Николай Шагурин - Эта свирепая Ева (Сборник)
Перед вылетом полковник Риффо провел с экипажем «летучку».
— Что за ведьма, эта самая «Ева»… гм, гм… — полковник поперхнулся, покосившись на прекрасную летчицу, — вы, примерно, представляете себе. — Полковник разгладил свои пышные усы. — Зародилась она в виде тропической депрессии № 53. Следующей стадией ее развития был тропический шторм, переросший в тайфун, как я полагаю — самый сильный за последние три года. Предположительно он должен пройти недалеко от нашего острова. Но для успеха эксперимента, который собирается провести «Академик Хмелевский», нам нужны более точные данные. Следовательно, нужно проникнуть в тайфун, определить его координаты, провести радиолокационный и физический анализ его структуры и следить за его перемещением. Задача вам ясна. Как и то, ради чего вы полезете в это адское пекло…
Сидевший тут же Кудояров не мог оторвать глаз от. Евы Cap. Ни тени страха или каких-либо тревожных эмоций не отражалось на ее лице. Подвиг, который предстояло совершить, был для нее будничным делом.
В клубе авиаподразделения Кудояров видел диплом Евы Cap.
Вставленный под стекло в алюминиевую рамку этот оригинальный документ был весьма живописен. По верхней темно-синей кромке его летели четырехмоторные самолеты. По окружности были разбросаны изображения островов с экзотическими названиями — театром действий тайфунов. Все это было изображено вперемешку с авиационными эмблемами, фигурами сирен, драконов и прочих символических атрибутов. Сверху листа на развернутой ленте золотом и киноварью было выведено:
Благородный орден спутников тайфуна
Чуть ниже надпись гласила «Эскадрилья разведки погоды. Остров Равенуи».
Дальше шел текст диплома:
Всем верным братьям — спутникам тайфуна, привет!
Да будет вам ведомо, что в силу глубочайшего патриотизма и верности 4-й эскадрилье службы погоды Ева Луиза Жермена Cap по своей воле бесстрашно и доблестно подвергла себя всем опасностям проникновения в тайфун, пренебрегая вихрями, болтанкой, восходящими потоками, кренами, внезапными потерями сознанйя, дождями, обледенением, встречными ударами ветра и стофутовыми волнами.
Да будет известно всем, что названная Ева Луиза Жермена Cap, капитан службы погоды флота была спутником тайфунов «Руфь», «Софи», «Элен», «Фифи» и многих других.
Посему, доказав, что она достойна, Ева Cap признается отныне полноправным охотником за тайфунами со всеми проистекающими отсюда правами и привилегиями.
Данной мне властью я приказываю всем братьям нашего славного ордена оказывать ей надлежащие почести и уважение.
Дано собственной рукой 17 июля 1980 года.
Клод Риффо, полковник, Великий Визирь ордена.
Подлинность удостоверяю: Жан Дюкен, майор, Хранитель братьев — спутников тайфуна».
Прекрасная «воздушная амазонка» тоже не раз поглядывала на Кудоярова — ей по сердцу пришелся этот русский богатырь, их отважные сердца стремились друг к другу.
Перед вылетом почти весь летный состав собрался у самолета. Это была четырехмоторная «летающая крепость», после войны по сходной цене купленная у американцев и переделанная в «метеобоинг». Брюхо у машины было бронированное, но вооружение снято и вместо него внутренность воздушного корабля до отказа напичкана всевозможной аппаратурой — гидромагнитным и радиокомпасами, перископическим секстантом радиолокационными устройствами, электронным счетным устройством, которое непрерывно производит навигационные расчеты. Всего и не перечислишь.
Экипаж выстроился около машины и принимал последние рукопожатия и пожелания удачного полета, когда Ева отделилась от группы и подошла к Кудоярову. Она, как и другие, была одета в ярко-оранжевый комбинезон, чтобы в случае аварии в океане легче было заметить сверху: на правом бедре висел кинжал на случай встречи с акулой. Эту предосторожность Кудояров, как он сказал Апухтину, считал излишней — если уж вас будет перебрасывать с одной двадцатиметровой волны на другую, какова вероятность поединка в воздухе с летящей таким же манером акулой?
Ева, подойдя к Кудоярову, положила руку ему на плечо и крепко поцеловала в губы. Не ожидавший такой экстравагантной выходки, начальник экспедиции опешил.
«Черт побери», — подумал Кудояров, — вот африканский темперамент!…
Ева помахала рукой остающимся и без тени смущения пошла к самолету.
* * *
«Метеобоинг-50» бесстрашно мчался навстречу тайфуну. Первый час полета прошел спокойно, но… «Еву» не удалось обнаружить на том месте, где ей было положено быть по всем предыдущим прогнозам. Ле Виган высказал предположение, что она сместилась на юго-юго-восток. Самолет понесся по новому курсу, прощупывая пространство своими мощными локаторами.
Уже на подходе к «Еве» начались странные явления, о которых на острове узнали из отрывочных странных радиограмм. Прежде всего, все члены экипажа почувствовали сильное недомогание. На лице бортметеоролога Фузиля, наблюдавшего за океаном через застекленный люк под ногами, отразилось недоумение. Радист Вильнев передавал морзянкой: «Еве», по-видимому, сопутствуют магнитные бури: электронные устройства отказали. Компаса бездействуют». И позже: «Океан имеет необычный вид. На поверхности наблюдаем два огромных сверкающих кольца». И потом: «Нас обволакивает какая-то белесая пелена. Потеряли ориентировку…»
Все это, конечно, вызвало большую тревогу на острове, тем более, что связь прервалась. Но вскоре, ближе к «Еве», загадочные явления исчезли, связь восстановилась, и экипаж «метеобоинга» смог передать новые координаты расположения тайфуна.
В 15.15 самолет вошел в тайфун. Все находящиеся на борту не были новичками, не раз им приходилось быть «спутниками» ураганов, но то, с чем они столкнулись теперь, превосходило все ожидания. Этот мир неистовых сил наполнял ветер, который по плотности можно сравнить с металлом. Он бил самолет, как боксер тренировочную грушу, он сотрясал летающую крепость весом 60 тонн и имеющую в размахе 47 метров, с ее моторами в 12 тысяч лошадиных сил, как игрушку, заставляя ее трепетать, как осиновый лист.
Чем дальше в тайфун, тем сила сотрясений все возрастает. Самолет вибрирует, от внезапного рывка начинает казаться, что сердце и желудок срываются с места и кровь хлещет по всем внутренностям.
Кое-как добравшись в этом кувыркающемся мире до специального люка в носу, бортметеоролог сбрасывает первый зонд. Вскоре на острове получают первые сведения: радиус тайфуна 150 километров, ветер — 85 узлов, давление — 700 миллибар.
Второй зонд дает возможность установить температуру, точку росы, высоту по давлению и другие столь же необходимые сведения. Бедный лейтенант Фузиль после серии акробатических упражнений возвращается на место и, ухватившись за укрепленное над его сиденьем кольцо, повисает на нем. Намертво скрепившись с самолетом, он продолжает вести через прозрачный пол свои наблюдения, которые радист тут же передает на остров.
