Роберт Шекли - Лавка старинных диковин (сборник)
Дама жила в самой середке Деревни, в большом деревянном доме, очень изящном, расцвеченном в холодные белые, серые и голубые тона и обильно украшенном резьбой. Высокие окна были закрыты длинными белыми занавесками.
Хельке проводила Гарри до маленьких ворот, от которых вела к крыльцу дорожка, но дальше не пошла.
– Ты разве не со мной?
Отрицательно покачав головой, она объяснила:
– Мне не дозволено. Дама звала тебя, а не меня.
Гарри приблизился ко входу в особняк. Дверь отворилась сама. Чуть поколебавшись, он вошел. Коридор тонул во мраке, но в дальнем его конце было посветлее. Значит, туда и надо идти.
Свет привел его к лестнице. На втором этаже был еще коридор, а дальше зал.
Там в кресле с высокой прямой спинкой восседала Дама. Не юная, но и не старая. Гарри даже подумалось отчего-то, что у нее нет определенного возраста. Но она была худощавой и стройной. Волосы длинные, светлые; лицо овальное, чуть заостренное книзу. В руке она держала серебряную брошь.
– Тебе это дала моя сестра Анна, – сказала Дама. – Все ли у нее хорошо?
– Анна выглядит усталой, – ответил Гарри. – Может, жизнь не слишком задалась. Я предлагал идти со мной сюда, к тебе. Она отказалась.
Дама кивнула:
– Анна верна сделанному однажды выбору. Она решила до конца своих дней жить на Земле, а я предпочла остаться здесь.
– Тебя не затруднит объяснить, что значит «здесь»? – попросил Гарри.
– Нашу Деревню ты не отыщешь ни на одной карте. Это место находится вне всего того, что тебе известно.
– Ты намекаешь, что мы не на Земле?
– Мы на Земле, но это не твоя Земля. Эта Деревня приютилась в своем собственном кармашке пространства-времени. С твоей Земли сюда ходу нет. Только если Страж доставит, как это было с тобой.
Гарри едва мозги не вывихнул, пытаясь постичь услышанное.
– Но как это место вообще может существовать?
– Такие места, как Земля, существуют во многих планах бытия, и каждый надежно отграничен от остальных. Но при соблюдении определенных условий некоторые люди моей расы могут перемещаться из одного плана в другой. В этом и состоит предназначение нашего народа, туата де дадаан, – проживать в разных тайных уголках долгую жизнь вместе с людьми, которых мы приводим с собой.
– Должно быть, вы обрели великую власть, – сказал Гарри.
– Ее бы обрели на нашем месте люди. Но мы не такие. Туата не агрессивны и не амбициозны. У нас нет экспансионистских наклонностей. Мы живем по простым законам и по этим же законам защищаем тех, кто живет вместе с нами. Исключений не делается ни для кого. Моя сестра Анна отказалась от нашего образа жизни ради блеска и суеты, ради восторга и пафоса, ради буйства ощущений и сонма соблазнов – ради всей этой мишуры человеческого мира.
– Туата де дадаан, – задумчиво проговорил Гарри. – Кажется, я слышал раньше эти слова.
– Одно из названий, которыми нас наделила ваша раса. Еще мы известны как маленький народ, как фейри… имен у нас много. Мы живем на свете с незапамятных времен, но предпочитаем потайные уголки вроде этого – вдали от человеческого мира с его бесконечной суетой и глупостью.
– Меня бы такая жизнь вполне устроила, – проговорил Гарри.
– Сожалею, но столь трудный путь ты проделал напрасно, – сказала Дама. – Придется тебе оставить нас.
– Как же так?! – опешил Гарри. – Постой, я могу пригодиться.
– Это не обсуждается. Наш закон очень прост, и он неукоснительно соблюдается как здесь, в Деревне, так и во всех других местах, где правят туата. Этот закон гласит: кто необходим, тот должен быть один. У нас есть башмачник, лесоруб, вышивальщица, повар…
– А шеф-кондитер у вас имеется? Как насчет опытного дизайнера, чтобы в Деревне появились новые краски? Из деревьев я заметил только яблони и грецкий орех, – почему бы не интродуцировать другие породы? У меня много профессий, и здесь они были бы уникальными.
Дама рассмеялась:
– Весьма изобретательно! Да вот только изобретательности нам как раз и не нужно вовсе. Я сама решаю, что необходимо Деревне… вернее, решила давным-давно, и с тех пор все необходимое у нас есть. А без излишеств мы прекрасно обходимся. Так что собирайся в дорогу.
– Но знаешь ли, – замялся Гарри, – мы с Хельке… любим друг друга. Хотелось бы остаться с ней. Я ей нужен.
– Извини, но это невозможно.
– Так нечестно! – воскликнул Гарри.
В глазах Дамы появилась насмешка.
– Честность – понятие сугубо человеческое. Мы, туата, никогда не имели с ним дела. Наша вселенная не подчиняется моральным принципам, мы просто блюдем свои законы. А теперь, Гарри, не отнимай у меня время. Остаток дня можешь потратить на приготовления, а с наступлением утра изволь уйти отсюда, иначе я попрошу Стража тебя выпроводить.
Дама вручила ему брошь Анны:
– Забери. Она не помогла тебе получить мое позволение.
Хельке сидела в кухне, ждала возвращения Гарри. Сорвалась со стула, завидев его в дверях, кинулась на шею, поцеловала, потом еще раз, дольше и крепче, вздохнула и прижалась к нему. И на Гарри нахлынула волна нежности к этой прелестной девочке. Они целовались все чаще и страстнее и ласкали друг друга… Наконец Хельке отстранилась с явной неохотой:
– У нас еще будет для этого время. Много-много времени. Ведь я люблю тебя всем сердцем, о чудесный иноземец, вошедший нежданно-негаданно в мою жизнь! А сей час скажи, чем закончилась встреча с Дамой? Она, конечно же, над тобой сжалилась, над нами обоими, и подыскала тебе местечко в нашей Деревне. Немедленно подтверди, что это так, развей мои страхи.
– Ах, если б я мог! – повесил голову Гарри.
– Это что же, она отказала тебе в пристанище?
– Велела убираться завтра же поутру.
– А ты открыл ей правду о нашей любви?
– Конечно, – вздохнул Гарри. – А в ответ услышал: «Кто необходим, тот должен быть один».
Хельке отошла к креслу, села:
– Ну да, еще бы она не прогнала тебя! С чего бы вдруг Даме задаться вопросом, не разобьет ли она сердце маленькой Хельке? Ведь Хельке положено только работать иглой весь день напролет. Не влюбляться, ни в коем случае! Из года в год вышивать, вышивать, вышивать и держать язык за зубами.
И девичий ротик сложился в угрюмую скобку. Не сказать, что в этот момент она была такой же красивой, как прежде. Но вот Хельке выпрямилась, и в глазах появился решительный блеск.
– Это все ее законы, – объяснила девушка. – Надо же было придумать: по одному человеку на каждое ремесло, и ни в коем случае не больше. Каждый день одно и то же – и никаких новшеств. Все это хорошо, когда другая жизнь тебе неведома, но если ты познала любовь, если в твоей судьбе появился пришелец из внешнего мира, такой нелепый уклад более не может тебя устраивать!
– Послушай, я вовсе не хочу уходить, – сказал Гарри. – Как только вернусь в свой мир, мне конец.
Хельке рассеянно кивнула. Она сейчас не думала о Гарри, о его жизни и смерти, у нее другое было на уме. Ее собственная судьба, ее собственное счастье – которого она могла лишиться, едва обретя.
В Деревне все оставалось по-прежнему. Но это была только видимость. Ведь появилась идея. Даже за короткий срок пребывания Гарри изменилось многое. Очаровательная невинная девушка влюбилась в него, и от этого в ней произошли перемены, и не все – к лучшему. Гарри нравилось, что Хельке так нежна с ним, хотя порой она вела себя как капризный ребенок. Боготворящим ее Хансом она помыкала без зазрения совести, а тот выполнял любые прихоти красавицы как нечто само собой разумеющееся.
Ханс и сам уже не был прежним, хоть и трудно сказать, что именно в нем изменилось. По-новому, что ли, смотрел на Хельке? Какой-то иной интерес оживлял его обычно невыразительную физиономию, в лазоревых глазах угадывалась проснувшаяся похоть. А ей только того и надо: приказы так и сыпались на голову лесоруба. Ханс подчинялся охотно, но теперь сквозило в его поступках некое лукавство, так не вязавшееся с простецкой натурой. Словно он чего-то ждал – какого-то события, которое принесет ему удачу. Палец о палец не ударял, чтобы его приблизить, но свой интерес сознавал, и с каждым часом все отчетливей.
– Неправильно все устроено! – заявила Хельке. – Сколько мы себя помним, ничего нового в жизни не происходило, и это почиталось за благо. Но теперь мне ясно: так быть не должно. Теперь я влюбилась, и с этого момента разве может все идти как прежде? Уж лучше бы Финн не дотянулся до тебя со стены… Уж лучше бы ты сорвался в пропасть. Значит, в случившемся отчасти виноват Финн. И он за это должен заплатить.
– О чем ты? – растерялся Гарри.
– Не бери в голову, – велела ему Хельке. – Теперь я знаю, что необходимо сделать. Ложись в постель. Утро будет хлопотным.
Что она задумала? Спросить об этом Гарри не решился. Ему страсть как не хотелось покидать Деревню, а все остальное казалось маловажным. Не дай бог снова очутиться в снежных дебрях. Даже если придет Страж и поможет вернуться в цивилизованный мир, разве ждет там Гарри что-нибудь хорошее? Ну, добредет он до Элизабеттауна или Кина – и что дальше? Очень скоро его выследят дальновидящие.
