Вячеслав Шалыгин - Восход Водолея (сборник)
Общее руководство подготовкой к возможной атаке Совет возложил на своего председателя, а поскольку всюду успеть он не мог, женскими бригадами и детьми руководила его помощница, в мирное время — секретарь-администратор Совета…
…Председатель Павел Сергеевич Астахов едва не столкнулся с Галей на пороге здания Совета колонии. Молодая женщина выглядела, как все прочие жители Гармонии: уставшей, но полной решимости работать до изнеможения.
— Вас-то я и разыскивала! — обрадовалась Галя. — Что с вашим телефоном?
— Уронил, когда проверял глубину котлована для командного бункера, — Павел Сергеевич смущенно улыбнулся. — В самую грязь уронил. Такой вот я неловкий увалень. Оттого сюда и явился. Иду к Валере взять новый.
— Отлично, — Галина раскрыла папку. — Я вас провожу, и по дороге мы пошепчемся.
— Давайте, — согласился Астахов. — Какие у вас вопросы?
Вопросов набралась просто критическая масса, и на протяжении нескольких секунд пути до узла гиперсвязи решить их было невозможно. Председатель вошел в комнату и пригласил Галину.
— Проходите. Здесь поговорим. Заодно хоть на минутку присядем. Ноги гудят.
— Ой, не время сейчас отдыхать, Павел Сергеевич, — администратор укоризненно склонила белокурую голову.
— Я просто хочу обсудить проблемы сидя, — уточнил Астахов. — Пока будут работать наши мудрые головы, ногам выпадет минутка отдыха. Разве рациональность предосудительна?
Галя улыбнулась и села на свободный стул. В этот момент к гостям развернулся в кресле связист Бочкин. На нем, что называется, не было лица.
— Валера, что стряслось? — насторожился председатель.
— Там… такое дело, Пал Сергеич… — связист нервно пригладил непослушные волосы на макушке. — Новое сообщение пришло. Только не с Земли, а из штаб-квартиры торгового консорциума Вероны. Чужие ушли из Солнечной системы и перебросили все силы на наше направление.
— Так это же здорово! — Астахов радостно потер ладони. — Земля в безопасности, а здесь пришельцев встретит флот…
— Погодите, — оборвал его Валера. — По утверждению веронцев, Земля молчит во всех диапазонах гиперсвязи. Такое впечатление, что… ее больше нет. Вернее, людей на ней больше нет. И со всех прочих планет Солнечной системы никаких сигналов не поступает. И ближние колонии молчат. А последний кадр, переданный со шпионского спутника промышленной разведки Вероны, запечатлел на Земле пустыню… Там, где раньше была технологическая зона литейных предприятий Демидова, теперь одни развалины и головешки. Потому, видимо, и ушли пришельцы, что делать им в нашей бывшей метрополии больше нечего.
— Не может быть! — председатель побледнел и утер со лба холодный пот. — Земля… разгромлена? Не может этого быть! А как же… люди? А как же мы? Мы остались одни?
— Еще Верона, но эту планету пришельцы уже взяли в кольцо. Скоро от нее тоже останутся одни воспоминания, — Бочкин тяжело вздохнул. — А после настанет и наш черед.
— Но гиперсвязь… — Астахов растерянно взглянул на Галину. — А флот… он же шел к нам на помощь! Ты же ловил его сигналы!
— Ловил, — связист кивнул. — Теперь приемник молчит. Или флот развернулся, или его уничтожили чужие.
— Невозможно! — Павел Сергеевич потер шею, словно ему стало невыносимо душно.
— Получается, — Галя вмешалась неуверенно, но скоро нашла в себе силы и заговорила громче: — Получается, что пришельцы уничтожили всех и вся. Уцелевшие окраинные колонии, мы в том числе, обречены на то, чтобы погибнуть или сдаться. Победить шансов нет. Так?
— Это было ясно с самого начала, — уныло согласился председатель. — Просто чуть позже нас обнадежили, сообщив об отправке спасательного флота. Выходит, это была дезинформация, чтобы нас успокоить?
— Нет, флот действительно вышел, — возразил Валера, — но потом вдруг пропал.
— А гиперрадар исправен? — Астахов беспокойно взглянул на приборы.
— Абсолютно, — связист указал на раскрытое «окно» текстового сообщения. — С Вероны же сигнал я принял. Заглушить гиперэфир тоже нельзя. Так что…
— Так что молчок! — вдруг приказал Астахов.
— В каком смысле? — удивился Валера. — Не говорить никому, что нам осталось жить трое-четверо суток?
— Именно так, — поддержала председателя его помощница. — Если мы подготовимся к атаке, хотя бы минимальные шансы у нас будут, а если опустим руки и начнем биться в истерике, ожидая страшной развязки, тогда нам точно не выжить.
— Мы не имеем права скрывать информацию от людей. Это противоречит Конституции колонии, да и чисто по-человечески некрасиво получится. Надо сказать.
— Нет, — упрямо проронил Павел Сергеевич. — Все останется, как есть. Мы будем готовиться к отражению атаки, надеясь, что флот землян придет раньше, чем чужаки сумеют сломить наше сопротивление, или даже раньше, чем они вообще нападут.
— Но ведь это блеф! — возмутился Бочкин. — Смертельно опасный блеф! Сил нашего ополчения, даже в нынешнем масштабе мобилизации, достаточно лишь для короткого сражения с батальоном условного противника! Мы все погибнем!
— Мы в любом случае не выживем, — спокойно, до полной обреченности произнесла Галина. — На что ты надеешься, Валера, и о чем споришь? Стоит ли вступать в схватку? Конечно, стоит, и абсолютно неважно, чем она закончится. В колонии все настроены драться и удерживать плацдарм до подхода помощи с Земли, так мы и поступим. Вопрос закрыт.
— Но если мы не будем сопротивляться и рассеемся по лесам, пришельцы не станут нас истреблять! Какой им смысл гоняться по чащобам за тысячей полудиких людей?
— Никакого, — согласилась Галина.
— Ну вот!
— Они просто выжгут все наши леса, как выжгли Землю, — закончила женщина.
Валера окончательно сник и, опустив взгляд, покачал головой.
— Делайте, как хотите. Я буду молчать, но только до тех пор, пока кто-то не спросит меня в лоб. Больше ничего обещать не могу.
— Тебя никто ни о чем не спросит, — пообещал Астахов. — Я сам буду информировать людей о «продвижении» нашего флота. А когда начнется заварушка, там будет видно.
— У вас просто не хватает духа сообщить колонистам плохую весть, — осуждающе буркнул связист.
— Просто в глубине души мы надеемся на чудо, — возразила Галя. — Иначе такое напряжение не выдержать.
— Ну все, собрались, взбодрились и по местам, — скомандовал больше самому себе председатель. — Отлично! Галя, вы прирожденная актриса. А ты, Бочкин, сиди и сопи в свой компьютер. Пока не стемнеет — на улицу ни шагу.
— А при чем тут темнота?
— При том, что ты как раз актер никудышный. У тебя на лице написано, что все идет не так уж замечательно, а очень даже наоборот.
