Олег Дивов - Новый мир
— Хорошо. Я справлюсь.
— Я тоже.
Я пересела в свою машину. Прямо с дороги отправила сообщение Скотту Маккинби. Он еще не спал и сказал, что готов будет ответить к утру.
Да, Вера, подумала я, ты права.
Нам действительно объявили войну.
* * *— Делла, я требую, чтобы ты соблюдала максимальную осторожность.
Скотт Маккинби произнес эти слова таким тоном, что даже аутист понял бы всю степень недовольства и обеспокоенности патриарха.
— Ты ездишь в город с одним-единственным водителем. Хуже того! Ты гуляешь по окрестностям совершенно одна! В Пиблс детей не выпускают из дома без взрослых, даже в сад не выпускают! А ты ходишь к развалинам замка! Там, где на помощь звать бесполезно, потому что никто не услышит!
Я помолчала. Похоже, он высказался, добавлений не последует.
— Скотт, а почему детей не выпускают? Были попытки похищения?
Он стоял у окна, спиной ко мне. Поднял, не поворачиваясь, руку, показал два пальца.
— К счастью, деток нашли, — уточнил он. Подошел к столу, поднял газету. Скотт Маккинби мог позволить себе такую роскошь, как бумажные газеты. Посмотрел на нее, раздраженно бросил обратно. — В Эдинбурге — четыре массовых убийства за сутки! Четыре! Клиника, клуб, молельня и хостел! И это не считая того ужасного убийства, когда всю семью вырезали прямо в их собственном доме, прямо в постелях! Я уже говорил с директором агентства безопасности, да и не только с ним. Это безобразие! Чудовищное безобразие! Если полиция не в состоянии поддерживать порядок — ее надо разогнать! Палками, чтоб остальным в назидание было!
— Горди-Горди подал в отставку.
— Давно пора! Старый пень… Нет, Делла, он хороший человек. Но засиделся на этом месте. Ему нужна молодая замена. Мне все-таки по душе Вера Харрис. Она молода, умна, исполнительна и прекрасно воспитана. Кроме того, она шотландка.
— Йен Йоханссон.
— Этот норвежец?
— Скотт, у Веры Харрис есть семья. Трое детей и муж-офицер, который несколько лет назад получил тяжелое ранение. Он должен регулярно проходить курсы лечения. Вера не хочет, чтобы ее семья страдала из-за того, что у нее слишком много дел. Кроме того, ей нравится именно следовательская работа, а должность начальника бюро подразумевает массу в первую очередь бюрократических и организационных действий.
— Ты думаешь, Харрис не подойдет?
— Я думаю, что она с большим удовольствием поможет Йену освоиться. Он, с одной стороны, учтет ее советы, а с другой — избавит от лишней ответственности. И это не мои догадки, а ее просьба.
— Ну что ж, если она не обидится, что ее обошли…
— Не обидится.
— Ты уже говорила с этим норвежцем?
— Нет, конечно! С какой стати? Скотт, он — офицер федеральной безопасности и будет делать, что прикажут.
— Харрис тоже офицер.
— И поверь, она тоже исполняла бы приказ. Просто она похитрей и знает, откуда в Шотландии может подуть ветер.
— Это хорошо, что твой норвежец исполнителен. Я поговорю с ним сам. — Он еще поворошил газету. — После завтрака я еду в город. Если у тебя есть дела в Эдинбурге — ты поедешь со мной. И вернешься тоже со мной. Не беспокойся, что тебе может понадобиться много времени. Я подожду.
Я сдержалась и ответила очень дружелюбно:
— Спасибо, Скотт. Сегодня я хотела бы остаться дома. Последние дни были очень тяжелыми и насыщенными, мне нужен отдых. Обещаю тебе, что на прогулку пойду только в сопровождении Шона Ти. И с собаками.
— Не отходи далеко от дома.
— Непременно.
— Я рад, что ты относишься к проблеме благоразумно. У тебя маленький ребенок, который представляет огромную ценность для похитителей.
— Скотт, я не беру Огги на прогулки за границей поместья.
— Ты тоже очень ценна. Как ты догадываешься, не всем известно, что у тебя с моим внуком странные отношения. Мы, конечно, относимся терпимо к вашим капризам, но не ждешь же ты, что мы станем это объяснять всем соседям!
Я опять сдержалась.
— Да, и тебе следует это знать. И учитывать в своем поведении!
— Скотт, что именно ты говоришь людям?
— Разумеется, что мы считаем тебя членом семьи. И это в действительности так! Но я не вижу, зачем соседям знать лишние подробности.
— Вот Август обрадуется, узнав, что его без него женили…
— Ты думай о себе. Август прекрасно воспитан и будет поступать так, как того требуют приличия.
Ага, особенно четко он исполнял приличия, когда учился в университете. Да ладно учился — когда выбрал себе такую профессию. Упасть не встать, принц — и инквизитор. Он бы еще в полицию пошел служить.
Впрочем, с Августа станется поработать и в полиции. Если очень надо. Так надо, что он согласится терпеть ограниченность и необразованность окружающих.
— Скотт, тебя что-то беспокоит? — наконец догадалась я.
— Да! — Он повернулся и уставился на меня как истец на суде. — Да, беспокоит! Мне не нравится, что сюда едет этот бывший эльдорадский диктатор, с которым у тебя к тому же была какая-то темная история!
— Скотт, это у него была темная история. Он сам ее придумал и сам же в нее поверил. А я работала. И не с ним. В те годы он мало интересовал нашу разведку. Даже если и интересовал, работали с ним резиденты, а не залетные пташки вроде меня.
— Тогда зачем ты согласилась быть переводчиком при нем?!
— Затем, Скотт, что и я тоже — офицер.
— У тебя была возможность отказаться.
Я поставила себе зарубочку насчет нашего военного министра. Вряд ли Скотт узнал подробности от кого-то другого. Значит, Колин Ронту любитель поболтать. Еще и привирает при этом.
— В действительности не было. Просто мне преподнесли это назначение, подсластив пилюлю. Не ищи скрытое там, где его нет. Доктор Вальдес, к слову, неплохо владеет федеральным, не знаю, с чего министр возомнил, будто тот не знает языка. Он учился на факультете философии, там язык — обязательный предмет обучения. Переводчик нужен только его семье — матери, жене, детям.
— Тебе так кажется.
— Нет, Скотт. Мне не дали высшего допуска, который необходим при сопровождении переговоров Вальдеса с нашим правительством. А это значит, что будет еще один переводчик. Я о нем ничего не знаю. Но вот конкретно он будет сопровождать Вальдеса.
— А ты — прислуживать его семье? — Скотт выразительно поморщился. — Княгиня Сонно будет обслуживать каких-то беглых эльдорадцев?!
— Скотт, твой внук и наследник, между прочим, несколько лет нанимался, и даже не по приказу государства, расследовать чужие грязные делишки. И среди его нанимателей попадались не только респектабельные люди, но и самые обычные. Почему я должна быть святее Папы Римского и отказываться от работы, которая нужна Родине?
