Олег Дивов - Новый мир
И при всем том я категорически не понимала: а какое, строго говоря, отношение ко мне имеет эта суета?
Ну то есть я при всей своей фантазии не могла придумать: чего от меня нужно секте?
По всему выходило, что ничего.
Конечно, можно сочинить миллион причин. Но только мне казалось, что секта понятия не имеет об этих причинах.
Иначе говоря, я гадаю, чего от меня хочет секта, а секта гадает, чего я хочу от нее.
Или я чего-то не знаю.
* * *Я медленно шла к реке. Дул пронизывающий ветер, я жалела, что не взяла теплую куртку и куталась в твидовый жакетик. Впереди меня весело скакали три собаки — я взяла Василису и своих приемышей. Они еще не выздоровели, с них даже комбинезончики не сняли. Но прогулке обрадовались. Ишь, как хвостиками машут.
Собачки жались поближе ко мне, постоянно оглядываясь, словно выспрашивая: все ли они правильно делают? Довольна ли я ими? Я кивала, даже улыбалась — взрослые собаки хорошо читают нашу мимику. Василиса на прибавление в стае посматривала свысока, и не только потому, что превосходила размером. Она в этой стае — старожил, а они новенькие. Еще не знают правил, никак себя не зарекомендовали. Ничего, уж она-то их научит. Всему-всему.
Справа-сзади неслышно скользил Шон Ти. Для прогулки он сменил гражданский костюм на полувоенный камуфляж, шел по узкой тропинке за кустами и никак не отвлекал меня от размышлений.
Размышлений, впрочем, было мало. И все из серии — ну почему я тогда не купила ботинки в бутике у Башей? Чудные ведь ботиночки. Я действительно нигде больше таких не видела. Сейчас бы они мне пригодились. В самую пору были бы. Месить грязь в них значительно удобнее, чем в моих кедах.
Впереди уже показались развалины баронского замка. Еще немного, и я выйду на то самое место, с которого увидела смерть Мигеля.
Ноги остановились сами. Это еще что такое, подумала я. Страх? Я понимаю, депривация сна порядком повредила мою психику, но не до такой же степени! Чего там бояться? У меня телохранитель и три собаки. Собаки на любую неожиданность, не говоря уж об угрозе, среагируют первыми и предупредят нас.
Глупости, убеждала я себя. Глу-по-сти. Надо взять и пойти туда.
Постояв еще немного, я повернулась и пошла назад. Василиса проводила меня разочарованным взглядом — мышей она в руинах половить собиралась, что ли? — и нехотя затрусила следом, посекундно останавливаясь у каждого куста, словно не обнюхала их по дороге к замку.
Настроение улучшилось, я даже спустилась к самой воде, посмотрела, не видно ли форельих спинок. А когда поднялась обратно, то увидела далеко впереди необычную фигуру. Доминиканец. Неужели Скотти вернулся? Нет, у него никогда не было такой угловатой фигуры и неуклюжей походки.
Монах замахал мне обеими руками, привлекая внимание. Привлек, ага. Обе приемные собачонки прижались к моим ногам. Я вспомнила, что они ведь должны были встречать доминиканцев раньше, причем в тот период, о котором у животных вряд ли остались светлые воспоминания.
Я наклонилась, погладила собак. Монах тем временем торопился навстречу, все так же размахивая руками. Теперь он еще и выкрикивал мое имя.
— Леди Берг! Леди Берг! Как хорошо! Мне в поместье сказали, что никого нет — Скотт Маккинби уехал, Август Маккинби давно уехал, ну совсем никого нет, а что же мне делать, я передать вам должен…
Я перешагнула через лопоухого песика и сделала шаг. Только шаг.
Собачонки со злобным лаем кинулись на монаха. Он оторопел, попятился, а они уже настигли его и моих приказов слышать не желали… Из-за спины выпрыгнула Василиса, и я еле успела дать ей тормозящую команду — потому что злобная мелочь покусает, а Васька-то загрызет и фамилии не спросит.
Господи, как неприятно… Монах поскользнулся и упал, собаки напрыгнули сверху, он вскрикнул… И тут же Шон Ти отбросил меня точно на Василису, а сам метнулся на помощь к монаху. Грохнул выстрел. Он что, убил собаку?!
Нет.
Он стрелял в монаха. И попал. В плечо.
Доминиканец лежал, зажав левой рукой рану, кровь залила уже землю вокруг, собаки вернулись ко мне и снова прижались к ногам. А рядом с монахом валялся пистолет.
— Лихо, — только и сказала я, разом остыв.
— Я видел, леди Берг, что он движется странно. Подумал еще: но ведь доминиканцы не носят оружие? Потом собачки залаяли, и я все понял. Это он их мучил, я уверен!
— Ну, Шон Ти, не обязательно…
— А чего ж они кинулись? Собаки помнят своих палачей.
Я отмахнулась. Подошла ближе.
Мужчина, средних лет. Темно-карие глаза без выражения. Я вызвала полицию.
Он поднес левую ладонь к губам, выпучил глаза, как будто его тошнило. А потом отбросил руку и заулыбался. На нижней губе осталось маленькое пятнышко крови.
Проклятье! Я зажмурилась от досады.
— Поздно, — прохрипел он, — ничего у вас не выйдет… добро пожаловать в новый мир… — и захихикал.
Он умер через двадцать минут, в полицейской машине. К тому моменту он давно был без сознания.
Я вернулась в поместье и вместо душа полезла в горячую ванну. Мне требовалось согреться и успокоиться. Санта заварила чай, и через час я снова была в форме.
Как раз вовремя.
Она прозвонилась по открытому видеоканалу, никаких вам шифровок и тайн. В визитке значилось: Фатима Дараян, Орден Евы, генерал.
А с монитора на меня глядела очень полная женщина лет шестидесяти, с крашеными черными волосами, едва заметным пушком над верхней губой, без украшений и макияжа.
— Я Фатима, — сказала она. — Не важно, слышала ты обо мне или нет. Я о сегодняшнем. Да и вчерашнем. И не только. Это самодеятельность некоторых лиц, — она скривилась. — Я таких приказов не отдавала. Тебя вообще не планировали разрабатывать.
— О, как я польщена.
— Да уж, тебе есть чем гордиться. А я им так и сказала: учитесь, учитесь. Если вам случайно, ну черт же дери, — случайно! — наступили на хвост, значит, учитесь свои хвосты не подставлять. А теперь у Ордена репутация загажена так, что даже массовыми публичными казнями не отмоешь.
— И что, вот эти убийства — самодеятельность?
— Ну да! Я им приказала убираться с Земли. А то они тут развили бурную деятельность, сукины дети… Ну, они решили убраться таким экстравагантным образом. Хоть плюй в меня — мне все равно.
— Даже то, что погибли дети?
Она выставила перед собой пухлую ладонь:
— Делла, если ты эту суку завалишь, — проси чего хошь. Вот все, что от меня зависит, — сделаю. То, что происходит — программирование, наркота, шантаж, — это не от меня. Мои — лекторы для домохозяек. Ну и что, кто на них жаловался? Образованные приличные люди, свою правоту доказывают аргументами, культурно, со всем уважением… А остальное — это все извращения от Леони Хоффманн. И даже не от нее, строго говоря, ее тоже использовали втемную, дуру самоуверенную. Поверь, Хатак Тулан мне тоже не мешала. Ни капельки. Да ну, умная баба, подумаешь, с тараканами в башке, ну так и что? Но дело и не в этом. Вот эта сука — надеюсь, ты понимаешь, о ком я, — она вообще левая. Я даже имени ее настоящего не знаю. Это я-то! Я про всех в Ордене поминутно знаю! Посекундно! И вот эта вошь эльдорадская устраивает форменную Варфоломеевскую ночь. Я поздно спохватилась, моя вина, чуть не упустила заговор в собственной Церкви. Но я уже навела порядок. Я велела им уехать. На этот раз — конкретно уехать. Ну и да, если твоя шустрая приятельница-федералка до них доберется — я пальцем не пошевелю, чтоб кого-то выгородить. Помочь могу. Но при условии: они никакого отношения к Ордену не имеют. Примазались, чтоб без мыла проскочить…
