезы. Комната была белоснежной, даже светящейся - непонятно, как в ней не слепли. Посередине лежало нечто пушистое - не то ковер, не то матрас. На нем, скрестив ноги, сидела молодая девушка в чем-то таком же пушистом и белом. Она нетерпеливо потрясла пультом и сказала:
- Ага.
Андрей убавил яркость и, спохватившись, что его тоже видят, невольно обернулся. У задней стены в три ряда стояли безумные картины Вадика - зрелище специфическое, но все же лучше, чем сальные обои.
- Здравствуйте, - сказал он.
Теперь ему не нужно было щуриться, и он мог внимательно рассмотреть девушку. Белкин как-то упоминал, что ей семнадцать, - пожалуй, ровно на столько она и выглядела. Поздний ребенок, стало быть. Миленькая, немного похожая на отца. Такая же обаятельная. С короткой стрижкой и выбритым над ушами орнаментом. Наверно, жутко избалованная.
- Ага, - сказала она.
- Вы дочь Ивана Петровича?
- Ага.
- Мне бы с папой пообщаться. Он дома?
