Николай Шагурин - Эта свирепая Ева (Сборник)
КНИГА ТРЕТЬЯ
ГЕНЕРАЛЬНЫЙ ЭКСПЕРИМЕНТ
Глава XVI. «ОКО» ПРЕДУПРЕЖДАЕТ
Разве трусам даны эти руки,
Этот острый стремительный взгляд…
Н. Гумилев. «Капитаны».На борту космической станции «ОКО» шла будничная, напряженная, как всегда, работа. Советское правительство, учитывая большое значение эксперимента «Дракон», не только выделило для этой цели лучшее исследовательское судно, но и придало «Академику» космического часового. «ОКО» (что означает «Океан-Космос») было очень своеобразным спутником — оно в отличие от других имело существенную особенность. Движение его было согласовано с вращением Земли таким образом, что «ОКО» как бы постоянно висело над одним участком планеты — в данном случае над юговосточной частью Тихого океана; в поле его наблюдательных и съемочных аппаратов находилась огромная территория — около 3000 квадратных километров. Наблюдение велось круглые сутки, днем и ночью — инфракрасная аппаратура делала станцию зрячей в любых условиях — в сплошном мраке, сквозь облака и толщу океанских вод.
Все оборудование станции быль создано на основе новейших достижений науки и техники: фотокамеры станции обладали чрезвычайно высокой разрешающей способностью и могли фиксировать и опознавать на расстоянии 500 километров предметы диаметром в один метр. «Глубинное зрение» позволяло фотографировать океанское дно на глубинах в пять-шесть километров. Радиотелефонная связь с «Академиком» и Москвой поддерживалась непрерывно.
Экипаж спутника составляли четыре человека: командир Леонид Гуржей, дублер командира, заведующий всей телевизионной и лазерной частями станции Михаил Донец, бортинженер Антон Красноцветов, прозванный «небесным механиком», и космический метеоролог Яков Дружилов, все — испытанные летчики-космонавты, имевшие за плечами по несколько длительных полетов на орбитальных спутниках. В течение двух суток они обшаривали акваторию «Великого или Тихого» — но безрезультатно. В поле зрения наблюдателей попадали крупные теплоходы и шхуны, джонки, туземные катамараны, пироги и проа, но ничего похожего на кудояровскую шлюпку не удалось обнаружить… Увы! Точнейшие приборы не могли подсказать искателям, что Кудояров с товарищами уже находятся на материке, в «колонии нибелунгов».
Труженики космической станции вместе с тем не спускали глаз со своего «главного объекта» — «Академика Хмелевского», который уже приближался к назначенному пункту — острову Равенуи в восточной части Тихого океана.
Что представлял собой этот клочок суши вулканического происхождения, площадью не более 90 квадратных километров? Еще недавно он был необитаем, этот каменистый со скудной растительностью островок в необъятных просторах Океании, вряд ли кто-нибудь на него и позарился бы. Единственным достоинством острова была глубоководная бухта, защищенная от капризов Нептуна высокими скалами. Поэтому когда с согласия Организации Объединенных Наций им завладели французы, никаких протестов со стороны других держав не было, тем более, что здесь было основано общеполезное учреждение — филиал центра предупреждения о тайфунах.
Новые хозяева острова расчистили аэродром, пригодный для посадки и взлета четырехмоторных самолетов, возвели металлические ангары, здание для научных работ, электростанцию, построили жилой корпус.
Нынче в бухте уже стоял эскадренный миноносец «Фламмарион». Это был корабль, с военной точки зрения, устаревшего образца и потому его переоборудовали в научно-исследовательское судно. Именно здесь должно было состояться рандеву с «Академиком», прихода которого ожидали с часу на час.
Но раньше «Академика» сюда прибыл «Нифльгейм-2», приведенный опытной рукой Кудоярова по карте Альстада. Имена обоих были достаточно хорошо известны «охотникам за тайфунами», и встреча была теплой и почетной. Огромный интерес вызвал «Нифлыейм-2» — судно неизвестной доныне кострукции. Авиамеханики долго возились с двигателями, восхищаясь необычайной мощностью корабля «нибелунгов». Впрочем, Кудояров и Альстад не особенно вдавались в подробности своих приключений в колонии, на этот счет у норвежца были свои соображения.
Обе радиограммы Альстада в тот же день ушли отсюда в Осло.
Ранним августовским утром в бухту Равенуи вошел «Академик Хмелевский» и стал на якоря. Первым с него сошел капитан Лех. Здесь его и всех обитателей «Академика» ждал приятный сюрприз: на бетонном причале выстроились одиссеи с Кудояровым во главе все целые и невредимые. Капитан Лех, пренебрегая этикетом, прежде всего крепко обнял Кудоярова. Очевидцы этой сцены утверждали, что у Леха даже слезы блеснули на глазах. Только после этого обряда он пожал руку полковнику Риффо, командиру авиаподразделения Службы погоды флота. Вместе с ним гостей пришло «встретить почти все население острова — летчики, авиатехники, научные работники, ученые, прибывшие на «Фламмарионе», и где-то сзади мелькал даже белый колпак старшего повара колонии.
После окончания торжественной встречи полковник, грузный, черноусый мужчина, фактически военный губернатор острова, пригласил всех в столовую. Это было огромное, просторное помещение, способное вместить не только всех прибывших, но и целый полк, по случаю важного события украшенное советским и французским флагами.
Первый, очень сердечный тост в честь советских гостей поднял полковник Риффо. В своей небольшой речи он упомянул о том, что упредить противника — значит наполовину победить. Он призвал всех присутствующих трудиться ради единой цели укрощения стихий и пожелал Кудоярову и всему коллективу «Академика» успеха в проведении генерального эксперимента.
Следует сказать, что на банкете почти не было женщин, если не считать жены полковника и летчицы Евы Cap. He потому, что хозяева проявили невежливость: просто женщин на острове было немного.
Но летчица привлекла внимание Кудоярова. Это была необычайно красивая женщина, по национальности конголезка, с такой светлой кожей, что походила на хорошо загоревшего человека. Только несколько толстоватые губы выдавали ее африканское происхождение. Манера держаться говорила о хорошем воспитании (она, как узнал позже Кудояров, получила образование в Париже), а изящная фигура, модная прическа и роскошное платье делали ее весьма притягательной для мужчин. Кудояров исподтишка любовался ее гордой осанкой и с удовольствием слушал ее безупречную французскую речь. Полковник все же заметил неподдельный интерес Кудоярова к этой экзотической женщине и потихоньку сообщил ему, что ей часто поручают самые рискованные полеты в центр тайфунов. По его словам, Ева «была мужества и отваги непомерной»…
